E1
Погода

Сейчас-4°C

Сейчас в Екатеринбурге

Погода-4°

облачно, без осадков

ощущается как -9

4 м/c,

сев.

730мм 65%
Подробнее
4 Пробки
USD 92,26
EUR 99,71
Реклама
Культура интервью «Беру его вместе с тем, что его могут посадить»: солистка «АлоэВера» — о том, как стала невестой оппозиционера

«Беру его вместе с тем, что его могут посадить»: солистка «АлоэВера» — о том, как стала невестой оппозиционера

Интервью с Верой Мусаелян о политике, эгоизме и прямых выборах мэра в Екатеринбурге

30 августа группа «АлоэВера» приезжала выступать на ANTYfest в Екатеринбург

В воскресенье, 30 августа, в Екатеринбурге устроили необычный макрофестиваль — в онлайн-трансляции всё выглядело так, будто музыканты выступают на сцене перед толпой муравьёв.

Одним из коллективов, который принял в этом участие, стала уральская группа «АлоэВера». До выступления мы поговорили с её солисткой Верой Мусаелян о жизни музыкантов на карантине, о политике, эгоизме, о том, как смириться с проблемами, и о том, как они с оппозиционером Ильёй Яшиным внезапно удивили всех (и себя), решив пожениться.

— Утром ты была в Сочи и занималась йогой с видом на горы, а спустя несколько часов здесь, приехала выступать перед муравьями. Как тебе такой ритм?

— Когда мне рассказали про эту идею с муравьями, это было так: «Ты представляешь, как это будет?» — «Вообще нет, но мы едем!».

Это замечательно — так куда-то срываться, потому что ты понимаешь, что у тебя интересная жизнь. Классно, когда ты после отдыха возвращаешься не с мыслями: «Ну вот, я вернулся домой...», а возвращаешься сразу в то, что ты любишь, и ныряешь с головой в это.

При том, что всем всегда кажется, что у музыкантов достаточно свободный график, что хотите, то и делаете, ты на самом деле не так часто можешь найти время, чтобы вот так куда-то уехать. Как и в этот раз получилось. Этот тур должен был закончиться только послезавтра, но мне сказали, что будет концерт, я поменяла билеты, и вот я здесь.

Такие выезды — это всегда внезапно, и ты готов к тому, что ты можешь резко вернуться. Это вопрос приоритетов, концерты — это выше, чем всё. Поэтому я могу спокойненько оставить эти горы, они никуда не денутся, однажды я обратно туда вернусь, а концерты очень хочется.

— Сейчас проводить концерты уже можно и вживую. Как тебе дался этот период без них?

— Все эти месяцы без живых концертов было очень тяжело, ни один онлайн не заменит вот этой энергетики и состояния на концертах. Мы в Москве уже провели концерты на корабле и на крыше, всё это сделано в рамках законов, которые сейчас есть. Ты чувствуешь, что люди по тебе соскучились, ты по ним соскучился. Это невозможно, всё как тебе нужно.

Но я не могу сказать, что это были несколько месяцев тоски. Потому что мы за это время много всего сделали из того, на что я бы не нашла времени в обычном режиме. Я активно сейчас занимаюсь своим Instagram, для меня очень важна тема свободы человека не только в плане музыки и танцев, но и чтобы внутри у него тоже было всё хорошо. Я запустила курс, связанный с питанием, с отношением к своему телу, с восприятием себя. Я очень давно об это думала, и, если бы не карантин, у меня не было бы времени сесть и всё это сделать.

— В своём Instagram ты говорила о том, как важно принять себя и мир, отпустить ситуацию. Но сейчас, казалось бы, время как раз совсем не то, чтобы быть спокойным. Когда вокруг столько всего, как этого не замечать или как это принимать?

— Слушай, я ещё в самом начале карантина писала, что всё это очень стрессовая и нестабильная ситуация, но не первый же раз такое. История уже знает карантин во время холеры, например. Круг будет сделан, и всё как-то нормализуется, мы придем к какому-то лучшему состоянию, но, если ты сейчас потеряешь себя и доведёшь стрессом до такого состояния, что разрушишь своё здоровье и свою психику, ты не сдюжишь. Поэтому, мне кажется, в таких условиях именно бережное отношение к себе и вопросы: «А нравится ли мне то, чем я занимаюсь, а как я мог бы сделать для себя лучше?» Это вот то самое время.

