На полпути к мечте: екатеринбуржцы, которые на машине рванули к океану, добрались до Иркутска

В конце июня екатеринбуржцы Артемий Захаров и Дарья Миролеева собрали вещи, сели в машину и рванули во Владивосток, к Тихому океану.

О том, каково это — колесить по российским дорогам, чем примечательны города и зачем вообще это все, Артемий и Дарья рассказывают в своем онлайн-дневнике. Публикуем очередную серию путевых заметок, в которой екатеринбуржцы пишут, как добрались из Красноярска в Иркутск, к Байкалу.

В зеркалах заднего вида морось скрывала Красноярск, а впереди глаза слепили поля цветущей люцерны. Ярко-желтой, как солнце. Впереди — больше тысячи километров по нашей необъятной до Иркутска, день в дороге. Короткий фотостоп у стелы города Канска, где проходит «знаменитый» Канский фестиваль. И дальше мчим почти без остановок.

Пересекаем реку Верблюд, а за ней и границу Иркутской области. После Конторки участок дороги напоминает кору хвойников, что зажали дорогу посреди сибирской тайги. Скукоженная, ребристая, но ехать можно.

Меняемся за рулем по отлаженной схеме каждые 150–200 километров. Вместо кофе на заправках горячий чай из термоса и домашнее абрикосовое варенье. Проезжаем уникальный железнодорожный узел Тайшет. Здесь проходит Транссиб, начинается Байкало-Амурская магистраль (тот самый БАМ) и заканчивается путь из Абакана. За Байроновкой указатель на 610 километров до Иркутска. Разгоняемся вдоль деревни Разгон, а там указатель уже на 620 километров. Впереди такие метрические нестыковки встретятся далеко не один раз, как и внушительные рытвины возле Курят.

На подъезде к поселению Ук грохот бесконечных товарняков сменился тягучим раскатистым громом. Справа гигантское синее облако, будто медведь, пробиралось сквозь тайгу, ломая сухие ветки старых деревьев. Нажав сильнее на педаль, мы оставили стихию, запутавшуюся где-то в дремучих ветках. Сбросили скорость в районе Нижнеудинска, где вдоль трассы развевались соболиные хвосты, украшавшие шапки разных мастей. Тут же на завалинках продают заспиртованных гадюк, медвежий и барсучий жир, пихтовое масло, еловую вытяжку, боровую матку, зимолюбку зонтичную, варенье из кедровых шишек и чай из местных трав. Сразу видно, край знахарей и шаманов.

Пока разглядывали банки-склянки, дождь все же быстротечно накрапал местами. От перепада температур на несколько минут дороги покрылись белоснежной пеленой. И мы, словно ежики в тумане, поплутали дальше, сбросив скорость.

Тщетные попытки отыскать горячий ужин на трассе приводят нас к восточному кафе в Тулуне. Огромный хрустящий чебурек — и жить можно! В соседнем продуктовом магазине на лавках уже можно заприметить «Байкальскую сметану» и «Байкальский йогурт».

Вприкуску проносятся мимо Уховский, Чеботариха, Мордино. Послевкусие смазал аромат навоза, который сопровождал нас сквозь деревню Ухтуй. Душок перебил не менее сильный запах плюшек, доносившийся из придорожного кафе для дальнобойщиков «Вдали от жен».

Моя жена была близко, как и Зима. Городок с характерным сибирским именем, где когда-то родился самый пронзительный голос так называемых шестидесятников — поэт Евгений Евтушенко.

«...Зима! Вокзальчик с палисадом, деревьев чахлых с полдесятка, в мешках колхозниц поросята… И замедляет поезд ход, и пассажиры волосато в своих пижамах полосатых, как тигры, прыгают вперед...»

Синяя иркутская ночь обнимает прохладой. Старинные улицы пустынны, словно и не город, а декорации, покинутые артистами. От усталости три раза пропускаем нашу своротку к отелю. А где-то там впереди луна убаюкивает Байкал.

Пройдено 1100 километров, часовой пояс +3, регион 38.

В первой серии своего онлайн-дневника екатеринбуржцы рассказывали, как проехали Тюмень и добрались до Омска, во второй — про свой путь к Новосибирску, в третьей провели онлайн-экскурсию по столице Сибири, в четвертой рассказали про уютный Томск с его деревянными домиками, а в пятой восхищались красотами Красноярского края.