Кладбища с историей: где хоронили уральских бандитов, перебивших друг друга в лихие 90-е

За каждым памятником на кладбище стоит история людей. Некоторые сооружения настолько грандиозны, что о них в Екатеринбурге ходят легенды. Мы начинаем новый проект, в котором будем рассказывать о самых необычных монументах на городских кладбищах. Наша первая публикация — о том, как хоронили бандитов 90-х.

В 90-е годы перестрелки на улицах Екатеринбурга были обычным делом. В городе тогда существовали две крупные преступные группировки: «центровые» и «уралмашевцы». В борьбе за деньги и власть они не гнушались никакими средствами. Многие были убиты чуть ли не на пороге своего дома.

Сегодня о днях минувших напоминают памятники, установленные на Широкореченском и Северном кладбищах Екатеринбурга. Мы прогулялись по «аллеям 90-х» вместе с экскурсоводом и историком Татьяной Мосуновой.

— Наши памятники иностранцев удивляют, особенно снимки во весь рост, — начинает она. — У них нет такой традиции — изображения людей, чаще всего они обходятся только именами. В общем-то, эти могилы интересуют очень многих. Но в основном на этих кладбищах туристам-иностранцам интересна не кровавая история, а необычность памятников, которые здесь стоят.

Мы начинаем с Широкореченского кладбища. Здесь расположена целая «улица» могил криминальных авторитетов.

— С одной стороны, это люди с публичной историей, а с другой — их история не столь однозначна. И сейчас еще пока трудно смотреть беспристрастно на это, — размышляет Татьяна Мосунова. — Все-таки мы не Америка, где Аль Капоне стал объектом пристального интереса, а Бонни и Клайд стали частью национальной истории. Для нас все-таки это люди с криминальным прошлым и нет в них какого-то налета благородства. Поэтому, конечно, общая история каждого из этих людей уже известна, рассказана не раз.

История борьбы двух группировок начинается в 90-е. Тогда в городе проходила фактически вторая новая экономическая политика.

— В конце советского периода был очень популярен спорт, такие виды, как самбо, дзюдо, карате. И так срастаются две вещи: с одной стороны, молодые люди, которые тренируются в этих секциях, — готовый материал для каких-то других задач, не только для спорта, — рассказывает Татьяна Мосунова. — С другой стороны, желание быстро разбогатеть. И в городе появляются новые преступные сообщества, которых ранее не было. В основном весь этот сложный экономически и не всегда юридически правильный мир базировался вокруг Центрального рынка. Там шла торговля, не слишком государственная в том числе.

Район так и назывался — Центральный, в конечном итоге — Центровой. Группировка, которая там образовалась, контролировала «оборот капиталов».

— Про них говорят, что они первыми придумали, что можно просто забирать часть прибыли в свою пользу, то есть заниматься рэкетом. И так же просто совершать бандитские нападения, — говорит Татьяна Мосунова. — После этой группировки появилась другая часть активных ребят, которым нечего было терять, которые росли в сложных условиях (ОПС «Уралмаш». — Прим. ред.). Конфликт между ними привел к тому, что «центровые» не выдержали первыми и решили конкурентов устранить. Так в июне 1991 года был убит Григорий Цыганов [один из лидеров ОПС «Уралмаш»]. И с его убийства начинаются криминальные войны, которые длились в нашем городе несколько лет.

Одним из лидеров «центровых» был Олег Вагин. Говорят, что именно по его заказу убили Григория Цыганова.

— Олег Вагин был одним из тех людей, которые вели бизнес очень напористо, изобретательно. Он не только организовал группы, которые пытались подмять под себя бизнес, но и придумал такой интересный ход, как устройство казино, — рассказывает Татьяна Мосунова. — Таким образом все эти криминальные и некриминальные деньги они могли вполне легально пускать в оборот. Первое казино, которое в нашем городе появилось, было в «Космосе». Потом появилось несколько таких центров, о которых горожане знали, что здесь собираются люди уважаемые, крутые.

Естественно, территория разделилась. Какие-то сферы контролировали выходцы с Уралмаша, какие-то — «центровые».

