«Впервые пожалела, что не пошла учиться на врача»: уралочка — о двух неделях в больнице и жизни после COVID

Неделю Ольга думала, что просто простудилась, и продолжала ходить на работу. Затем появились признаки коронавируса: потеря обоняния, температура и сильная слабость. Но потом началась аритмия. Сначала в скорой сказали, что высокий пульс вызван температурой, и отправили лечиться в поликлинику. Но на следующий день Ольгу увезли на скорой. Она рассказала, как переживала лечение и чем отличаются врачи в больницах и поликлиниках.

Утро понедельника, 19 октября. Слабость, температура 37,4, больше никаких симптомов. Горло, кашель — ничего. Пульс 120, аритмия. С 08:00 звоню в больницу, в регистратуре дают телефон вызова врача на дом, звоню на протяжении полутора часов каждую минуту, никто не берет либо короткие гудки. Звоню в регистратуру: «У вас температура выше 37, дозванивайтесь». Бесполезно. Звоню в скорую.

Дозвонилась с первого раза. Девушка делает свою работу добросовестно. Как оператор скорой помощи, а не как тот, кто решает, к кому ехать, а к кому — нет.

Медсестра подтверждает сбой ритма, долго слушает меня, делает кардиограмму. Пытается немного поворчать на тему того, что неделю не лечилась. Послушав мои легкие и ничего не услышав, спрашивает: «Поедете проверяться на пневмонию?» «Да, поеду».

Приезжаем в больницу в своем районе, я раньше даже не знала о такой. 24-я. Стоим в очереди из скорых минут 40. Выхожу из скорой, захожу и окунаюсь в совершенно другой мир…

Там врачи и медсестры во всем «обмундировании», в фойе больницы одновременно человек сто. Позади нас всё та же очередь из скорых. Люди идут и идут, у всех неуверенность и беспокойство на лицах.

Мы все идем в одну комнату, берут кровь из вены и тест на COVID-19. Сразу бросается в глаза — у всего медперсонала очень понимающий взгляд. Взгляд сквозь защитные очки. Всё той же очередью идем на КТ. Жду где-то минут 30, захожу, ложусь, закрываю глаза, облучаюсь, выхожу. Жду.

Врачи по очереди подходят к тем, кто стоял до меня. У всех пневмония, я слышу процент заражения. Молодой человек начинает сильно возмущаться: «Не может быть, ведь я даже не кашляю». Ноги начинают подкашиваться, я понимаю — у меня то же самое. Стою еще где-то минут 40. Ко мне подходит врач: «У вас вирусная пневмония, 45% поражения легких, нужно срочно ложиться в больницу». Подписываю бумаги и жду распределения.

В четвертом часу я зашла в палату. Меня определили рядом, в перепрофилированную весной 2020-го под ковид восьмую детскую больницу. В тот день там открыли второе отделение, мое отделение. Вместимость — 60 человек.

Возраст у всех пациентов разный, начиная с 25 лет. Но 45–60 — самый распространенный. Начинается лечение: 4 укола в день, капельницы по 1,5–2 часа, антибиотики, таблетки против кашля, которого так почти и нет. Истории у всех одни и те же, симптомы тоже: слабость, потеря обоняния, температура 37,5, кашля нет либо небольшой, все лежат с пневмонией от 40% и выше. У кого более 50% поражения — одышка.

Через четыре дня мне становится как будто лучше. Приходит первый тест, сданный вместе с КТ. Отрицательный.

Мне меняют антибиотики: опять всё по новой и вторая неделя в больнице. В среднем лежат по 1,5 недели: прокапываются — и домой, если нет температуры и анализы в норме. Долечиваются уже там, поражение легких за несколько недель не проходит. После больницы в течение 1,5–2 месяцев идет восстановление. Нужно лежать на животе по 12–16 часов в день и обязательно делать дыхательную гимнастику.

Мою соседку выписывают с поражением 25% при поступлении с 50%: стабильное отсутствие температуры, хорошая сатурация, анализы в норме. Меня переводят в другую палату. Новая соседка болеет тяжело, очень высокая температура, не сбивается, хронические осложнения, дышит кислородом из-за низкой сатурации. Я поступала с сатурацией 95, к выписке стало 98.

Отдельное слово о врачах и медсестрах. Такие бывают? Не лежала в больницах, но несколько раз в своей жизни общалась с врачами из стационаров. Всегда была приятно удивлена, насколько они отличаются от врачей в поликлиниках. Не ворчащие, бурчащие, а любящие, реально любящие и понимающие людей.

Отношение крайне положительное, доброжелательное. Чистота, питание — всё на уровне. Все врачи, медсестры очень внимательные, и опять эти понимающие глаза. Огромное спасибо и низкий поклон. Понаблюдав за их работой, делаю выводы для себя.

Они каждый день спасают жизни, и это их работа. А вечером есть четкое понимание, для чего они прожили этот день. Для чего они вообще каждый день ходят на работу. Испытываю чувство благодарности ко всем. В этой больнице есть порядок. Там и после моего всегда брали телефон и были всё так же максимально внимательны.

Проходит еще два дня. Слабости уже меньше, температуры нет, но иногда под вечер 37. Вызывают на повторное КТ. Страшно. В первый раз ложишься на КТ и не представляешь, что у тебя есть поражения. Второй раз ложишься со страхом, что стало хуже либо осталось на том же уровне. Захожу, ложусь, закрываю глаза, облучаюсь, выхожу.

Сразу звоню маме. Она не сразу поняла, что осталось 10% поражения, — подумала, что динамика всего на 10%. Повторяю еще раз: «Осталось 10%, меня выписывают». Слышу в трубке слезы: вылились эмоции и напряжение двух недель. На протяжении двух недель у моих родных был только оптимистичный голос, только позитивные новости и разговоры, а внутри смятение и страх, которые вышли сразу же, когда можно было выдохнуть и дать слабину.

Узнаю, что на работе никто в моем окружении не заболел. Пока была в больнице сделали еще два теста. Выписывалась я, не зная их результатов.

30 октября приезжаю домой. Слабость не отпускает. Продолжаю восстанавливаться и долечиваться еще неделю дома. Звоню в больницу, в которой лежала. Сообщают, что два моих теста отрицательные, мой врач говорит: «Ну всё. Вы свободны». Иду в нерадивую свою поликлинику.

Огромная очередь к терапевту. Прихожу, сажусь. На меня даже ни разу не посмотрели. Не то что не спросили, как я, или посмотрели горло. Молча выписали и всё.

После больницы, после той атмосферы возвращаться к нормальной жизни тяжело. Тяжело идти в магазин, стоять в очереди. Кругом мерещится вирус, страх заболеть. Нетерпимая злость и ненависть к людям без масок: люди вокруг всё еще не понимают. Такой переходный период где-то недели две. Потом успокаиваешься, понимаешь: чему быть, того не миновать. В понедельник, 6 ноября, еду на работу. Жизнь пошла своим чередом.

— У людей все еще сохраняется картина мира, которая была до пандемии: мы обращаемся в поликлинику, в случае необходимости вызываем скорую. К той системе мы привыкли, но при пандемии она стала неактуальна, она начала работать совершенно иначе из-за того, что на медиков свалилась бешеная нагрузка. В самой системе медицины есть те, кто не выдерживает стрессовой нагрузки, они получают претензии, завышенные ожидания от пациентов и начинают транслировать злость в ответ.

Почему есть разница в отношении медиков в поликлиниках и в стационарах? Предположу, из-за того, что в больницах они видят динамику лечения, пациент лечится полторы недели, у них есть контакт, они чаще могут видеть благодарность. В поликлинике тысячи контактов и медики не видят результата или благодарности, может, с этим связано, что там более напряженная обстановка. Нам всем важно развивать толерантность.

Как избавиться от страха после столкновения с больничной реальностью? Страх — естественная эмоция, иногда даже полезно признать, что я боюсь, узнать, чего я боюсь, и придать этой эмоции легитимность. При этом осознавать, про что этот страх? Он адекватен и я могу его какими-то действиями снизить или он не совсем адекватен ситуации?

Когда болезнь закончилась, на протяжении нескольких месяцев могут появляться еще какие-то симптомы.

В этом случае важно обратиться к медикам за рекомендациями, наблюдением, это снижает страх и тревогу.

Важна и психологическая забота о себе. Наше психологическое состояние влияет на восстановление, потому что, если уйти в депрессию, тревогу и так далее, это ухудшит качество жизни. Важно все силы направить на заботу о себе в настоящем. Если эмоциональное состояние очень сложное, нужно обратиться за помощью к психологам, психиатрам.

Количество заболевших ОРВИ в Свердловской области за последние две недели начало немного снижаться, но растет число пациентов с пневмонией — их в четыре с лишним раза больше, чем было в 2019 году.

Сейчас по мессенджерам екатеринбуржцев распространяется сообщение о новом локдауне в уральской столице с 28 декабря по 17 января. Якобы по решению региональных властей. Рассказываем, будут ли вводить новые ограничения.