— Как ты переживала этот карантинный период? Соблюдала все правила или старалась не замечать, что они есть?

— Я абсолютно всё выполняла. В Москве с этим было очень жёстко, пропускные системы... Разумеется, я всё это соблюдала. Но ежедневно эту тему обжевывать и загонять себя в такие условия я не хотела, поэтому каждый день надевала новое красивое платье, готовила красивую еду в красивых тарелках, танцевала, читала книги, смотрела в окно, наслаждалась всем этим и красиво сидела дома.

Потому что у меня одна маленькая жизнь, и если так получилось, что моя жизнь выпала на времена перемен, карантина и достаточно тяжёлого состояния вокруг, то я не хочу чувствовать себя так. У меня не будет другой возможности порадоваться этой жизни.

— Это про смирение и подстраивание под ситуацию?

— Это про разное восприятие реальности — посмотри с этой стороны, посмотри с этой... Оно научает тебя жить в тех условиях, в которых ты есть. Про принятие того, что ты не можешь изменить.

«Если сейчас я должна быть счастлива в условиях, когда я не могу выйти из дома, то я буду»

— А как понять, когда ты правда ничего не можешь сделать с ситуацией, а когда это просто отговорки?

— Это действительно сложный вопрос, и ответ на него находится только методом проб и ошибок. Потому что ты не всегда понимаешь, тебе сейчас нужно смириться с ситуацией или бороться с ней. Наверное, тут тебе помогут какие-то внутренние ощущения. Когда тебе интересно, как в игре, преодолеть новый уровень, справиться именно не через перемалывание себя, а через интерес, значит, ты можешь с этим справиться, значит, попробуй. А если ты чувствуешь, что это тебе даётся какими-то большими усилиями, не надо этого делать, пусть оно тут лежит, так и должно быть.

— То есть идти по пути наименьшего сопротивления?

— По пути получения удовольствия от того, что с тобой происходит. Если тебе что-то не нравится, это ты пришла в эти условия, не нравится — приди в другие.

Ты же прекрасно понимаешь, что я и свою сегодняшнюю историю могла бы рассказать тебе совсем по-другому: «Ещё утром я была в горах, и вот сейчас я с этого самолёта, я встала в пять утра, даже не смогла сходить в душ...» Говорила бы о том, какая сложная у меня, чёрт возьми, жизнь. Но я так не воспринимаю это. Поэтому в моей жизни всё очень хорошо, потому что я понимаю, что всё, что со мной происходит, это выбрала я.

— Когда я спрашивала про то, как сохранять спокойствие в сегодняшних условиях, я говорила не только про пандемию. Вокруг же столько всего: Хабаровск, Белоруссия... Как на это реагировать?

— Я каждый день смотрю, что происходит в Белоруссии, что происходит в Хабаровске. Я начинаю сходить с ума, не могу хорошо выполнять то дело, которое я на себя взяла, и у этого коэффициент полезности никакой.

Поэтому я очень стараюсь, чтобы это всё не поглощало меня. Я имею это в виду, когда я действительно могу что-то сделать: прийти на митинг, написать письмо, оставить подпись. Если можно выразить своё мнение там, где это действительно нужно, я это делаю. Но ежедневно свою жизнь превращать в обмусоливание этого вопроса я отказываюсь.

Когда в Екатеринбурге был вопрос со сквером — это мой город, мой сквер. Мне было всё понятно. У нас должен был быть концерт в эту дату как раз. Мне ребята сказали: «Вера, отыграй концерт, потому что это твоя работа, а потом, пожалуйста, езжай». И это правильно. Я отыграла концерт, а на следующий день вопрос со сквером был уже решён. Но я всё это время писала посты на эту тему, я об этом говорила. Это моё дело, моя история.

Я вот сейчас шла сюда (интервью было в Ельцин-центре. — Прим. ред.), и там [на Драме] собирают подписи за возвращение прямых выборов мэра, и я понимаю, что я сейчас готова потратить своё время для того, чтобы это сделать. Я так могу выразить свою гражданскую позицию, и для меня это важно. Но постоянно об этом думать, разрывать себя, я стараюсь этого не делать. Хотя мне это тоже очень нелегко даётся.

