E1
Погода

Сейчас-9°C

Сейчас в Екатеринбурге

Погода-9°

пасмурно, небольшой снег

ощущается как -14

4 м/c,

с-з.

729мм 80%
Подробнее
4 Пробки
USD 92,26
EUR 99,71
Реклама
Мой дом Полезные статьи Крит: прогулки по острову

Крит: прогулки по острову

Продолжение. Начало истории здесь


Жизнь на острове начинается с дороги из аэропорта, бегущей вдоль побережья, плавно изгибаясь на поворотах. Справа — призывно синеет, поблескивая, море, слева — карабкаются в гору лохматые козы. Взгляд ловит красоту ускользающих за окном пейзажей. Кто-то доберется до отеля и будет рад провести весь отпуск на песочке у моря, но если вас, как меня, манит дорога, и находиться в движении — ваше обычное состояние, Крит раскроется вам с удивительной стороны. Я с теплым чувством вспоминаю наши поездки, те места, где побывала, и с особой благодарностью — людей, даривших свое тепло, мастерство и (не стыдно сказать) искусство.



Кондитер из Ретимно

На одной, ничем особенно не приметной улочке в Ретимно живет старый кондитер Георгос. Ему за 80, и он уже был готов оставить свое ремесло, но тут к нему обратились турагентства: «Мастер Георгос, что же мы будем показывать туристам?» Крит — остров, не испытывающий недостатка в достопримечательностях, однако кондитер из Ретимно — история исключительная. Случайно заглянув в его лавочку, и не подумаешь, что перед тобой критская знаменитость. Месит человек тесто: мука, вода, соль — все как обычно. И тут начинаются чудеса. Георгос подбрасывает кусок теста в воздух, равномерно его растягивает и повторяет это несколько раз. Очень скоро в руках мастера оказывается гигантский блин, толщиной меньше миллиметра. Вроде все происходило на твоих глазах, но как ему это удалось — загадка. Ловкость рук и никакой скалки. Георгос растягивает блин на столе, площадью 120х120 см, срезает все лишнее и накрывает сверху рогожкой. В таком виде тесто будет сохнуть в течение нескольких часов, после чего его аккуратно свернут и уберут в холодильник. Вес одного готового листа — грамм семьдесят, тогда как полкило готового полуфабриката стоит 3,50 евро. Как видите, бизнес трудно назвать сверхприбыльным. Аренда помещения приносила бы Георгосу доход куда больший. Однако греки — в чем-то люди идейные, что русскому человеку понять несложно. Тесто у Георгоса покупают местные жители: кто-то стряпает пироги, кто-то пахлаву, а кто-то восточную сладость ханум-буре — пупок танцовщицы — сохранившую в названии иронию по поводу турецкого танца.

Пастухи плато Нида

На плато Нида знакомимся с пастухом-миллионером по имени Стелиос — поджарым мужчиной около 60-ти, легко с двух ног запрыгивающим в кузов внедорожника. Здесь же его взрослый сын и отец — все три поколения семейства с нами. Мы приехали посмотреть, как греки варят сыр. Фету каждый пробовал в своей жизни хоть однажды, а сегодня мы познакомимся с рецептом ее приготовления. «Таинство производства сыра происходит в митато», — говорит Виктор, и мы просачиваемся по одной в дверь, ведущую внутрь старой постройки. Эта собранная из камней просторная пастушья хижина формой напоминает юрту. В куполе — небольшое отверстие, которое можно разобрать или наоборот заложить камнями. Отличительная особенность митато состоит в том, что если вынуть из стены любой камень, постройка не разрушится. Но стоп — сегодня наша тема — сыр, а не камни.

Итак, вот как это делается. Сначала казан с молоком немного подогревают. В нем приблизительно 50 литров молока, и на этот объем требуется четверть чайной ложки сычуги. (Сычуга, вы знаете, порошкообразная смесь, которую добывают из желудка молодых жвачных животных.) С помощью тарахтиса — сухой ветви дикой оливы — молоко перемешивают и продолжают это до тех пор, пока смесь не загустеет. После чего добавляют соль.

Для производства нетвердых сортов сыра (как, например, мизитра), молоко нагревают до 42 градусов. Для твердого сыра гравьера — нужно 48°С. Температуру молока Стелиос определяет безошибочно, не используя термометр, а только опираясь на собственный опыт. И вынимает сыр из казана также по наитию. Мизитру можно употреблять в пищу уже через несколько дней, но выдержанный сыр будет готов через 7 месяцев. Та же история с фетой, которая спустя несколько месяцев превратится в сыр гравьера.

