Марина Бородицкая: как я научилась читать

Марина Бородицкая — автор и переводчик множества поэтических книг для детей и взрослых, ведущая авторской радиопередачи «Литературная аптека», лауреат различных литературных премий.

Она в отличие от многих из нас хорошо помнит, как научилась читать и как читала в детстве. Не только названия книг и свои от них ощущения, но и то, как это происходило.

Для нас очень важно, что маленькая Марина училась распознавать буквы по собственному желанию, без всяких понуканий извне, и читать начала по собственному желанию. Никто специально ее этому не учил.

— Марина, расскажите, как вы научились читать.

— Когда я была совсем маленькой, я очень любила сидеть верхом на пуфике возле бабушкиного трехстворчатого зеркала и листать книжки с крупными буквами. И вот в один прекрасный день (а было мне четыре с половиной года) я неожиданно для себя прочла какое-то слово и, конечно, тут же побежала к родителям с криком: «Я научилась читать! Вы знаете, как это было? Я сидела на пуфике!» Вообще-то это была простая скамеечка, такая прямоугольная, обитая материей, но мне ужасно нравилось слово пуфик. В общем, все умирали от смеха.

— К тому моменту вы уже брали книжку в руки осознанно, то есть знали буквы?

— Да, конечно. Мне было года три, когда в доме появились кубики с буквами — не красивые и не яркие, а самые простые деревянные кубики, оклеенные белой бумагой с черными крупными буквами на каждой грани. И я ими просто играла. Никаких картинок, никаких «А — арбуз»... Наверное, родители подсказали мне, как называются буквы, — не могла же я сама это придумать. Но буквы у меня сложились в слово сразу. Никаких м-а — ма, б-а — ба.

— Получилось чтение целыми словами.

— Да. По крайней мере, я не помню, что когда-либо вообще складывала слоги. Сразу начала читать про себя. Зато теперь у меня плохое зрение, и я вынуждена носить очки. Но хочу сказать в оправдание раннего чтения, что я в своей близорукости виновата сама. Читала во всевозможных позах — скрючившись в углу у батареи, забившись под стол, чтобы меня оттуда не достали со словами «Займись делом!». Это кошмар моего детства! «Делом» — означало, прежде всего, нелюбимой музыкой. И я старалась сидеть с книжкой тихо-тихо, чтобы меня не заметили и не вытащили на свет божий.

Я умудрялась даже протащить книжку под шубой, когда выходила зимой во двор гулять. Там я садилась и читала, пока у меня не отмерзали руки. А когда становилось совсем холодно, я забегала в подъезд и становилась у батареи, клала варежки сушиться, поочередно грела руки и при этом ужасно тусклом свете продолжала читать книжку. В этом смысле я была абсолютное чудовище!

— Наверняка вам было, с кого брать пример. У вас были читающие родители?

— Могу сказать только, что дома было достаточное количество книг, довольно большое для среднестатистической московской семьи. Многие из них появились у нас уже после войны, когда мама заканчивала школу. В то время в букинистических магазинах дешево продавались старые, даже старинные книги, поэтому классика у нас дома в основном была в дореволюционном варианте, с ятями и маленькими картинками, которых много-много помещалось на одной странице. Их было очень интересно разглядывать. Представляете, «Страшная месть» Гоголя с этими картинками-комиксами, скелетами, тянущими руки из бездны? Было, конечно, здорово. Но вообще наша домашняя подборка книг была довольно хаотичной. Я читала все, что только можно — и детское, и взрослое, и классику, и советское. Хватала все подряд.

— Какую книгу вы прочли первой?

— Помнится, где-то в доме валялся букварь — то ли мне его к тому времени уже купили, то ли нашелся мамин. Его-то я, наверное, и прочитала в первую очередь. Там были какие-то совершенно неинтересные предложения, например: «Луша мала. Мама ушла. А Луша: «Мама! Мама!». Или еще: «Этот дом новый. Он высокий-высокий. Около дома растут деревья». Скучища. Теперь-то я понимаю, что история про Лушу с мамой — это гениально составленная фраза для детей, только начинающих читать, но в детстве эти предложения не вызывали у меня ни малейшего энтузиазма. Честно говоря, я читала букварь из чистого выпендрёжа. Мне нравился мой новый статус: читаю букварь — значит, я почти школьница, то есть почти взрослая. И я его быстренько прочла, ну а там уже взялась за более интересные вещи.

— Какие, например?

— Одной из первых книг, которая мне очень нравилась, была очаровательная, уютная книжка «О девочке Маше, о собаке Петушке и о кошке Ниточке» Александра Введенского. Там были черно-белые карандашные иллюстрации или, может быть, рисунки тушью и персонажи, которые сразу стали родными. Тогда я еще не знала, что автор — тот самый знаменитый Введенский из обэриутов, которые были официально запрещены.

А еще я помню, как один раз родители меня насильно выгнали гулять. Дело было зимой, и от нечего делать мы с ребятами прыгали с гаражей в сугробы. На крыше одного гаража я и нашла чудесную книжку без обложки и с оторванной первой страницей. Она называлась «Приключения доисторического мальчика». Я прекрасно понимала, что бабушка не допустит, чтобы я принесла кем-то выброшенную книгу в наш чистый дом, поэтому тут же схватила ее и стала читать. Мне нужно было каким-то образом «проглотить» ее за полтора часа гуляния. И уже в сумеречном уходящем свете я сидела на крыше гаража и листала эту книжку, пока страницы не начали расплываться перед глазами. Тогда я помчалась в любимый подъезд (не в свой, конечно, боже сохрани) и уже там лихорадочно ее дочитывала.

— Угораздило же вас научиться читать (смеется). А родителей вы не мучили просьбами купить книгу?

— Ну как же! Одно время я каждый день встречала в прихожей моего бедного папу, который приходил домой с репетиции в филармонии или в зале Чайковского. Я выразительно смотрела на его футляр со скрипкой, из которого могла появиться заветная вещь, и громко вопила: «Книжку купил?» Но родители не успевали покупать книжки, да, в общем-то, и издательства за мной не успевали. Весь ассортимент детского прилавка в книжном магазине «Москва» я очень быстро прочитывала, а ничего нового там подолгу не появлялось.

— Куда же вы девали прочитанные книги?

— Моя находчивая мама блестяще вышла из положения. Примерно раз в пару месяцев она доставала большой пустой чемодан и складывала туда мои книги, а я читала то, что папа приносил в дом.
Постепенно прочитанных книг опять набиралось очень много, и тогда мама вытаскивала из-за шкафа спрятанный чемодан, вываливала передо мной старые книжки, а недавно прочитанные убирала туда. Я была в диком восторге, потому что успевала подзабыть спрятанные книги, и они уже ощущались как новые.
Вот так я и пристрастилась читать — себе на радость, родителям на беду.

Что ни говори, а постоянно кричать: «Отдай книгу! Прекрати читать немедленно!» — отличный способ приобщить ребенка к чтению.