Вера уже давно не считает себя аполитичной, но думает, что вмешиваться стоит только в те вопросы, которые напрямую тебя касаются и для решения которых ты правда можешь что-то сделать

Хабаровску я могу сочувствовать, я могу обращать внимание на то, как люди выражают свою гражданскую позицию — именно как идею, говорить, что это правильно — поступать так в свободной стране. Но ехать туда, мне скажут: «Девочка, а вы откуда?» А я из Екатеринбурга тут приехала, потому что увидела, что тут тусняк какой-то происходит. Это странно. Я не считаю это правильным. Я там буду только мешать со своей екатеринбургской пропиской, а все потом будут говорить: «Вот, смотрите, какие-то гастролёры понаехали. А это дело Хабаровска».

Несмотря на то что я пою песни про мужей и капитанов, я считаю, что необходимо ставить подписи именно для того, чтобы у тебя была свобода петь про мужей и капитанов, а не думать, как твоих людей увозят в автозаке. Очень нужно грамотно подходить к тому, что реально будет полезно из того, что ты делаешь.

Если рядом кого-то бьют и я, девочка, которая ни разу в жизни не дралась, ввяжусь в эту драку, то меня просто тоже побьют, а вопрос я не решу. Поэтому мне лучше сейчас взять телефон и вызвать кого-то, кто может решить этот вопрос.

— Сколько ты шла к тому, чтобы выработать такое отношение к жизни?

— Мне кажется, что я действительно чувствую, что у меня есть своё понимание, мышление, своё ощущение свободы, наверное, последние четыре года. Я как-то очень чётко ощутила дорогу, по которой я иду, и теперь меня с неё очень сложно сбить.

Естественно, я тоже очень сильно подвластна эмоциям, и мне тоже очень сильно бывает тяжело от того, что происходит, но в какой-то момент я говорю себе: «Окей, ты уже три дня в таком состоянии, это не приносит никакого результата. Давай сядем и подумаем». Все люди думают, что есть какая-то волшебная таблетка — с тобой однажды что-то случается, и ты начинаешь радостно ко всему относиться, но это не так. Это каждый день, ты встаёшь и начинаешь думать, задавать себе вопросы. Ты становишься сам себе этим психотерапевтом, к которым так много людей ходит в последнее время.

Ты всё время сам настраиваешь себя на то, чтобы реагировать на вещи так, а не иначе. И однажды это становится для тебя так же естественно, как то, как ты сидишь, разговариваешь. Это становится частью тебя.

— К слову о психотерапевтах. Да, многие откровенно признают, что ходят к специалистам, чтобы разобраться в себе. А ты бывала у психотерапевта?

— У меня не было никогда личного психотерапевта, и не потому, что я считаю, что это не нужно, а потому что, видимо, такой у меня склад характера и ума, что мне удалось какие-то свои вопросы решить и проработать самой. Я всегда очень близко рядом с ними [психотерапевтами] хожу. Я могла прийти на одну консультацию, и мне этого было достаточно, чтобы самой двигаться дальше. Я много читаю на эту тему.

— А люди из твоего окружения обращаются к тебе как к внештатному психотерапевту с учётом того, как ты с собой смогла разобраться?

— Знаешь, я окружила себя такими людьми, что мы все такие. Мне очень повезло, что, когда я сама не справляюсь с чем-то, когда я сама не могу справиться с новостями, которые я слушаю, у меня есть Артём (Артём Клименко, бас-гитарист группы «АлоэВера». — Прим. ред.), который отписывает меня от всех новостей и говорит: «То, что ты сейчас делаешь, бессмысленно. Сиди, пиши песни». И я понимаю, что он прав.

Когда он сдаёт, есть я. Ты просто окружаешь себя своими. И у меня такое везде. Мои подписчики в Instagram — это тоже люди моего ума, моего склада жизни, а не просто какая-то, как любят пренебрежительно говорить, «подписота».