— Надо сказать, что Уралмаш оказался более последовательным в этих криминальных войнах, более жестким. И поэтому никаких переговоров и компромиссов не было, просто уничтожали одного за другим, — говорит Татьяна Мосунова. — А что касается того, как это происходило, самое громкое убийство — как раз убийство Олега Вагина. Его расстреляли, когда он выходил из собственного дома вместе с телохранителями.

В конце концов группировка «центровых» была почти полностью истреблена.

— С одной стороны, их уралмашевцы преследовали, с другой — пытались как-то прищучить легальные органы юстиции, — рассказывает Татьяна Мосунова.

Поскольку лидеры «центровых» хотели получить славу и после смерти, они выбрали Широкореченское кладбище.

— Широкореченское кладбище, можно сказать, полузакрытое, — говорит Мосунова. — На нем сейчас ведутся родственные захоронения, но с 1978 года оно не является городским кладбищем, на котором можно просто хоронить. И особенно цинично выглядит соседство с главным мемориалом, посвященным Великой Отечественной войне: здесь хоронили тех, кто умер от ран в госпиталях, а рядом — тех, кто умер в борьбе за личное обогащение.

После Широкореченского кладбища мы отправляемся на Северное.

— В отличие от «центровых» на Уралмаше несколько иное отношение к памяти. «Центровые» захотели, чтобы их видели все. Они похоронили своих в центральной части, — отмечает Татьяна Мосунова. — Уралмашевцы своих похоронили так, чтобы, с одной стороны, это было действительно место недалеко от входа на Северное кладбище, но с другой стороны, памятники стояли бы чуть вдали от дороги, потому что к ним подходят только те, кто очень любопытен, либо родственники и близкие. Свою приватность они охраняют. Охраняют еще и тем, что с 2004 года там установлена видеокамера, которая фиксирует приходящих.

Почему именно уралмашевцы стали противовесом «центровым»? По словам Татьяны Мосуновой, если «центровые» были всегда в благополучном климате, они вышли из того места, где крутились легальные и нелегальные деньги, на Уралмаше никогда особых денег не было. Какая была обычно карьера? Пойти на завод. А ситуация на заводах становилась все хуже и хуже. Людям хотелось, конечно, райской жизни. И поэтому именно в этом самом бедном, но в то же время самом энергичном духом районе появилась противостоящая «центровым» группировка.

Именно выходцы с Уралмаша придумали, что можно завести легальный бизнес, появилась идея войти во власть. Тогда появляется ОПС «Уралмаш» — общественно-политический союз. Или — организованное преступное сообщество.

— Они настаивали на ведении здорового образа жизни. Требовали этого от своих членов. То есть настоятельно рекомендовалось не курить, фактически был сухой закон и обязательные занятия спортом, — рассказывает Татьяна Мосунова. — Среди таких любопытных артефактов, которые у некоторых еще сохранились, были школьные тетради, на оборотной стороне которых было обращение лидера «Уралмаша» Александра Хабарова к школьникам с призывами хорошо учиться, заниматься спортом и так далее. Сам он, хотя сумел сколотить очень эффективную группировку, был и легальным политиком, депутатом одно время. Личность очень противоречивая.

ОПС «Уралмаш» достаточно успешно вошел во власть. Все закончилось в 2004 году, когда Александр Хабаров был арестован. После этого его нашли мертвым в одиночной камере. Официальная версия — самоубийство.

— Похороны прошли с огромнейшим размахом. Сохранились видеозаписи этого события, там показано, что присутствовали не только те, кто организовывал похороны, но и обычные уралмашевцы. Были в старом стиле поминки всенародные, то есть там раздавали поминальные угощения на очень широкую ногу, — говорит Татьяна Мосунова.

В 2005 году ОПС «Уралмаш» был официально распущен. Но до сих пор, если хоронят кого-то из принадлежавших к этой группе людей, то собирается большое количество бывших соратников.

Этим историям, говорит Татьяна Мосунова, нельзя поставить знак плюс или знак минус. Это просто наше прошлое — такое, каким оно было.