За эту весну Стелиос сделал 100 головок сыра. Все это богатство находится в прохладной кладовой, расположенной немного дальше по плато. Сыр ему приносит хороший доход, например, кило гравьеры стоит не меньше 12 евро. Эта семья — люди состоятельные, но выглядят в точности как мы на садовых участках, и каждый божий день проводят как обычные работяги — в трудах.

Хозяин старой винодельни Стиронас

В винодельне Стиронас производят вино и критский самогон раки. Процесс этот трудоемкий, поэтому нас пригласили не вином заниматься, а уже на дегустацию и обещали устроить небольшой праздник с танцами, ура! Стиронас — в некотором роде аналог сельского клуба, расположенный в небольшом удалении от деревни. Здесь собираются на праздники потанцевать и послушать музыкантов. Во дворе большая заасфальтированная площадка. Старая послужившая службу техника, кадки, плуг, борона, молотилка и еще бог знает что. В горшках растут тимьян, мята, базилик, мелиса. Здесь было бы здорово оказать теплым летним вечером, занять один из зеленых столиков и смотреть на звезды. Мы знакомимся с потомственным виноделом Василисом. Его семья занимается виноделием не одну сотню лет.

Василис начинает экскурсию по своим владениям с вопроса: «Как думаете, почему виноград топтали ногами?». Вопрос ставит группу в тупик. «Чтобы не раздавилась косточка, и синильная кислота не попала в виноградный сок», — поясняет винодел и демонстрирует собственную соковыжималку, в которой косточки сохраняются целиком. Брага в этих больших пластмассовых бочках насыщенного красного цвета, так как плоды обрабатывают вместе с кожурой — источником цвета и антиоксидантов. В течение 20 дней брага выдерживается. Ежедневно ее перемешивают, а затем процеживают и разливают по дубовым бочкам. После этого выжимки зальют водой и спустя 3 месяца перегонят в самогон.

Василис рассказал, что раки производится без добавления сахара, в чем состоит его отличие от чачи или той же граппы. Нет сахара — нет альдегида метанола, сивушного масла и нет головной боли на утро.

Вот передо мной счастливый человек, бесконечно любящий свою небольшую винодельню. После всех разговоров о том, какие должны быть бочки для вина, как они обрабатываются, на каком топливе перегоняется самогон и от чего зависит крепость напитка, мне самой хочется стать виноделом. «Прежде чем попробовать вино, — учит Василис, — проведем небольшой ритуал. Меня ему научил папа, папу — его папа, а папиного папу — его папа». Мы раскрываем кверху ладонь, просим у бога благословения и удачи, счастья нашим близким, делаем глоток, выливаем остатки в кувшин с водой, который относят, чтобы пролить под корень оливы — на том месте, куда не ступает нога человека, — боги пьют вместе с нами, и все это невозможно красиво. Одного этого тоста было бы достаточно, чтобы я почувствовала себя счастливой и посчитала поездку в Стиронос лучшим приключением, случившимся за день.



Жизнь человека на Крите неотделима от церкви, например, православие до сих пор является обязательным предметом в школах. Такой институт как загс отсутствует — регистрацией браков, новорожденных и умерших занимается православная церковь. Только недавно, при вступлении в Евросоюз, в Греции стали возможны браки вне церкви. Их регистрируют в полиции при наличии у пары веских причин не идти в церковь.

На Крите нет ни одного детского дома или дома престарелых, которые бы существовали вне монастыря. Любой человек знает, что потеряв всё — дом, родных, средства к существованию — он может рассчитывать на приют и помощь. Чаще всего люди с трагической судьбой становятся послушниками, а по истечении 6 лет или больше, с одобрения Синода, могут стать монахами. Если на улице вам встретится бездомный, скорее всего, он окажется приезжим — хипующим, предпочитающим бродячий образ жизни европейцем.

