«Я единственная, кому он был нужен в этой стране»: в Екатеринбурге мигрантку судят за брак по расчету

— У меня нет ни денег больших, ничего, чтобы купить адвоката или что-то там дать судье, у меня нет даже гражданства, а значит, нет прав. Как мне доказать, что у нас любовь была?

Наша героиня Матлюбэ Хасанахунова (нам она назвала свое имя в русском варианте — Любовь) — мигрантка из Киргизии. Приехала в Екатеринбург в 2004 году на заработки, она швея. Пять лет назад вышла замуж за Александра.

Он — ветеран Афганской войны, когда-то работал строителем. Потом стал безработным, так и не найдя себя в жизни, с проблемами с алкоголем. Она — мать-одиночка, мигрантка, готовая трудиться с утра до ночи, чтобы прокормить маленького сына и помочь родителям, которые остались в Киргизии. Она снимала комнату в квартире Александра, деньги за аренду были единственным его доходом.

Сейчас после смерти мужа ее обвиняют в том, что она оформила фиктивный брак, чтобы получить гражданство.

Мы разговариваем в их квартире, той самой, в которую она заехала 15 лет назад и за которую сейчас судится с тетей бывшего мужа.

Показывает старое фото мужа. На снимке парень в военной форме. Это Александр в те годы, когда он служил в Афганистане. Молодой, симпатичный, мужественный. Вся жизнь еще была впереди.

— Первые годы мы с Сашей были просто друзьями. Даже не друзьями, а как брат и сестра. У него тогда была женщина, они встречались, она приходила сюда. Помню, Лариса Александровна — мама Саши — звонила мне, просила: «Люба, там сейчас к Саше Ирина придет. Ты его подготовь, пусть ванну примет, оденется в чистое». Я его готовила к встрече с ней. Он меня тоже защищал, всегда злился, когда кто-то из друзей, которые к нему приходили, пытался приставать ко мне: «Ой, а какая у тебя квартирантка красивая». А потом та женщина ушла от него, вышла замуж. Он очень разозлился тогда, пить еще больше начал. А потом постепенно у нас начались отношения… гражданские (гражданский брак. — Прим. ред.).

Александр так и не работал. Любовь говорит, что несколько раз пыталась устроить его на работу. Ходила с ним в ветеранские организации, просила афганцев. Там откликнулись, предложили работу где-то в охране. Но он так и не вышел на работу. Любовь сейчас его оправдывает:

— Да боялся подвести: «Мало ли, выпью, усну, и обнесут, а мне расплачиваться».

Она работала одна, брала заказы на пошив, отправляла деньги родителям в Киргизию, содержала мужа. Муж помогал Любе, следил за ее сыном, когда Люба привозила его от родителей на Урал. Из-за этих постоянных разъездов и безалаберности всех окружающих взрослых мальчик проучился в школе всего лишь до пятого класса…Сейчас сыну 22 года.

Пять лет назад Любовь и Александр поженились официально.

— Нам Лариса Александровна, мама Саши, всё говорила: «Женитесь вы уже». Видела, как мы ухаживаем друг за другом. Говорила ему: «Кроме нее у тебя никого нет».

Когда они пошли в загс, Любовь была на третьем месяце беременности (старший сын Любови был уже подростком, жил то у родителей в Киргизии, то с ними в Екатеринбурге).

Беременность оказалась неудачной, женщина потеряла ребенка на ранних сроках.

— Он ругал меня, злился, что выносить не могла! Пить начал еще больше.

Год назад, когда муж Любови умер, она была в Киргизии. У нее от онкологии погибал отчим.

— Он ведь сам меня отпустил туда, говорил: «Езжай», — вспоминает Любовь. — Мы созванивались примерно раз в три дня. Как-то не смогла до него дозвониться. Позвонила соседям. Они: «Не беспокойся, на дачу, наверно, уехал». Я говорю: «Не может быть». Позвонили в МЧС, вскрыли дверь. А он лежит у порога. Видимо, пьяный был, упал, ударился, умер от удара при падении.

Любовь рассказывает, как нашла Александра в морге, похоронила.

Любовь-Матлюбэ, как жена, стала наследницей квартиры умершего. Но после смерти Александра объявилась его тетя, живущая в Ростове. Тетя заочно, через юриста-представителя, обратилась в прокуратуру Железнодорожного района с заявлением, обвинила Любовь в фиктивном браке — «мигрантка оформила отношения ради гражданства». И прокуратура встала на сторону тети. Приняли во внимание утверждения тети (переданные через представителя), что сам Александр говорил родственнице, что брак ненастоящий. Еще аргумент против, что она оставила мужа одного, уехав ухаживать за отчимом. А муж к одинокой, самостоятельной жизни был не приспособлен. «Нуждался в уходе», — из формулировки суда. При этом Александр не был немощным или инвалидом.

Начались суды. Друзья-сослуживцы мужа по Афгану помогли найти юриста.

Но Любовь проиграла слушание в районном суде и апелляцию в областном. Железнодорожный районный суд признал брак фиктивным, заключенным с одной единственной целью — получить гражданство в упрощенном порядке. Впрочем, никакой специальной выгоды от брака с гражданином России Любовь так и не получила. За пять лет она даже не пыталась подать документы на получение гражданства, хотя у нее были все права получить российский паспорт в упрощенном порядке. Да что гражданство, даже прописки в квартире у законного мужа не оформила! Вместо этого каждые три месяца, как положено по закону, уезжала в Киргизию, возвращалась на Урал. На вопрос почему, она пожимает плечами.

— Я и не настаивала на прописке, — пытается объяснить женщина. — Делала регистрацию сама, за деньги (видимо, нелегальную. — Прим. ред.). Саша часто выпивши был, да и документы на квартиру лежали в банковской ячейке, за которую был долг. Сейчас меня все этим гражданством попрекают. Ладно бы после 90-х родилась, могли бы тогда упрекать. А мы ведь с мужем в одной стране родились, в СССР. И я у мужа жила.

Тетя, которая написала жалобу в прокуратуру о фиктивном браке, на суды так и не приезжала. В опечатанную квартиру Любовь заходит, после смерти мужа следователь дал ей специальный документ, по которому она может попадать в квартиру.

— Я познакомилась с этой парой пять лет назад, при обходе, когда только стала старшей по дому, — рассказала нам старшая по дому, где жили Любовь и Александр. — Александр мне представил Любу: «Это моя жена». Соседи, кто давно живет в нашем доме, сказали мне: «Они уже лет 15 вместе». Всё это я рассказала на суде. Но суд, принимая решение, почему-то учел показания другой соседки. Она заявила, что там не работала плита, якобы она ему не готовила. Откуда она могла знать такие подробности? Скорее всего, сказала так из какой-то личной неприязни. Какие отношения между ними были, я, конечно, не знаю. Но она все эти годы содержала его, одевала, кормила.

— Вы знаете, а если бы Матлюбэ была гражданкой, например, какой-нибудь благополучной европейской страны, например, француженкой, какое решение бы принял суд, тоже бы так легко признал брак фиктивным? — комментирует ситуацию нынешний юрист Хасанахуновой Мария Кисканова. — Я думаю, если бы не было наследства в виде квартиры, то этой истории бы не было, никто бы не стал признавать брак фиктивным. Я думаю, брак этот был настоящим, заключенным не ради выгоды. Ведь за пять лет Матлюбэ даже не пыталась воспользоваться правом получить гражданство.

В настоящее время Матлюбэ вместе с юристом подали кассацию на решение апелляционного суда.