Владимир Багин, старший ординатор Городского ожогового центра на базе ГКБ № 40

В Екатеринбург завезена вакцина против «свиного» гриппа. Прививка — не панацея, с ней человек также может заболеть, как без нее. Но лично я планирую привиться. Почему? Насмотрелся на больных.

Наш ожоговый центр в течение трех месяцев работал не по профилю — мы лечили людей с осложнениями от «свиного» гриппа. Отделение приняло около 200 человек, 10 из них погибло. Летальность для реанимационного отделения невысокая, но люди умерли не от особо опасной инфекции, а от гриппа. И это всех взбудоражило.

Когда началась эпидемия, ожоговый центр только открылся. У нас не было ни одного пациента, и Горздрав принял решение перепрофилировать наше отделение, как и многие другие, под грипп. Но к нам свозили самых тяжелых больных.

Связано это было с тем, что наш центр — современный, и в нем все койки оборудованы системой подачи кислорода. А это является принципиальным для лечения больных гриппом H1N1. Вирус гриппа A (H1N1) проникает в глубокие ткани легких и способен вызывать очень тяжелую дыхательную недостаточность. Это нетипично для сезонного гриппа.

Пациентов, с которыми мы столкнулись, мы не видели никогда и, может, никогда и не увидим. Поражение легких у них было колоссальным. В Екатеринбурге в целом ситуация была одна из самых неблагоприятных по стране, а в наш центр попадали самые тяжелые пациенты.

Поэтому к нам приезжал главный санитарный врач России Геннадий Онищенко и главный терапевт страны Александр Чучалин.

Конечно, когда мы открывались, хотелось работать по профилю. Но с другой стороны ситуация пошла нам на пользу — как профессионалы мы получили уникальный опыт.

Не так давно мы выписали последнего больного после «свиного» гриппа и начали работать как городской ожоговый центр. Первое наше открытие — в конце прошлого года — было торжественным.

Ленточку перерезал Чернецкий, было много высокопоставленных гостей. Второй раз всё прошло в рабочем режиме. Выписали гриппозного больного и тут же после санитарной обработки отделения положили ожоговых пациентов. Некоторых перевезли к нам из других больниц.

Пока работаем не на полную мощность — заполнены примерно на 30%.

Система ожоговых центров существует не в каждой стране. Но наиболее крупные страны создают ожоговые отделения, несмотря на то, что количество ожоговых больных в развитых странах уменьшается. Возможно, будет сокращаться дальше. Такие случаи, как «Хромая лошадь» — единичны.

Ожог — очень серьезная травма. Даже при глубоком ожоге одного процента тела (рана размером с ладошку) пациенту может потребоваться госпитализация. И лечить ожоги очень сложно и долго — больной может находится в стационаре неделями, а иногда даже месяцами, всё это время ему требуется особый уход. Лечить пациентов с ожогами в непрофильных отделениях — отдельная история.

В Екатеринбурге ожогового центра не было около 10 лет. После того, как закрыли старый, при ГКБ СМП, новый создавался очень медленно. Но то, что получилось в итоге — весьма достойно. Наш центр оснащен в меру продвинутой надежной техникой, которая будет долго работать, а если сломается — мы знаем в какие сервисные центры обратиться.

Если смотреть в целом по городу, то нам, конечно, повезло — в ожоговом центре многое сделано так, чтобы работать было удобно.

Например, в нашей операционной могут трудиться сразу две операционных бригады, а не одна, как в обычных. То есть мы можем одновременно брать кожу для пересадки и готовить пораженный участок для операции. В итоге сокращается общее количество времени, проведенное больным в операционной.

Думаю, наш центр достаточно быстро заполнится пациентами. 30 ожоговых коек для такого города, как Екатеринбурга, — это немного. Надеюсь, мы будем развиваться.