На Крите мы посетили два монастыря. Первым стал монастырь Богородицы Сердечной — известное, овеянное легендами (а может, и не легендами, кто знает?) место. Посмотреть на чудодейственную икону, давшую имя церкви и всему монастырю, приезжают автобусы туристов, зрелого возраста пары на авто, небольшие компании с детьми, выбравшиеся на прогулку. Паломники просят у Богоматери исцеления, а исцелившись, возвращаются, чтобы оставить евхаристо — изображение больного органа на жестяной табличке. История о том, как икона Богородицы Сердечной указала пастухам на место, где должен был возникнуть монастырь, а также обо всех происходивших с ней перипетиях — грабежах и поругании, чудесном возвращении в стены храма, — стоит того, чтобы быть услышанной хоть однажды. Но мне хочется сказать о другом. Потрясающее впечатление производит церковь. Это действующий храм, внутри на стенах — древние фрески со сценами Ветхого Завета. Полумрак. Прохлада камня. Копоть. Нерасчищенные пока иконы, избежавшие консервации и реконструкции фрески. Здесь возникает ощущение живой истории, чего-то настоящего, не знающего подновлений, золочений, грамотной подсветки. Молитва перевешивает заботы о сохранности искусства. И мне думается, это какой-то правильный подход, ведь в храмах после реставрации я ничего не чувствую, совсем ничего, а здесь даже обитые края фрески переполняют сердце нежностью и ликованием.

Монастырь Богородицы Сердечной смог выстоять во времена турецкого завоевания и в непростые годы Второй мировой. Экскурсоводы рассказывают: в ту войну вблизи монастыря находилось множество партизанских отрядов. Немецкое командование об этом знало и посылало бомбардировщики бомбить лес в округе. В монастырь снаряд угодил лишь однажды, и тот по счастливой случайности не взорвался. В течение 40 лет сестры использовали его в качестве подставки для корыта, у которого кормились овцы и козы. Только в восьмидесятых бомбу с взрывателем заметил посетивший монастырь бывший военный. Снаряд обезвредили, и сегодня он хранится здесь в качестве музейного экспоната. Вот такая удивительная история и удивительное место.

В монастыре Богородицы Видьяни всё по-другому. Здесь живет только один монах — отец Тимофей. Ему 33 года. У него светлый взгляд и немного детское лицо, походка и движения быстрые и энергичные. Видно, что отец Тимофей времени терять не привык. Стать священником он решил еще в детстве, а в монастырь ушел после события, о котором не говорит. После смерти предыдущего настоятеля, монастырь пришел в запустение и порос травой, однако за пять лет, что отец Тимофей здесь прожил, с помощью жителей близлежащей деревни, удалось восстановить церковь и несколько хозяйственных построек. В прошлом году начали строительство келий для паломников. На монастырском угодье — несколько оливковых и фруктовых деревьев, есть небольшая пасека. Следить за хозяйством отцу Тимофею помогает местная семейная пара.

В монастырской церкви хранится икона Богородицы Животворного Источника, у которой жители плато Лассити освещают воду. Собственно на обряд освящения воды мы и приехали. Чудно слушать службу на старогреческом, чудно по интонации угадывать смысл сказанных слов, молиться далеко-далеко от дома где-то в критских горах. Пытаться разобраться в собственных сиюминутных переживаниях. Не хочу кого-то пугать громкими словами и заявлениями, но вера на Крите как-то запросто приходит и поселяется в вашем сердце. Может, конечно, не у всех — вы же понимаете, я могу опираться только на собственный опыт. После службы нас ждал ужин в монастырской трапезной. Здесь готовят в дровяной печи по старым монастырским рецептам. Можно подумать, что блюда из постных продуктов — что-то очень невкусное, однако это не так. Только представьте, на следующий день наша группа с воодушевлением под диктовку записывала рецепты блюд, которыми нас угощали накануне: бнигури — теплый салат из пророщенной пшеницы, мелидзаносалато — салат из протертых баклажанов, бриам — рагу из овощей и любимые всеми пироги с горными травами.



Побывать на Крите и не посетить раскопки Кносского дворца не возможно. Быть здесь большая удача, а быть здесь с хорошим экскурсоводом — двойная удача. Сегодня это место трудно назвать поражающим воображение. Реальный вид раскопок далек от тех картин, что складывались в моей голове на лекциях по истории искусств, в какие-то далекие годы. Я удивлялась: какое же всё маленькое. «Это был один из самых крупных городов мира», — говорит Виктор. Поворачиваешь кругом голову и понимаешь, что масштаб этой истории с твоим личным не совпадает. Минойцы были миниатюрные люди. Самый высокий мужчина, скелет которого был найден, имел рост 163 см. Средний рост у женщин — 145 см, вес — меньше 40 кг. Они имели красивое телосложение: тонкие талии и длинные ноги. Древняя культура оставила после себя много загадок. Ученые посчитали: за 1500 лет численность маленького этноса увеличилась в сотню раз, это значит, что все они перероднились. Тогда браки между родственниками должны бы были привести к генетическим заболеваниям и вырождению, однако ни одного деформированного скелета не найдено.

