Б.Акунин «Алмазная колесница»

Регулярный поставщик милого чтива г-н Акунин пустился во все тяжкие. Почувствовав, что от его имени «съедят» что угодно, он оставил легкомысленный жанр стилизованного детектива и стал писать о том, что интересно ему самому. А что может интересовать образованного и неглупого интеллигента, слегка подпорченного советским прошлым? Глобальные проблемы, конечно.

И первой на очереди здесь проблема спасения (души, имеется в виду). Заметили, что на смену просто супермену-сердцееду-терминатору Фандорину пришла религиозная симпатяга Пелагия? Это потому, что она монашка и православное христианство служит ей глубинной внутренней опорой. То, что по пути раскрываются преступления, не имеет решающего значения. Главное — смысл того, что делает Пелагия. Типа у нее послушание такое, помогать людям. Писал об этом Акунин, писал, да, видно самому наскучило. И выдал он на гора «Пелагию и Красного петуха». Вот где бред-то замороченный. Когда я попытался слегка отстраниться от текста, то почувствовал, что мои мозги изнасиловали. Представьте: православная церковь и католики, скопцы и выкресты, анархисты и монархисты, уголовники и сионисты как участники, мягко говоря, необычной интерпретации событий Нового Завета. Г-н Чхартишвили тоже, поди, в юности сектором атеистической пропаганды заведовал. Верующий, по-моему, такое нипочем бы не написал. А поскольку событие, на котором выстроена вся христианская культура (мученическая смерть и воскресение Христа) — это, по роману, нонсенс и игра случая, то и как мотивация для достойной жизни не канает. Оставляет Акунин свою героиню в растерянности и с раскрытым ртом.

Все это сказано, чтобы подобраться к замыслу, который, по-моему, двигал г-ном Акуниным при написании «Алмазной колесницы». Все правильно, что же за герой без стержня (в хорошем смысле). Вот и отправляется Эраст Фандорин за этим внутренним стержнем в далекую Японию. Почему Японию? Во-первых, мода сегодня на все японское. А если содержательно, то Япония — единственное постиндустриальное общество с крепкой традиционной культурой. Вся жизнь японца пронизана долгом. Перед страной и фирмой, начальником и отцом, семьей и соседями. Японец должен всем и с детства. В отличие от англо-саксов, которые никому ничего не должны, но и им никто ничего, соответственно. Или русских, которые никому и ничего, а им все и всё. Причем свое мировоззрение японцы готовы отстаивать ценой собственной жизни. Правда, у Акунина это выглядит так, что они только и ждут подходящего случая, чтобы совершить самоубийство, а, дождавшись, радуются, как дети.

Вот в такую страну и попадает юный сердцем Фандорин. Ну и впитывает, конечно, многое. Но не все. Не может смириться Фандорин (и Акунин) с пренебрежением к личности, царящему в японской культуре (ты -личность и уважаем, пока следуешь своему амплуа). Не может и не хочет Фандорин пожертвовать своей неповторимостью и просто следовать предписанным кем-то свыше путем. И хотя сердце он получает японское, душу сохраняет русскую. Пожалуйста, моральный скелет для героя готов.

Дуэль различных культур хорошо отслеживается на примере капитана Рыбникова (привет Куприну) из первого тома. Японский шпион (у Куприна его разоблачает проститутка, когда он во сне говорит по-японски), сын Фандорина и туземной девушки-ниндзя (типа, вот что было бы с Эрастом, если бы он остался в стране восходящего солнца) неуловим и на голову выше всех россиян. До тех пор, пока не встречается с Фандориным. Тот все-таки сильнее, благодаря своему синтетическому характеру. Вот если бы, втайне размышляет г-н Акунин, и другие граждане России стали хоть чуть-чуть японцами, цены бы нам не было.

Путаное мнение получилось, так ведь и роман причудлив. Что же касается удовольствия от текста, то Акунин всегда был хорош и не скучен.

Рекомендую всем, кто захочет.