Но я очень постепенно вычищала всё ненужное. Нужно не бояться честно отказаться от того, что уже не близко тебе. Очень сложно быть несчастным в своей жизни. Когда ты сидишь с людьми и понимаешь, что ты не хотел бы сидеть с ними, что тебе здесь одиноко и плохо, надо быть честным с собой и признаться, что больше ничего вы друг другу дать не можете. Вы как бы миссии в жизнях друг друга выполнили и больше друг другу не интересны. Это не плохо, просто такое бывает.

— Когда ты вычищала круг своего окружения, не было обид и разговоров о том, что ты зазналась?

— Я думаю, что не было именно про «зазналась», потому что те люди всё равно знали меня глубже, но кто-то в этом мире всегда будет на тебя обижен, потому что они себе не смогли в своей жизни позволить отказаться от кого-то, они продолжают жить в таких условиях, не любить свой круг... А ты позволил. Пусть кто-то будет на меня обижен, я справлюсь с этим.

«Единственный человек, который будет со мной до конца, — это я»

Никто со мной этот путь не пройдёт, даже родственники, самые близкие друзья и возлюбленные. И дело не в том, что кто-то из них от меня откажется, просто однажды кто-то из них умрёт раньше, чем я. Этот путь пройду я только с собой, поэтому вряд ли я буду ставить чьи-то интересы выше того, как я себя чувствую.

— Если вырывать эту фразу из контекста, звучит она очень эгоистично.

— Эгоизм — это всегда было о том, «почему ты берёшь себе большой кусок, а не отдаёшь его мне? Почему ты хочешь заниматься своими делами, но не спрашиваешь, как мне справиться с моими? Ты должна помочь мне!».

«Словом "эгоизм" тебя обычно понукали те, кто хотел, чтобы ты делал так, как удобно им, а не так, как удобно тебе»

В эгоизме нас всегда упрекали люди, которые хотят, чтобы мир делал что-то для них, а ты всего лишь хочешь делать сама для себя — это не эгоизм. Они, собственно, и есть настоящие эгоисты.

— В ноябре прошлого года ты говорила об Илье Яшине (известный оппозиционер. — Прим. ред.) исключительно как о друге, а в феврале этого года объявила, что выходишь за него замуж. Как так?

— Для меня это было таким же удивлением. И для всего моего окружения тоже. Мы с Ильёй знакомы уже семь лет, давно дружим, и у нас никогда не было никаких романтических отношений. Поэтому для меня было таким же удивлением, что мы пошли и отнесли заявление в ЗАГС. Мне нравится этот человек. И, когда мне впервые человек сказал: «Выходи за меня», я думаю: «Да, почему нет? Я хочу выйти за тебя замуж. Это классная идея!».

Но вообще было ощущение, что это всё пранк, который вышел из-под контроля, и мы всё ждали, кто же из нас первый скажет: «Хэй! Это шутка». Но никто так и не сказал, и вот мы уже почти год вместе.

Осенью Вера выходит замуж за оппозиционера Илью Яшина, с которым до этого они семь лет дружили

— То есть всё произошло буквально за пару месяцев? Как такое возможно?

— Так это иногда и происходит, вдруг однажды ты понимаешь: «Кажется, вот то, что я хотела, — это вот этот человек». Сложно сказать, как всё началось и кто это начал. Потому что, когда люди из дружбы переходят в романтические отношения, нет конкретного момента, когда ты понимаешь, что вот оно случилось.

Я тоже всегда думала, что это невозможно. Мне всегда казалось, что, если вы давно общаетесь и дружите, уже невозможно отнестись с влюблённостью друг к другу. Оказалось, что это опять же какие-то установки у тебя в голове о том, что должна быть первая встреча и вот этот первый взгляд... Оказалось, всё абсолютно не так. И может быть, что вы дружили-дружили, а потом ты понимаешь: «Он мне больше не друг, я теперь его вижу по-другому».

— В марте у тебя должен был быть концерт-девичник перед свадьбой, теперь он переносится на сентябрь. Свадьба тоже переносится или вы уже расписались по-тихому?

— Нет, у меня в этом отношении всё честно. Я не считаю, что свадьба может быть до девичника. Я всё меряю концертами, это не прикол. И когда мы выбирали дату, когда у нас будет свадьба, я отмеряла так: «Так, мне концерт удобно поставить вот тогда, и тогда через неделю можно расписаться». Поэтому я перенесла девичник, я перенесла свадьбу.