Главным богом в представлении минойцев был бог стихии, землетрясения. Дабы снискать его благосклонность дважды в год во дворце устраивали таврокатапсию — соревнования с гимнастами и бизоном. Диких быков сетями отлавливали в лесу и на веревках притаскивали в город. Известью красили в белый цвет, золотили рога и в нарядном виде доставляли на центральный двор, где его поджидали спортсмены. Кстати сказать, спортсменам было не больше 14 лет. Молодежь прыгала через быка, а жюри среди них выбирало самого ловкого и грациозного. Как только кто-то из участников совершал идеальный прыжок, соревнования прекращались. Восстановить события прошлого помогает самая знаменитая кносская фреска (вы должны ее помнить по школьному учебнику). Спортсмен выходит на арену, обхватывает рога животного руками, бык, мотнув головой, подбрасывает его над корпусом, и, сделав сальто назад, гимнаст приземляется, подхватываемый ассистентом. Небольшие по комплекции минойцы с прыжками справлялись неплохо, тогда как крупные греки, погибали на рогах в десятки раз чаще. Возникли рассказы о быке, из года в год убивающем молодых людей в Кноссе. История превратилась в аллегорию, аллегория — в легенду о чудовище (минойском быке) минотавре.

Что касается лабиринта — главной загадки кносских раскопок, — то он и существует, и нет. Лабиринта в нашем представлении во дворце никогда не было, но здесь находились и были обнаружены сотни многоуровневых кладовых. Дневной свет в них не проникал — окна отсутствовали. Стены были слишком толстые, а переходы слишком запутанные. Ориентироваться в таких условиях сложно, с чем справлялись хранители, отвечавшие каждый за свой участок. Стены дворца украшали лабрисы — символ божества, которому поклонялись минойцы. Поэтому греки называли дворец в Кноссе домом лабриса — лабиринтом. И теперь я смело могу утверждать, что побывала в самом древнем лабиринте, но с минотавром так и не свиделись.



Отчасти разговор об отелях я затеяла для того, чтобы показать здесь несколько снимков, которые мне нравятся. Проживание в пятизвездочных отелях стало для меня опытом новым и, я бы сказала, ошеломительным. Grecotel Amirandes 5* приглашал: добро пожаловать в роскошь, а я все думала: ну надо же какая красота и все для меня. Здесь потрясающий микроклимат и удвоенное, если не утроенное, внимание к каждому гостю. В памяти сохранилось несколько ярких картин. Нас встречают после дороги с подносом влажных салфеток для рук, предлагая шампанское и канапе. За ужином учредитель компании слету запоминает наши имена (всего 15). Во время хлынувшего дождя бежим под черным зонтом, служащий отеля смеется, промокает, а мы, его заботами, сухими садимся в автобус.

Здесь куда ни бросишь взгляд, вид оказывается прекрасным: плавные линии, потрясающие перспективы. Впечатляющий шведский стол, а еда в Amirandes особенно вкусная, потому что продукты привозят с собственной фермы Никоса Даскалантонакиса — учредителя компании Grecotel — это у него прекрасная память.

По вечерам во внутреннем дворике моей виллы зажигали свечи, на подушке лежала карточка с прогнозом погоды на завтра, я была счастлива, отправляясь на ночное купание.

Отель Gran Melià Daios 5* покорил своим архитектурным решением. Наверное, это отель будущего. Он расположен на склоне холма в бухте Дайос, вся облицовка — природный камень. Берясь за проект, архитекторы искали баланс, при котором отель мог бы функционировать, не разрушая того, что создано природой. С дороги отель почти не заметен, тем удивительнее оказаться внутри. У Gran Melià Daios 5* несколько уровней — улиц, которые связывает медлительный фуникулер. Попасть с одной улицы на другую можно и пешком. Если вдруг потеряетесь, вас подвезут на смешной машинке. Я безнадежно влюбилась в эти каменные лабиринты. В стильные интерьеры, дизайнерскую мебель и умопомрачительный вид на бухту.

Gran Melià Daios 5* — отель новый и что приятно — не пустующий. Здесь проводят конференции, сюда приезжают телевизионщики, отдыхает модная публика. Каждый находит что-то для себя. И я нашла — привезла домой букетик горных цветов с травами, собранный на прогулке в двух шагах от фешенебельного отеля. Приятный запах, хорошая память.


Благодарим туроператора TEZ TOUR за организацию поездки







www.teztour.com
8 800 500 77 77

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Форумы
ТОП 5
Рекомендуем
Знакомства
Объявления