"Час пик, и минус тридцать два. Мороз кусает в зад с презреньем. Как в апокалипсис спасенья cыны Адама ждут трамвай"

Темнище. Минус тридцать пять,
И так тоскливо отчего-то,
Себя пиная на работу,
Клянём чертями чью-то мать.

Светает. Минус тридцать три.
Под дымкой в небе предрассветном,
Народ настойчиво и тщетно
Даёт машинам "прикурить".

Фонарь, нос, варежка. Во след,
Решила стужа всех развеять.
"Фига вам! Минус тридцать девять", -
Метеогорка шлёт привет.

Мать, раскрасневшись на ветру,
Приводит в детский сад ребёнка:
"Возьмите старшего вдогонку,
Их что-то в школы не берут".

Час пик, и минус тридцать два.
Мороз кусает в зад с презреньем.
Как в апокалипсис спасенья
Сыны Адама ждут трамвай.

Жёстокий баттл. Людей поток,
Вот кто-то путь таранит клюшкой.
А над кондукторской печушкой,
Собрание замёрзших ног.

Свободный трон! Парной нектар.
Вези, трамвай, в родные дали,
Там, на работе, шали, шали,
И чай в пакетиках "Акбар".

Пускай сегодня нам стоять
Толпой тоскующих морожек,
Но завтра, в пятницу, быть может,
И в правду минус двадцать пять?

Да будет минус двадцать пять!
Да будет прямо утром ранним:
И мини-юбок, и свиданий,
И встреч вконтактике "гулять".

И чтоб на лыжах, и в лесу,
И фотосессий в лёгких платьях!
Без рукавиц рукопожатья,
И ковыряния в носу.

Да будет ВСЁ! Ни дать, ни взять!
Двадцарь, семнадцать и пятнадцать…
Чего же нам ещё бояться,
Да после минус тридцать пять?