На смену "Ночному дозору" приходит "Водитель для Веры"

Юрий Гагарин в космосе, война КГБ и "сталинского" генералитета на Земле. Генеральские дочки катаются на катерах и чудят, а молодому шоферу хочется любви, карьеры и большого человеческого счастья. Новый фильм Павла Чухрая "Водитель для Веры" показывает, как надо грамотно смешивать политический триллер и ретро-мелодраму.

После "Вора" от режиссера Павла Чухрая ждут большого и сильного мейнстрима, чтобы было у нас кино как когда-то добротно сколоченное, в меру сентиментальное, в меру пафосное, с детективным огоньком и человеческой драмой. Режиссер не разочаровал и снял "Водителя для Веры". Фильм был представлен в этом году на фестивале "Кинотавр" и получил там несколько призов, в том числе и главный. Для "Кинотавра", пытающегося уже не один год показать соотечественникам, какое "наше" кино правильно любить, "Водитель" произведение идеальное. Тут вам и прекрасные матерые актеры Богдан Ступка в роли влиятельного, властного, а какого же еще, советского генерала и Андрей Панин капитан, адъютант генерала, а также по совместительству гэбэшный агент, разумеется, склизкий и пакостный типчик. Есть и молодое дарование, красавец, само обаяние, душа-парень Игорь Петренко, сыгравший собственно водителя, Витька, детдомовского парня, маленького человека, попавшего в большую историю.

Поход на зрителя развивается по двум фронтам. По сентиментальной линии Витек оказывается между гарной генеральской горничной, увивающейся вокруг видного паренька, и взбалмошной генеральской дочкой-хромоножкой, которую очень хочется пожалеть. Девушка Вера ухитрилась спутаться с кубинским курсантом. Делать аборт уже поздно, и она собирается рожать. Генерал не прочь выдать дочь за водителя и устроить ей семейное счастье, а парню приличную карьеру.

Смышленый Виктор в общем тоже не против.

По государственной линии генеральского водителя прищучило еще сильнее. Оказывается, вокруг его хозяина сплетается загадочная военно-политическая интрига. На улице 60-е, что-то в жизни явно меняется. Из уличных динамиков звучит твист, а молодые и борзые гэбэшники копают под старую гвардию. Все ищут какую-то папку. "Сталинского" генерала вызывают на допросы, пытаются припугнуть, за ним шпионит половина прислуги. Виктору будущий тесть по душе. Приходится однако ж стучать на хорошего человека в органы, иначе крышка. Новые родственные чувства и шкурные интересы разрывают совесть хорошего парня.

Павел Чухрай не боится штампов, ни в сюжете в целом, ни в отдельных эпизодах. Вот генерал и шофер выпили и запели "люба, братцы, люба" штамп. Вот гэбэшная гнида шантажирует простодушного человека штамп. Вот видный военный орет, стуча по столу кулаком: не возьмете, сволочи! штамп. Вот такой диалог:

Тетя, у меня жизнь ломается, а у тебя блинчики! Какие блинчики!?

С киселем

Штамп, штамп, штамп.

Их очень много, больших и маленьких, совсем затертых и более или менее свежих. Но они-то здесь, наверное по режиссерскому замыслу, и нужны. Кино же ведь "зрительское", как говорят в таких случаях. Чтобы народу было понятно и интересно, дайте ему достойную порцию мелодрамы и приемлемую дозу триллера. Пусть случится трагедия, но останется небольшая надежда на будущее. Дайте публике качество, а без оригинальности она как-нибудь проживет.
Дайте блинчиков с киселем.

Вот с качеством блинчиков у Чухрая полный порядок. История рассказана уверенно и динамично. Сюжетные повороты не только предсказуемы, но, главное, хорошо подготовлены и оправданы. Актеры нет претензий. Многочисленные персонажи второго плана, нужные для объема и колорита, хорошо проработаны. Нет ощущения стесненных финансовых обстоятельств нужен День ВМФ с крейсером, будет крейсер и праздничная массовка; нужен Кремль вот вам; красиво спустить с обрыва раритетный ЗИМ легко. Чухрай хорошо чувствует советский ретро-антураж вроде и чистенький, но не картонный. "Водитель" в этом смысле смотрится куда лучше "Вора".

Чухрая за все это активно хвалят. Вот такой, мол, и должен быть наш мейнстрим, а не компьютерный трэш "Ночного дозора". А если касса рассудит иначе, дело, конечно, не в фильме. Это публика какая-то неправильная.