Реклама
СЕЙЧАС -1°С
Все новости
Все новости

«Жена сберегла все мои письма с фронта»: история любви и войны столетнего ветерана из Екатеринбурга

Семена Козьмина забрали в армию через год после свадьбы, он вернулся к любимой только через 6 лет

Поделиться

Екатеринбургскому долгожителю Семену Семеновичу Козьмину врачи буквально «запустили» сердце — ему поставили уже второй кардиостимулятор. Сегодня 101-летнего пациента выписывают из больницы, а накануне он согласился встретиться с нами и рассказать о своей жизни.

Дедушка встретил нас в больничной палате с улыбкой, заботливо предложил присесть. Семён Семёнович гостям рад и, смеясь, заявляет: «Меня журналистами не испугать». Ещё бы, он прошёл не одну войну и на своём веку повидал многое. Семён Семёнович — ветеран войны, ветеран труда, ветеран вооружённых сил СССР, ветеран Уральского федерального университета, полковник в отставке.

Семён Козьмин родился в селе Поляково Тамбовской области 6 июля 1915 года. Перешагнув вековой юбилей, долгожитель не потерял интерес к жизни. Он помнит даты ключевых событий своей жизни, помнит имена одноклассников, однополчан, коллег, своих студентов, а главное — эмоции, с которыми прожил (и продолжает жить) свою долгую и яркую жизнь.

Довоенное детство

— Семён Семёнович, а давайте начнём с самого начала, какие первые воспоминания из детства?

— Как я родился, я, конечно, помню только из рассказа: «пикнул и умер». Роды бабка Матрёна принимала, какие в деревне специалисты? Принесли ведро холодной воды, облили меня, я разорался, раскричался, ногами задрыгал. «Ах, свят, свят, жив будет». По времени я должен был быть назван Петром, но сказали — нет, чтобы жил, примета есть, надо назвать по имени отца. Так я и стал Семёном Семёновичем. Это мать мне рассказывала, очевидно, так оно и было. Рассказывала, что в детстве я очень спокойный был и почти не плакал.

Семён Семёнович — средний ребёнок в семье, старшего брата звали Михаил, а младшего Пётр. Пациенты его палаты притихают и тоже с интересом слушают рассказ ветерана.

— Вот такой случай был, в 1916 году, ещё шла война (Первая мировая. — Прим. ред.) и готовился Брусиловский прорыв в Карпатах. Отец прислал письмо из Смоленска, что выступает на позиции. Мне было меньше годика, и дед Степан, я его чуть-чуть помню, сказал матери: «Бери Семёна и поезжай, попрощайся с его отцом». Завернули меня, мать посадили в поезд, в Смоленске встретили и меня поместили в казарме отца, и все там были рады, у всех ведь остались дети дома, все носили меня по рукам. Потом мы уехали, а отец участвовал в Брусиловском прорыве, и я всем говорил, что с отцом вместе участвовал в Брусиловском прорыве.

— А сами вы что из детства помните, может, что-то вспоминается, когда уже были постарше?

— Памятно мне то, что я познал крестьянскую жизнь. Какая бы трудность ни была, каким бы крестьянский труд ни считался, но я считаю, что он полезен. Моя трудовая семья умела работать. В 9 лет меня отец поднимал в пять часов утра, ой, как спать хотелось, запрягали лошадку в плуг, отец один круг со мной пройдёт, а дальше, говорит, давай сам паши. Я веду лошадь, а точнее лошадь меня вела, потому что спать мне так хотелось, я глаза закрою, и лошадь останавливается, я открываю, и она идёт.

Поделиться

— Вы практически всю жизнь работали преподавателем, можно сказать, что с детства мечтали стать учителем?

— Мать неграмотная была, отец малограмотный, обычная трудовая патриархальная семья. А мне важно было учиться, я пошёл в первый класс, отучился во втором, третьем, а четвёртого нет. Через год иду за три километра в другое село, заканчиваю четвёртый класс, опять учиться негде. Проходит год — наступает 1931-й, и в этом году правительство издаёт постановление об открытии школ крестьянской молодёжи в сельской местности. В районе сначала только одну открыли, и все такие, как я, жаждущие знаний, пошли в эту школу, там я закончил 7 классов. Там была библиотека, и я очень много читал. Особенно запомнилась мне книга «Спартак», она у меня и сейчас есть, уже в новом виде. На вступительных экзаменах в педагогический техникум, куда я поступал после семилетки, меня спросили: «А что вы знаете о Спартаке?» Я ответ по книжке как развернул, и она... (показывает, что в комиссии раскрыли рты от удивления. — Прим. ред.). Вот я до сего времени думаю, если бы я не прочитал «Спартак», поступил бы или нет? Какая бы судьба была?

— Как сложилась ваша жизнь после техникума?