У меня нет необходимости [получения] штампа в паспорте, и у Ильи нет такой необходимости. Мне хочется праздника, тем более если мы уж карантин этот пережили. Хочется устроить тусовку. Я не готова лишать себя этого. Просто пойти расписаться — мне этого не нужно. У меня нет такой потребности, чтобы потом говорить: «Я теперь жена».

Из-за коронавируса пришлось перенести концерт, а вместе с ним и свадьбу

— Сейчас вы живёте с Ильёй вместе?

— С тех пор как я появилась у Ильи, все досконально знают его квартиру, потому что я снимаю все свои сториз оттуда. Осталось план БТИ просто ещё выложить, чтобы уже всё точно было известно. Но я снимаю еще комнату и периодически туда приезжаю.

— Стала ли ты больше переживать о нём и о том, что он делает, когда ваши отношения вышли за рамки дружеских?

— Это, конечно, становится ближе к тебе. Потому что до этого мы смеялись: «О, Яшина опять посадили! Прикол, конечно». То теперь отношение другое — потому что посадили твоего партнёра, человека, с которым ты живёшь, значит, ты придёшь домой, а его не будет. У меня ещё не было такого, при наших отношениях он ещё не сидел, но я могу себе представить.

В любом случае я принимаю это, эту совокупность. Я его беру вместе с тем, что его могут посадить, что может что-то случиться, а он меня вместе с тем, что я могу вот так уехать выступать перед муравьями. Я даже не могу сказать, что мне больно и страшно от того, что что-то может произойти. Если бы мне было больно и страшно, я бы в это не ввязалась. Я принимаю, что такое развитие событий может быть.

— Около года назад ты стала больше и чаще говорить о политике, петь об этом песни... Это влияние Яшина или наоборот твоё погружение в его тему вас сблизило?

— В целом мы всегда интересовались тем, что происходит. Но какое-то время назад я реально могла говорить, что мы вне политики и меня это всё не интересует. Потому что реалии и условия были такие, что это могло тебя не коснуться. Вот я пою свои песни, мне нормально, а сейчас накал стал такой, что это стало касаться лично тебя. И ты понимаешь, что если ты не начнёшь что-то делать, станет ещё хуже.

Сначала тебя просто лишили сыра. Окей, не такая уж большая проблема. Потом появляется цензура, такая маленькая, такая чуть-чуть, но, наверное, так оно и начинается (речь о том, как группе запретили петь на одном из фестивалей песню про Собянина. — Прим. ред.). Вот как Советский Союз пришёл к тому, к чему он пришёл? Когда люди не могут выехать [из страны], нет никаких свобод, и это при том, что в стране голод, в газетах пишут про урожаи... И ты думаешь, они что, с ума сошли все?

И тут ты вдруг видишь, что происходит. Выглядываешь в окно и видишь, как на Тверской бьют людей, а по телевизору говорят, что всё отлично и это какие-то маргиналы что-то хотят. Это стало невозможно не замечать, понимаешь? Поэтому ты принимаешь в этом участие.

Очень жаль, что нас не учат так, чтобы ты с самого детства понимал, что политика — это твоё дело и твоя жизнь. Особенно это стало мне понятно, когда группа стала нашим бизнесом. У нас есть юрлицо, у нас всё официально, мы получаем зарплаты... И ты понимаешь, что каждые три месяца ты часть своих заработанных денег в виде налогов отправляешь государству. Возникает вопрос: «Ребята, а где всё то, что должно быть на эти деньги? Это я вам плачу, я имею право жить в нормальных условиях. Достойная жизнь — она не где-то для кого-то».

Я выхожу на протесты не потому, что «смотрите, какая я оппозиционерка особенная», а потому, что я хочу абсолютно нормальной жизни, на которую я же и заработала. Я сейчас уже понимаю, что фраза «Я вне политики» не имеет права на существование, потому что политика — она вот сейчас и здесь, она полностью регулирует её [жизнь].

Фотографии предоставлены организатором ANTYfest

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Форумы
ТОП 5
Рекомендуем
Знакомства
Объявления