«Корень тут — жажда наживы»: участник конфликта в сквере Максим Шибанов — о подоплеке своего уголовного дела

Конфликт из-за сквера утих уже давно, однако уголовное дело по-прежнему грозит одному из его участников. Максим Румянцев твердо намерен получить денег за толчок, после которого он завалился на спину и, согласно принесенной им справке, получил легкий вред здоровью. После года разбирательств и экспертиз судебный процесс вступил в решающую стадию. Мы пообщались с Максимом Шибановым, которого Румянцев сначала оскорблял, а потом обвинил в нанесении вреда здоровью.

Таинственные засечки на носу

— Недавно комиссия изменила полученный Румянцевым вред со средней на легкую тяжесть. А что у него за легкий вред вообще, какие-то переломы?

— По его словам, он якобы получил удар, от которого у него помутнело в глазах. Он дезориентировался, завалился, ударился головой и получил черепно-мозговую травму. После чего обратился в больницу. Потом мы уже узнали, что у него на носу кровавые следы. Его теория — это он якобы получил по носу открытой ладонью. У него на носу там две засечки. От этого он дезориентируется и падает. И как следствие — ЧМТ, что является основной его претензией ко мне.

Вот та самая ситуация и удар, после которого Румянцев завалился.

— Черепно-мозговая травма, она подтверждается снимками какими-то или только в справке?

— Только со справок. Он утверждает, что падение — это результат удара по носу. Однако на 4-м заседании он приносит видеозапись с раскадровкой, на которой четко видно, что рука моя не касается его лица.

Там видно, что у меня не было ни желания, ни намерения его бить. Вся схема рушится. Кто его ударил по носу? Возможно, его действительно кто-то ударил, из-за чего он получил сотрясение. Но с моей стороны умысла не было.

Я его [Румянцева] оттолкнул. Я его физически коснулся двумя пальцами. И это картинное поднятие руки и заваливание. Я не видел никакого стука и бесконтрольного падения. Это было наигранно.

— На затылке Румянцева были зафиксированы какие-то ушибы, ссадины? Может, кто-то видел кровь у него или рассечение на затылке?

— В деле есть фотографии людей, которые там находились. На снимках хорошо видно затылочную часть головы упавшего и потом поднявшегося Румянцева. На затылке у него ничего нет. Ни ссадины, ни грязи, обычный ровный затылок. Но на следующий день он пришел в больницу, так как якобы почувствовал себя плохо.

— Вы говорили о засечках на его носу, можете подробнее рассказать о них?

— Установлено, что засечки на носу Румянцева поставлены тупым предметом. Что это за тупой предмет, где он его нашел, кто ему этим тупым предметом дал по носу и почему он об этом не говорит, мы сейчас пытаемся понять.

— Кроме справки, на какие доказательства он еще опирается?

— У него есть два свидетеля, один почти ничего не видел. Второй — это коллега Румянцева.

— Вас разочаровала экспертиза? Вы наверняка хотели, чтобы не было вреда здоровью?

— Я за то, чтобы все были здоровы. Даже Румянцев. Я за объективный подход к ситуации. За объективное разбирательство и следствие. Давайте разберемся, кто его ударил по носу. Потому что на видео я вообще не касался его носа.

А какие цели он преследовал своим картинным падением? Это очень большой вопрос, который предстоит выяснить. Судя по количеству денег, которые он с меня просит, это похоже на вымогательство. В рамках гражданского иска он сперва просил с меня 607 тысяч рублей, из которых 107 тысяч — различные издержки, а 500 тысяч за то, что я якобы устроил кибербуллинг и организовал давление СМИ. Сейчас он снизил сумму до 200 тысяч рублей.

— Когда это всё начиналось, вы, наверное, не думали, что это так далеко зайдет? Будете ли вы продолжать борьбу, если вас признают виновным, но не дадут реальный срок?

— Абсолютно точно буду продолжать борьбу. Я считаю себя невиновным. Я не делал то, что мне пытаются вменить. Не трогал его. Абсолютно точно я буду добиваться оправдательного приговора.

У меня сложилось впечатление, что в суде все всё понимают, но мы такую бюрократическую машину катим, потому что так надо. Я верю, что осталась нотка честности и объективности в людях, в системе.

«Здравствуйте, на вас уголовное дело возбудили»

— Как думаете, если вас признают виновным, это опасный прецедент, который откроет дорогу и другим симулянтам?

— Это покажет, что провокация может быть очень выгодным делом. 22 октября 2017 года Румянцев был на митинге в Челябинске против строительства горно-обогатительного комбината. И он там тоже ходил, провоцировал. Один мужчина выхватил у него микрофон, и Румянцев точно так же картинно завалился. Но в тот раз не прокатило у него это. Полиция не стала возбуждать дело.

Я верю в оправдательный приговор. Я за то, чтобы найти того, кто причинил Румянцеву эти повреждения. Того, кто ему дал по носу, обязательно надо найти. Пусть он получит с него каких-то денег. Я буду только за. Но я никакого отношения не имею к тому, что у Румянцева с носом и с головой.

— Этот судебный процесс, который тянется уже второй год, сильно изменил вашу жизнь?

