Александр Беляев ответил на вопрос, почему люди избегают разговоров на медицинские темы
Фото: Артем Устюжанин / E1.RU
Поделиться
Александр Беляев — известный журналист, много лет проработавший в уральской «Комсомолке». В прошлом году из-за болезни он потерял ногу. По просьбе E1.RU Александр начал писать колонки о том, каково в Екатеринбурге жить человеку без одной ноги. В сегодняшнем тексте он рассказывает, в какие неловкие и курьезные ситуации может попасть инвалид.
Есть читатели, которые постоянно упрекают меня в нытье. Обычно они приводят примерно такой аргумент: «А вот мой знакомый без ног (вариант — без рук) не жалуется на жизнь, а скачет, словно молодой козлик». При этом всегда почему-то ссылаются на чужой опыт. Не знаю, почему меня приняли за мизантропа. Вроде стараюсь рассказывать о жизни инвалида по возможности духоподъемно, чтобы ободрить товарищей по несчастью. Поэтому расскажу о смешных и неловких ситуациях с инвалидностью.
Был у меня однокурсник Валера с просто удивительным косоглазием. Было непонятно, куда он направляет взор. И вот однажды ему прислали из дома уральские яблочки, любовно взращённые в своем саду. А другому товарищу Коле с Алтая пришла посылка с самогоном, настоянным на корне женьшеня. Обрадовавшись этому счастливому совпадению, мы засели в общаге, разлили самогон по стаканам, похищенным из газировочных автоматов, и нацелились на яблочки, предвкушая ароматную закуску.
Хряпнули. Я первым ухватил фрукт, надкусил, и физиономию перекосило от кисло-горького ощущения. Глядя в потолок и смахивая скупую слезу, я выдавил: «Ну, такими яблочками только косым глаза вправлять!» В комнате наступила тишина. Товарищи глядели на меня с ужасом, а Валера по своему обыкновению — непонятно куда. Когда до меня дошел смысл того, что брякнул, захотелось забиться в самый темный уголок и там тихо заплакать. До сих пор при этом воспоминании у меня горят уши. И лишь теперь я понял, почему сегодня собеседники отводят глаза от культи и избегают разговоров на медицинские темы. Из сострадания. Зря, между прочим.
Некоторые берутся как-то ненавязчиво ободрить. Один товарищ вдруг сказал, что я могу еще встретить подругу жизни. «Ага, — ответил я. — Только у нее не должно быть левой ноги (я лишился правой). Чтобы мы могли складываться, как пазл». И даже показал этот процесс на пальцах, чем привел в смущение присутствующих дам. Наверное, это мой особый талант — вводить в оторопь и окружающих, и себя. Язык мой — враг мой.
С кем я могу абсолютно свободно обсуждать любые медицинские темы — так это с пятилетней внучкой Маргаритой. «Дедушка, — однажды напрямую спросила она. — А тебе ногу топором отрубили?» «Нет, — говорю. — Пилой отпилили». Мы оба задумались. Рита, видимо, с ужасом представляла этот процесс, а я размышлял о том, что на самом деле творили со мной в операционной, пока я пребывал в наркотическом бреду.
Оставшись один, полез в интернет посмотреть, какие инструменты применяют при ампутации. Оказывается, струнную пилу. Не буду пересказывать неаппетитные подробности процедуры, скажу только, что этот инструмент, который я про себя назвал балалайкой, применяется не только в хирургии, но и в лесопереработке. Он расчленяет сосну диаметром до двадцати сантиметров. Вспомнилось зачем-то лермонтовское: «На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна». Наверное, из-за слова «одиноко». Возможно, еще и «голой», а также «диком».
С дочерью Ольгой тоже бывают забавные ситуации. Надо сказать, что стирать, то есть запихнуть в машину белье и включить ее, я могу самостоятельно. Но развешивать тряпки на веревке должен кто-то другой, поскольку стойка на одной ноге с мокрым пододеяльником в руках представляет некоторую опасность для жизни. Если не верите, то попробуйте сами. После стирки Ольга почему-то долго копалась в машине, а потом горестно заявила: «Папа, я никак не могу найти второй носок!» Только после предложения хорошенько подумать о моей нынешней анатомии дочь сказала: «Ой!» — и весело поскакала развешивать белье.
Бывают и поводы для огромной гордости. Сиделка, первое время после операции обслуживавшая мое почти неподвижное тело, имела привычку обмениваться впечатлениями о пациенте с коллегами по телефону. Благодаря ничтожным размерам квартиры я слышал все эти бесконечные консилиумы. Выслушав однажды, как я понял, бесконечные жалобы другой сиделки на своего подопечного, она ответила: «А вот мой-то Александр — старик, а совсем не пахнет!»
Читайте также колонки Александра Беляева о том, как ему ампутировали ногу и как сложно получить документы об инвалидности. Журналист рассказывал о «доступной» среде и «удобных» пандусах. Еще вы можете почитать об ужасах уральского здравоохранения.
