«Диагноз — пальцем в небо, лечение — тоже»: что на самом деле волнует уральских врачей и пациентов

Завтра, 13 сентября, впервые состоится прямая линия с российским министром здравоохранения Вероникой Скворцовой. Мы писали о том, что уральских врачей попросили заранее сообщить, какие вопросы они собираются задавать, а также предложили вам рассказать, что бы вы спросили у министра на самом деле. В редакцию пришло много интересных предложений, недовольств и просьб. Публикуем подборку того, что вы прислали, а завтра сверимся, насколько близка к реальности прямая линия Скворцовой.

Читательница Наталья рассказала, что у ее ребенка порок сердца, операцию проводили четыре раза, и все — успешно. Она задает вопрос.

— Почему в Екатеринбурге при таком потоке операций на сердце у детей невозможно построить отдельную детскую кардиохирургию? Ведь храм собираются строить между больницами № 40 и 1, а отделение детской кардиохирургии в плачевном состоянии. Кардиохирурги, врачи, медсестры, конечно, молодцы. Работают и выхаживают детей тем, что есть и чего хватает.

Читательница Наталья спрашивает про состояние больницы № 1, где, по ее словам, простаивает новое оборудование.

— В Екатеринбурге, в горбольнице № 1, что расположена на улице Декабристов, есть новое, современное, недавно построенное здание. Уже несколько лет оно стоит без эксплуатации и потихоньку ветшает. Частично туда уже было завезено оборудование, и всё лет пять назад остановилось. С тех пор ничего не происходит. При этом многие корпуса и больничные палаты этой больницы гораздо менее комфортны и удобны. Когда будет введен в эксплуатацию новый корпус городской больницы? Какой смысл покупать дорогостоящее оборудование, если оно простаивает и физически и морально устаревает?

Свои истории захотели рассказать не только пациенты, но и врачи. Например, читательница, пожелавшая остаться анонимной, пишет, что с каждым годом работать становится все труднее.

— Работаю врачом-педиатром уже шесть лет, полна сил, опыта уже набралась, но ситуация с каждым годом всё хуже и хуже. Такое ощущение, что работаешь за всех в поликлинике. Постоянные вызовы, причем из 10 может только 1 быть на самом деле с серьезным заболеванием. Как с этим бороться — я не знаю. Заставляют совмещать за другого педиатра и не платят за совмещение. Спрашиваешь у руководителя, где наша неотложная помощь, он отвечает, что нет ставок. Как нет? А куда они делись? Работа мне нравится, но нагрузка колоссальная. Как дальше быть, ума не приложу. Постоянно кто-то увольняется, и им говорят: «Уходите, свято место пусто не бывает». У меня всегда второй вопрос возникает: почему текучка среди докторов. Текучки никогда не бывает среди заместителей главного врача и заведующих, сидят на своих местах до потери пульса. В общем, мой крик души о том, что нагрузка не соответствует зарплате.

Еще одна история от анонимного работника:

— Я врач-патологоанатом. У меня достаточно редкая и дефицитная специальность. На всю Свердловскую область нас менее 100 человек. Как и везде, ощущается кадровый голод. Квалифицированных специалистов ещё меньше, многие квалифицированные уже очень преклонного возраста и не в состоянии проходить курсы повышения, получать новые специализации. А правильное заключение морфолога, на минуту, определяет тактику лечения. Весь мир использует технологии, о которых мы, сидя в городе Екатеринбурге, даже не слышим. Эти методы позволяют подобрать, к примеру, химиотерапию индивидуально с высокой степенью эффективности. Сейчас мы используем только наши знания и микроскоп. Иммуногистохимия — практически предел в нашем городе, хотя в той же Москве это рутина, спасающая многие жизни. Я молодой врач, хочу учиться, искренне люблю свое дело и сердцем болею за него. Попытки сдвинуть диагностику с мертвой точки при работе в государственном учреждении обречены на провал.

Некоторые врачи не захотели высказываться анонимно. Вот что решили спросить сотрудники противотуберкулезного диспансера.

— Имеет ли администрация учреждения право не оплачивать проценты за вредность врачам во время дежурства?
Не оплачивать проценты за квалификационную категорию врачам во время дежурства? Платить за стаж всего 3% (многие имеют стаж работы во фтизиатрии более 20 лет)?

Есть те, кто жалуется на не очень квалифицированных врачей и огромные очереди на процедуры.

— Любое элементарное обследование (УЗИ, рентген) — сначала запись на листок очереди самого врача, через 2 недели звонок: «Есть талоны через 3 недели, пойдете?». Итого — 5 недель с момента обращения. Таким образом, диагностика затягивается, болезнь прогрессирует. На МРТ вообще от терапевта не попасть. УЗИ, рентген ничего не показали, а боли остались. Диагноз — пальцем в небо, лечение тоже. При вызове скорой помощи врачи теперь не заполняют никаких документов. Ранее собирали анамнез, писали, какой препарат был применен, сейчас не дают ничего. Доказать, что врачи сделали что-то неправильно, сейчас невозможно, если больного оставили дома. Говорят, что приказ свыше.

Разумеется, не обошлось и без разговоров о зарплате. Сейчас эта тема стала одной из самых обсуждаемых в стране.

— Взгляните на «расчетки» моей жены трехгодичной давности. Разница с нынешними только в том, что теперь им говорят в лицо, что они зарабатывают уже под 60 тысяч рублей. Правда, сдвиг произошел: после шума с тагильскими хирургами им в октябре пообещали плюс 4% к зарплате (посчитайте, к окладу прибавка 300 рублей). Смешно слышать, что дело не в зарплате.

Большие вопросы у медиков вызывает состояние Центральной медико-санитарной части № 31 в закрытом городе Новоуральске.

1. Нет аппарата МРТ. Я напомню, что в городе около 80 000 человек.
2. Нет возможности делать грудным детям электроэнцефалограмму (ЭЭГ), аппарат есть, банально нет шапочки для детей. При этом дать направление в областную детскую больницу на ЭЭГ тоже не могут, ссылаясь, что направления дают только на приём к врачу. Круг замкнулся.
3. Транспорт скорой помощи. Врачи СМП в нашем городе в основном приезжают на вызовы на автомобилях «УАЗ-Патриот» чёрного цвета, без спецсигналов и сирены. Только наклейка на двери небольшая: «ЦМСЧ 31». Соответственно, эти машины не оборудованы как автомобили скорой помощи. Они очень старые. И в них нет никаких кресел для детей. Я ездила со своими автокреслами, которые ещё еле разрешили взять с собой в машину. На вопрос, как здесь вообще перевозили детей, был получен ответ: «На руках».
4. Льготных лекарств детям до трех лет не дают. Говорят, что нужных препаратов нет в аптеке.
5. Ужасающее состояние корпусов в больничном городке, конкретно — детское инфекционное отделение. И не менее ужасающее состояние дорог внутри самого больничного городка. А туда везут по скорой больных, собирая все ямы, как после войны.
6. Ничтожно малое количество талонов в детской поликлинике на УЗИ. Выдают их один день в месяце, и кончаются они через час после начала выдачи. Один аппарат УЗИ на всю поликлинику и один специалист в поликлинике.
Просьба обратить внимание на нашу чудесную ЦМСЧ № 31 и изменить ситуацию.

Если коротко, читатель сформулировал свой вопрос так.

— Они вообще знают, что и в каком состоянии у нас тут?

Мы надеемся, что эти вопросы и претензии врачей и пациентов будут озвучены на завтрашней прямой линии, а министр здравоохранения услышит их и попытается решить.