«Попахивает стокгольмским синдромом»: почему полковника Васильева не оправдывает любовь к сыну

Летняя история с жутким ДТП на Малышева уже давно превратилась в историю о семейных отношениях и о том, на что может пойти отец, чтобы спасти своего сына. Журналист Семен Чирков уверен, что кровь оправдывает подлог. Ему оппонирует медиаменеджер Анатолий Ефремов.

Мой сын любит ДТП. Всегда очень радуется, когда машины сталкиваются друг с другом. Для него это игра, и я его понимаю: ему всего два года, кто в его возрасте не любил устраивать аварии с игрушками. Главное, чтобы он перестал относиться к этому как к игре, когда вырастет и обзаведется настоящей машиной. И чтобы всегда понимал, что по дорогам рядом с ним ездят живые люди, а не игрушечные человечки из «Лего», с которыми ничего не случается в игрушечных ДТП. Без него на дорогах и так слишком много людей, которые считают бессмертными и себя, и других.

Например, пресловутый Владимир Васильев, устроивший летом на Малышева безумный заезд «форсаж-стайл», который закончился гибелью двух человек. Эта история уже давно вышла за рамки трагического, но, в общем-то, обыденного сюжета: напился/обдолбался, поехал за добавкой, разогнался, приехал в кучу других машин. На первом плане теперь сложные моральные и нравственные моменты: папа полковник в попытках защитить сына включил невидимые нам рычаги и сдал за него анализы на «вещества», не считаясь ни с гибелью двух человек, ни с тем, что эту ситуацию СМИ и общественность будут изучать буквально под микроскопом. Полагаю, за всё время, пока у нас на глазах разворачивается этот триллер, каждый родитель не раз задал себе вопрос: а как бы я поступил на месте папы Васильева?

Самый простой, удобный и приятный для нас самих ответ: сделал бы всё, чтобы защитить своего ребенка, но сугубо в рамках закона. Я тоже так себе ответил. А мой коллега Семен Чирков считает, что он поступил бы так же, как полковник Васильев. Считает, потому что мы можем сколько угодно теоретизировать по поводу своего поведения в той или иной ситуации, только не учитываем, что в экстремальных ситуациях инстинкты часто берут верх. И люди уезжают с места ДТП, в котором они сбили человека, грубо врут, пытаются сбежать от ответственности в другую страну, как, например, сделал владелец пермского клуба «Хромая лошадь» Анатолий Зак после жуткого пожара 2009 года. Такова человеческая природа.

В рассуждениях Семена меня покоробило, что он моделирует ситуацию без учета нюансов, имеющих решающее значение. Точнее, старается их обесценить. Двоих погибших (у которых тоже остались дети) целенаправленно в расчет не берет. Про тех, кто осуждает попытки снизить наказание Васильеву, говорит, что осуждать проще и приятнее. Говоря про самих Васильевых и их образ жизни, употребляет слово «стигма», имея в виду, что их заклеймила толпа. Семен готов разбираться в тонких нюансах внутреннего мира Васильевых, но почему-то забывает, что поступок одного стал причиной жуткой трагедии, а поступок другого по максимуму усугубил отношение к ней общественности.

Сомневаюсь, что кто-то угрожал Васильевым пистолетом, когда младший гнал за добавкой на красные светофоры, а старший мутил с анализами. Это был их осознанный выбор, и я предположу, что обусловлен он был кажущейся вседозволенностью. Возможно, младшему Васильеву папа-полковник и мама-педагог плохо объяснили правила игры с настоящими машинками и настоящими людьми на настоящих дорогах. Возможно, старший Васильев за выслугой лет забыл, что такое быть офицером. Быть образцом для подражания, символом надежности, эталоном нравственности. Сегодня это и правда не так полезно, как возможность пользоваться «телефонным правом», про которую он, судя по всему, помнит очень хорошо.

Невозможно эту ситуацию рассматривать под одним углом и искать оправдания для двух этих людей, когда на чаше весов только выбор между семьей и законом. Во-первых, этому сильно мешают два трупа, которые когда-то были живыми людьми со своими семьями, ценностями, интересами, стремлениями. До тех пор пока обдолбанный сын полковника Росгвардии не решил их судьбу, врезавшись в их машину. Уже после этого довольно странно оправдывать действия папы любовью к сыну. А каково сейчас подругам погибших в ДТП смотреть на цирк с полковничьей мочой, который Васильевы устраивают на глазах у всей страны? Каково им наблюдать за тем, как убийцу их близких пытаются отмазать вообще без всякого стеснения, строя защиту на откровенном вранье и подлоге? Полагаю, их чувства тоже имеют значение. Не меньшее, чем чувства папы к сыну.

Во-вторых, полковник Васильев, безусловно, имеет широкие полномочия, но к ним в идеальном мире полагается большая ответственность за поступки. Если не держать это в голове, можно найти оправдание любой жуткой фигне, которая в России происходит благодаря «телефонному праву». Например, когда в крови шестилетнего мальчика, сбитого полицейским, находят ударную дозу алкоголя, а потом оправдывают эксперта, дескать, алкоголь образовался в пробе сам по себе. Нас уже в принципе не удивляют подобные новости, потому что для российских новостей это в порядке вещей. Благодаря тому, что на многих «всемогущих» позициях у нас стоят вот такие Васильевы. Ковыряться в их внутреннем мире и искать им оправдания — попахивает стокгольмским синдромом, не правда ли? По-моему, достаточно уже того, что вояки-чиновники сейчас стали высшей кастой, небожителями, а где-то внизу, в другой реальности проплывают проблемы плебса. Жизнь которого вообще не имеет никакого значения, когда на другой чаше весов благополучие сына, не умеющего отличать реальность от детской игры в аварию. Кстати, кто его должен был этому научить?

Сегодня, 6 декабря, суд решил оставить Владимира Васильева в СИЗО до 12 февраля 2020 года. Защита Васильева настаивала на домашнем аресте. Сторона обвинения указывала, что под домашним арестом Васильев может попытаться уничтожить доказательства своей вины, потому что ранее он уже пытался избежать ответственности, с помощью отца подделав анализы. E1.RU вел онлайн с судебного заседания.