Ложки нашлись, а осадок остался

Проблема с народовольцами всегда одна и та жељ- то как зверь они завоют, то заплачут как дитя: "Россия, нищая Россия, мне избы серые твои", и чувствуется, что нравятся им эти избы серые до невозможности. Такой, знаете, меланхолически-скотский пейзаж. Красиво. Впрочем, чего там, и впрямь красиво или в крайнем случае живописно.

Живописен и город Голотвин, куда однажды, по-бендеровски лихо натянув туфли на босу ногу, вошел Эдуардљ- герой и движущая сила новой картины Павла Лунгина "Бедные родственники".

В городе Эдик появился с целью. Несколько иностранцевљ- потомков эмигрантовљ- давно и безуспешно разыскивают своих родственников, оставшихся на родине. Родственники жили в городке Голутвин, что был по соседству, пока немцы не сровняли его с землей. Шустрый Эдик придумал, как помочь людям и немножко заработать. Договорившись с бандюгой-мэром, он ненадолго заменил букву "о" на букву "у" на вывесках города, провел кастинг среди местного населения и отобрал подходящих на роль родственников для тоскующих иностранцев. И вот уже в Голу(о)твин прибывают свирепый Барух, везущий в чемодане прах своей мамы, грустный старый Сима, мальчишка-француз и крепкий мужик с ножом в кармане. Подставные родственники встречают хлебом-солью и самогоном.

Но человеческие чувства на калькуляторе, как известно, не сосчитаешь, и скоро Эдуарду приходится туго. Буянит бывший водитель Яша, недовольный визитом иностранного родственника (а вдруг он на квартирку претендуетљ- четыре комнаты, считая коридор?), хватается за бензопилу дед, дошедший в войну до Берлина, когда выясняется, что по сценарию ему нужно изобразить бывшего полицая. Раскапывается могилка на еврейском кладбище, куда под чужой камень положили маму Баруха (а она была хорошей женщиной?). Не помогают Эдику ни пышные прелести местной буфетчицы, ни тощиељ- переводчицы. Обман раскроется, но все закончится хорошо, даже для Эдуарда, пропустившего миг всеобщего примирения, стоя на дне реки с тазиком бетона на ногах и беседуя с русалкой.

"Бедные родственники" снимались параллельно с лунгинским же "Делом о "Мертвых душах", и роскошный кастинг во многом совпадает. Эдуарда, одну из лучших своих ролей, сыграл Хабенский. Феерический Гармаш, сыгравший алконавта Яшу, постепенно становится нашим всемљ- актерский диапазон этого человека просто неправдоподобен. Удивительно приятно снова увидеть на экране Леонида Каневского, да еще в такой прекрасной форме.

Мало того. Степень человеческой достоверности героев этого трагифарса задевает не на шутку. Когда два старых еврея бесцельно бродят по пустому полю, где когда-то стоял их родной город, седая старуха поет старику колыбельную на идиш, а дошедший до Берлина ветеран, проданный за 20 долларов родственниками в полицаи, сидит на дороге и стонет горьковское: "Эх, вы-и-и", это цепляет.

От этого становится еще непонятнее изжога, которая остается после фильма. Талант Лунгинаљ- штука безусловная, особенно после "Мертвых душ" и "Бедных родственников". Аплодисменты в зале на особенно смешных сценах добавляют неуверенности: и впрямь поэма из народной жизни?

С недавних пор туристические компании стали предоставлять новую услугуљ- экскурсии для иностранцев по коммуналкам Питера и Золотого кольца. Всем от этого хорошо. Бабушки получают небольшую прибавку к пенсии, бизнесменыљ- доход, туристыљ- незабываемые впечатления. Пострадавшей стороны в этой истории, по всей видимости, нет.

Нет пострадавшей стороны и в деле о "Бедных родственниках". Особая разновидность патриотизма, дистанцированная эмигрантская любовь,љ- тоже любовь. И пускай на фоне вменяемых достойных иностранцев жители Голо(у)твина выглядят так жутко, будто нет на свете другой провинции, другой бедности и другого скотства, кроме местного. Дело не в этом. Просто здорово это все похоже на крепостной театр со сценами народной жизни. С приличными людьми говорим по-французски, холопов сечем по-русски. А холопы милые такие, теплые, ни добро им ни чуждо, ни сострадание. Такими мы их и любим.

И вроде ложки нашлись, а осадок остался.