— Моя жизнь изменилась с первого вечера, когда это произошло. Меня задержали, я написал встречное заявление. Потом меня отпустили. Это было очень непростое время. Понимание того, что может произойти. Думаешь, будет — не будет?

Поначалу была тишина. Меня вызвали в Следственный комитет, вроде разобрались — вынесли отказ в возбуждении дела и ему, и мне. Была пауза до того момента, как мне позвонил дознаватель и сказал: «Здравствуйте, на вас уголовное дело возбудили». Это было 27 февраля 2020 года.

Это свалилось как груз, и начался следующий опыт — поиск адвоката, осознание факта, что на тебя завели уголовное дело. Не штраф, не административку, а уголовное дело, я могу попасть в тюрьму. Это очень серьезно, по серьезной статье, по которой до трех лет может грозить. Кто знает, как может вывернуться? Ты сам себя накручиваешь.

И постепенно, потихоньку мы начали раскачивать это. Поначалу я смотрел на это всё как человек, который никогда в жизни в полицию не ходил. Адвокаты, следователи, дознаватели, вопросы какие-то. Всё нагнетается. Позитива в этом не было никакого. Всё было очень тяжело морально, и до сих пор это так.

— Вы говорили, что в ходе дознания было много нарушений.

— Вот что происходило, например, с экспертизой документов Румянцева. 17 апреля мы приходим ознакомиться с постановлением о назначении экспертизы. Мы с адвокатом записали вопросы для нее и отдали. Думаем, это на неделю-две. А уже через два дня нам отдают экспертизу, подписанную 16 апреля. То есть ее уже сделали задним числом без нашего участия.

Еще меня удивляла в дознавателе полная уверенность, что дело уйдет в суд. А там уже, дескать, суд разберется. А в суде у нас оправдательных приговоров 0,3% в России. Если ты отправишь дело в суд в России, то 99% шанс, что осудят. Для нее это просто так, а у человека жизнь меняется. Это мое мнение.

В противовес этому, когда начались суды и назначили судебные заседания, я ощутил, что со стороны людей и СМИ началась поддержка. За это я им очень сильно благодарен.

— Вас удивила эта поддержка?

— Я ее не ожидал, так как я ни разу с этим не сталкивался. Я не понимал, насколько это мощно. Ты понимаешь, что в тебя люди верят и они смотрят на эту ситуацию и свое мнение поддержкой выражают.

С этой поддержкой я стал чувствовать себя намного увереннее. Но я осознаю, что происходит и какие последствия могут быть. Сейчас я понимаю, что мы идем к финальной стадии. Я надеюсь на оправдательный приговор, хоть и понимаю, что в России это маловероятно. У нас такая практика, что стараются обойти как-то его любыми ходами. Это основано на литературе. Я очень много прочитал юридической литературы за это время, разбор судебной практики.

— Совет можете дать людям, попавшим в подобную ситуацию?

— Не надеяться на то, что ты сам во всём разберешься. Обязательно нужен профессиональный адвокат. При всём моём уважении к тем, кто начинает свою профессиональную карьеру. Тут очень много тонкостей, и это колесо катится на тебя. Даже в моём деле имеется видео, где видно четко, что не было никакого удара и никто не касался носа Румянцева. И всё равно это колесо катится.

Не нужно закрываться в себе, замыкаться, надо продолжать общаться. Поддержка от родственников и знакомых и незнакомых людей — это очень сильно.

— И всё-таки вы готовы продолжать борьбу, если не будет оправдательного приговора?

— Да, мы готовы продолжать разбираться, писать. Потому что всем всё понятно. Все всё видят.

— В чём причина этой ситуации? Жернова бюрократии? Недостатки системы?

— Корень тут — жажда наживы. Зачем он упал? Чтобы что-то поиметь с меня.

Ему отказывали в возбуждении уголовного дела несколько раз. Передали другому дознавателю — сразу возбудили. Закрадывается вопрос — почему так быстро возбудили? Потом уже мы узнали, что он ходил по кабинетам, писал жалобы. Получается, если быть настойчивым, то можно и в такой сомнительной ситуации добиться возбуждения уголовного дела. Я уверен, что он просто закидал органы жалобами.

— Даже если вас оправдают — никто ведь не вернет вам потраченное время?

— И нервы... Очень много нервов. Время да — два года. С другой стороны, я познакомился со многими интересными людьми. Меня поддерживают все мои родственники, друзья, знакомые. Все понимают, что это была провокация, нацеленная на получение прибыли.

— Если вас осудят, это будет плохой признак, как считаете?

— Думаю, да, это откроет дорогу для всех провокаторов, которые будут картинно падать от любого касания и требовать потом денег. Покажет легкий способ заработка. Поэтому я и не хочу идти ему навстречу и выплачивать деньги, даже небольшую сумму. Это дело принципа. Люди не должны платить за то, чего не совершали. Нельзя идти навстречу вымогателям.

Ранее мы писали, экспертиза снизила вред, полученный Максимом Румянцевым, со средней тяжести до легкой. Тем не менее Максиму Шибанову по-прежнему грозит уголовное дело. Даже если он не получит реальный срок — у мужчины останется судимость. Это в случае, если его не оправдают.

Подробную историю резонансного конфликта Румянцева и Шибанова мы рассказывали в этом материале. А все новости на эту тему читайте в нашей подборке.