— Я работал в семилетней школе, у 5–7 классов вёл русский язык и литературу. И в это время меня приняли сразу, без экзаменов на заочное отделение в Тамбовский педагогический институт на филологический факультет. У меня всё шло хорошо, два года меня призывали в армию: «Годен, но не можем взять — учитель!» А учителей не брали. И вдруг четвертая чрезвычайная сессия Верховного Совета СССР приняла новый закон «О всеобщей воинской обязанности», призывают всех учителей. А до этого у меня появилась девушка с ласковым именем Анастасия, знаете, без которой я не мог уже, и мы поженились в 1938 году. Планировали семью, и вдруг этот закон, и по этому закону берут меня в армию. Мы и года вместе не прожили. Помню, когда она поехала меня провожать, посадили в эшелон, я стоял в вагоне, она на перроне, друг на друга смотрим… (здесь Семён Семёнович делает паузу, закрывает лицо ладонью, будто опять заново проживает тот момент. — Прим. ред.) До чего было тяжело, это очень тяжёлое время, но мы знали, на что шли, и она всё хорошо знала.

Служба в армии и война

Армейская жизнь для Семёна Семёновича началась в Минске в ноябре 1939 года, оттуда его перебросили в Закавказье.

— Я рассчитывал, что отслужу и выйду учителем, но я и в армии был, как учитель. Вечером в Ленинских комнатах я ребятам рассказывал «Слово о полку Игореве», «Задонщину», историю им читал. Это услышал комиссар, спрашивает меня: «Выступал?», я говорю: «Выступал», он отвечает: «Ну вот, перед офицерами выступишь». И я выступил хорошо, позже комиссар хотел присвоить мне звание, а я сказал, что я учитель и уйду учителем, это был февраль 1940 года, а он мне: «Мы будем воевать с немцами». Вы понимаете, мы уже в сороковом знали об этом, только языки держали. Раз так, то я дал согласие, и мне присвоили звание — заместитель политрука.

— Где вас застала Великая Отечественная?

— Утром в воскресенье 22 июня вбегает сержант Бочкарёв и говорит: «Товарищ политрук, началось». Старшина подходит, докладывает: «Товарищ политрук, личный состав построен, ожидает вас». Что же мне им сказать — вот это испытание — и я сказал: «Прискорбная весть, мы много говорили о войне и о том, когда она начнётся, и сегодня нас поставили в известность. Народ наш будет защищаться, мы свои завоевания не отдадим, нам есть кого защищать, нам есть чем защищать и нам есть что защищать». Так я повстречал войну.

Помню, в декабре 1942-го мы били немецкие доты, сколько же мы их разбили, но нас нащупали и начали бомбить — 10 дней 50 самолётов нас бомбили. Всё искрошили, орудия вывели из строя, мы были обвязанные в кровавых повязках, оглушённые, контуженные.

Затем Семёна Семёновича отправили на формирования миномётного соединения помощником по комсомольской работе.

— А здесь были 42 девушки, эту группу готовили для засылки в тыл немцам, но отпала эта необходимость, и их передали к нам. У меня с ними была дружба, я защищал их. Был, например, такой случай, в казарме жили с одной стороны мальчики, а с другой — девочки, и между ними узкий проход. Я пришёл, увидел, говорю, надо перегородить! При мне перегородили и дверь с запором поставили.

Поделиться

Все дни войны политруку помогали мысли о жене, которая ждала его дома.

— У нас была переписка, как у Чехова с Книппер-Чеховой. Первое письмо жене я отправил из Минска ещё, стремился каждую неделю ей писать, и со стихами Симонова писал: «Жди меня, и я вернусь, только очень жди». Так мы и жили письмами.

Поделиться

— О том, что война закончилась, вы где узнали и как?

— 8 мая перед нами выступает Лидия Фотиева — это личный секретарь Ленина, потом перед нами выступает генерал-полковник Покровский, и он потихонечку нам сказал: «Товарищи офицеры, война закончилась». Я считаю, войну видел тот, кто на ней воевал, и войну видел тот, кто побывал на Красной площади 9 мая. Там был восторг, пляски, веселье, но там был и не просто плач, а рыдание навзрыд. Всё, что накопилось за четыре года, всё выплыло вот в этот момент.

— Что сделали первым делом? Начали собираться к жене?

— Через несколько дней после этого нас вызывают и говорят: «Мы о вас знаем всё, вы воевали прилично, надеемся, и эту боевую задачу вы выполните так же прилично». Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, а я только жене написал письмо: «Война закончилась, скоро сниму шинель и домой».

Но оказалось, что рано было отправлять письма о скором возвращении, вместо родной Тамбовской области Семёна Семёновича отправили в Хабаровск, оттуда в танковое соединение пропагандистом. Следующее письмо своей любимой он писал уже из Китая.

— Потом я стал добиваться, чтобы отпустили меня взять жену, захожу к генералу и говорю: «Товарищ генерал, шесть лет жена ожидает, наверное, не будет больше ждать», он говорит: «Ты прав. Поехать надо? Давай». И я приехал, мы за три дня собрались и поехали из Тамбовской области в Биробиджан, оттуда во Владивосток и на Сахалин. Как мы ехали… Поезд забит, а у нас верхняя и нижняя полка, мы закроемся и целуемся, ну, разве вытерпишь.

