«На середине пандуса колеса заскользили и я полетел вверх тормашками»: колонка журналиста в инвалидном кресле

Александр Беляев — известный журналист, много лет проработавший в уральской «Комсомолке». В прошлом году из-за болезни он потерял ногу. По просьбе E1.RU Александр начал писать колонки о том, каково в Екатеринбурге жить человеку с инвалидностью. Сегодня он рассказывает о «доступной» среде и «удобных» пандусах.

Тест-драйв на инвалидной коляске по Екатеринбургу оказался смертельно опасным.

Не новая, в общем-то, истина: по-настоящему можно оценить лишь то, чего неожиданно лишился. Воздуха, например, или еды.

Судьбе было угодно, чтобы я в одночасье стал инвалидом. Пока неделями лежал, как куль с горохом, об утраченной ноге особенно и не жалел. Многие литературные и киногерои на одной ноге скачут, словно резвые кони. Пират Джон Сильвер, например, на деревяшке рассекал моря-океаны, загубив при этом немало душ.

Душегубством заниматься не пришло в голову, а путь к обогащению лежал не через Остров сокровищ, а разве что через врачей к пенсии по инвалидности. Мало-помалу я начал шевелиться и даже дрыгать ногой. Купил в интернете коляску (за свой счет, поскольку еще не стал официальным инвалидом), освоил те пространства квартиры, в которые мог всунуться, и потянуло на волю.

Я даже почитал областную программу «Доступная среда». Сотни тысяч рублей, оказывается, каждый год тратятся на меня, любимого всеми инвалида. А владельцы магазинов, аптек, да чего угодно обязаны встречать меня как дорогого гостя удобными пандусами, кнопками звонков у входа и низкими порогами для моего транспортного средства.

А тут как раз приехали в гости бывшие коллеги — журналисты из «Комсомолки» и предложили прогуляться по улице. Так сказать, тест-драйв моей коляски. Впрочем, скорее он напоминал краш-тест, когда автомобиль заставляют врезаться в стены, переворачиваться и преодолевать немыслимые препятствия.

Живу я на первом этаже, чему могут позавидовать многие маломобильные соседи по району, поскольку в пятиэтажках лифт не предусмотрен. Тем не менее квартиру от выхода из подъезда отделяют пять крутых ступеней, но перила почему-то не предусмотрены. То есть самостоятельно можно совершить прогулку лишь по лестничной площадке и вернуться домой. Вся огромнейшая и доступнейшая в мире городская среда сужается до нескольких квадратных метров между квартирами.

А дальше вы хоть движущиеся тротуары по всему Екатеринбургу постройте, я смогу лишь радоваться успешному освоению миллионов рублей. Но поскольку я был не один, то ребята, поднапрягшись, вынесли меня из подъезда на свежий воздух. Так во времена моей юности, когда в городе еще были разрешены похоронные процессии, покидали свердловчане последний приют под звуки духового оркестра. Из всех окон высовывались любопытные и по достоинству оценивали торжественность церемонии.

Впрочем, и я собрал некоторое количество зрителей в окнах своего и соседнего домов. Я ласково помахал им камуфляжной кепкой, а они напутствовали меня на всех языках соседнего рынка «Таганский ряд». Все это было похоже на проводы бравого солдата Швейка на войну.

На улице Технической преобладают пятиэтажки, первые этажи которых пронзены входами в магазинчики, парикмахерские и прочие малоформатные заведения. Мы с ребятами решили проверить, смогу ли я попасть хоть в одно из них без посторонней помощи. Большинство входов отделялись от тротуара несколькими ступенями, преодолеть которые я и не пытался.

Но вот в две аптеки мне почему-то очень захотелось проникнуть — все-таки они созданы для не самой здоровой части общества, к которой я себя причислял. И в той и в другой к двери вели пары швеллеров. В первое заведение я не смог попасть, так как швеллеры не совпадали с колеей коляски, а ко второму даже приблизиться не смог, так как площадку перед домом отделял от тротуара высокий бордюр.

Но все-таки есть в жизни калеки счастье. На улице Надеждинской к входу в магазин «Магнит» вел белоснежный широкий пандус с мощными перилами. Прямо не уходил бы никуда, а все катался бы и катался туда-сюда, туда-сюда…

Перехватывая руками поручни, я довольно быстро взгромоздился на крыльцо и с высоты гордо посмотрел на прохожих, вспомнив бессмертные строки: «Им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает…».

И гром ударов не заставил себя ждать. Сначала из магазина вышли две сотрудницы, заметившие фото- и видеосъемку. В России объектив всегда почему-то вызывает нехорошие подозрения. В этот момент я начал спуск, в котором поначалу не видел ничего опасного. Но на середине пандуса колеса заскользили, несмотря на резкое торможение, и я полетел вверх тормашками так, что впору было уже вспомнить другие строки из того же стихотворения: «Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем!».

И вот лечу это я, гордо рея, и чувствую пинок под зад, как будто кто-то решил приподнять меня еще выше над ушедшей из-под ног (извините, ноги) землей. Это, как оказалось, одна из продавщиц бросилась мне на помощь, но поскользнулась и повторила мой кульбит на скользкой плоскости.

При этом в полете она непроизвольно придала мне дополнительное ускорение. За упавшей коллегой бросилась другая сотрудница. Она оказалась ловчее всех и поставила подругу на ноги. Ко мне тем временем подвели норовистого коня, то есть коляску, и водрузили на трон. Сверху, с крыльца, пострадавшая добросердечная женщина, потирая зад, тихо приговаривала: «С этим надо что-то делать». Непонятно, что она имела в виду: пандус или пострадавший копчик.

Читайте также колонки Александра Беляева о том, как ему ампутировали ногу, и о том, как сложно получить документы об инвалидности.