Мирное время

С Сахалина Семёна Семёновича отправили в Ленинград в высший военный педагогический институт. Около пяти лет они вместе с женой Настей жили в Ленинграде, потом переехали во Львов, а оттуда уже в 1959 году семья приехала в Свердловск.

— Какое первое впечатление от Свердловска было, понравился вам город?

— Когда только приехал, он мне не понравился. Во-первых, безалаберщина, но понравилось одно, здесь рабочие, они грубоватые, но открытые, а во Львове лощёные, но какие-то хитроватые, и эту разницу я сразу увидел. Сейчас город здорово изменился. Здесь я прослужил 7 лет, попал в такой период, когда мы создавали ядерный щит.

В отставку Семён Козьмин вышел в 1966 году в звании полковника. После этого он ещё двадцать с лишним лет проработал преподавателем в Уральском государственном университете (сейчас — УрФУ).

Поделиться

— Семён Семёнович, а замечаете, меняются студенты со временем или всё такие же?

— Я уже давно не работаю, но со студентами общаюсь. Мне кажется, что поднялась культура, у молодых чувствуется ответственность, у тех, кто хочет учиться.

— Вы строгий преподаватель?

— Я добрый, не люблю злых преподавателей. Некоторые говорят, что требовать надо со студентов. А что требовать? Не в этом суть-то, вы покажите свою доброту, и они сами всё будут делать.

Поделиться

— Скучаете по своей работе?

— Скучаю, был такой случай, прихожу в группу на занятие, смотрю, все понурые, спрашиваю, в чём дело, мне говорят: «Семён Семёнович, у нас Таня сегодня выходит замуж, сейчас будет регистрация, и нам бы хотелось там быть». Я им сказал: «Без вас обойдутся», а потом добавил: «Чего сидите, идите, давайте», и их как ветром сдуло.

Семён Семёнович рассказал, что нередко студенты обращались к нему за житейскими советами, а бывало, на парах вместо истории разговаривали о любви.

С женой Анастасией они прожили в браке шестьдесят с лишним лет, воспитали сына (он пошёл по стопам отца и стал преподавателем). А ещё у Семёна Козьмина есть внук и правнук.

— А письма, которые вы писали своей жене с войны, сохранились?

— За полгода до её смерти она принесла мне папку: «Это твои письма», я опешил, какие мои письма? Мы столько ездили, столько вещей побросали, а она эти письма сберегла. Я все эти письма перечитал. А потом, когда она у меня умерла 25 февраля 2005 года, напряжение такое было, я сел и обработал эти письма, я написал о них в тетрадку, страничек сто получилось. Эти письма сохранили нашу любовь. Я собираюсь сил набраться и напечатать на компьютере несколько экземпляров.

Поделиться

— Чем вы увлекаетесь?

— Моё главное увлечение — книги. Любимую не могу назвать, все любимые. Но, когда в 7-м классе учился, по литературе проходили «Мать» Горького, я сделал выписки и написал пьесу. И мы ставили её в трёх школах. Я сейчас не могу понять, откуда у меня взялись силы написать пьесу в 7-м классе.

— Семён Семёнович, вам 101 год, и вас, наверное, часто спрашивают, в чём ваш секрет долголетия?

— Я всегда ради шутки вспоминаю слова министра сельхозтехники, ему сейчас 102 года, но, когда ему было 100 лет, он сказал: «Я придерживаюсь в жизни правил 5Д: движение, дыхание, диета, доброта, а пятое Д — девочки! (мужчины в палате засмеялись. — Прим. ред.) Я тогда тоже посмеялся и подумал, вот же какой, старый хрыч, чего захотел, а потом осёкся, а сам-то я всегда работал с молодёжью, с девочками. А так я не курю, всю жизнь в труде, я никогда не был пьяным, у меня и наследственность хорошая, моя мать прожила 97 лет, и она добрая была, и я, наверное, от неё получил это. Для меня все люди хорошие. Нужно быть в труде и быть порядочным человеком.

Семён Семёнович написал книгу «На двух фронтах», она начинается с мудрого изречения: «Не так живи, как хочется». В жизни ветерана получилось всё именно так, думал жить, как хотелось, а получилось всё иначе, рассказал он. Но своё призвание, дело всей жизни — учительство — он пронёс через всю жизнь.

Поделиться

Семён Семёнович не единственный долгожитель Екатеринбурга, в 2014 году мы ходили в гости к 103-летней екатеринбурженке Ксении Николаевой, её историю можно прочитать здесь. А в прошлом году мы рассказывали историю жизни и любви 100-летней почтальонки Евдокии Павловны.

Фото: Александр МОРОЗОВ / E1.RU;
sso_lubava / vk.com; МО «Новая больница»

  • ЛАЙК2
  • СМЕХ0
  • УДИВЛЕНИЕ0
  • ГНЕВ0
  • ПЕЧАЛЬ0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter