«Он вообще мог не родиться»: история мальчика, которому прооперировали мозг еще до рождения

Врач екатеринбургского НИИ охраны материнства и младенчества Наталья Косовцова стала лауреатом премии «Призвание», присуждаемой лучшим врачам России. Вместе с нейрохирургами из Тюмени она провела первую в России внутриутробную операцию на мозге плода. Мы отыскали Анну Богачук — маму спасенного мальчика. Она рассказала, как боролась за жизнь своего малыша, когда на УЗИ только определили гидроцефалию, и как Ярослав живет сейчас — скоро ему будет три года.

Анна Богачук родом из маленького ямальского городка Губкинского. До середины беременности она и подумать не могла, что у малыша могут быть какие-то проблемы со здоровьем — беременность протекала идеально.

— Беременность протекала хорошо до 24 недель. Я думала, какой счастливый я человек, меня даже не тошнит. Всё было замечательно. Первый скрининг был хорошим, и по крови, и по УЗИ. А на втором скрининге увидели увеличенные желудочки в мозге ребенка, — вспоминает Анна.

Врачи в родном Губкинском предложили ждать врачебного консилиума, на котором должны были решить, что делать дальше. Диагноз будущего ребенка очень напугал молодую семью — о гидроцефалии они слышали впервые, никто из родственников не сталкивался с подобным.

— Было очень страшно. А когда мы залезли в интернет… Лучше бы вообще не открывали браузер, еще больше себя напугали. Мы до последнего надеялись, что наша врач УЗИ ошиблась, поставила неправильный диагноз, что всё это неправда и у нас всё хорошо. В итоге не выдержали, поехали в соседний город Ноябрьск, сделали там повторное УЗИ, но диагноз подтвердили, — рассказывает мама Ярослава.

Врач, которая делала УЗИ в Ноябрьске, посоветовала нам ехать на операцию в Екатеринбург в НИИ ОММ.

— Наши врачи предлагали ждать до 27 недель, просто ждать. Но нас это не устраивало. С руганью мы выпросили созвать консилиум быстрее, чтобы нам дали направление в Екатеринбург. Муж немного вспыльчивый, он очень переживал и настаивал на этом направлении. И вот нам его дали, и я на поезде поехала в Екатеринбург, в дороге полтора суток, — говорит Анна.

В НИИ ОММ Анну положили на сроке 26 недель, еще 3 недели врачи наблюдали, как развивается гидроцефалия, готовились к операции.

— Каждые 4 дня мне делали УЗИ, по нему было видно, что жидкость в желудочках увеличивается, голова растет очень быстро. Приходила на УЗИ и каждый раз надеялась, что этот рост остановился, замедлился, но, к сожалению, становилось только хуже. Врачи связались с нейрохирургами в Тюмени. Они объяснили мне, как пройдет операция, что будут делать, какие риски, — вспоминает Анна. — Мы с мужем обговорили всё, но других вариантов, кроме операции, не было. Либо ребенок родился бы овощем, либо он вообще мог не родиться — желудочки росли с невероятной скоростью, и непонятно, что могло быть дальше.

По словам Анны, она шла на операцию со страхом, но огромным доверием к людям, которые будут оперировать, с мужем они верили и надеялись, что всё будет хорошо. Операция прошла успешно.

— Я была под общим наркозом, малыш под отдельным наркозом. Сначала ставили наркоз ему, когда выровняли нужное его положение в животе, то и меня ввели в наркоз. Я проснулась раньше, малыш отошел от наркоза и начал шевелиться позже. После операции я провела в НИИ ОММ еще недели полторы. Всё было хорошо, сняли швы и меня отпустили на полторы недели пожить в Екатеринбурге, вне больницы, чтобы переключиться, — рассказывает девушка.

В это время к Анне приезжал муж — у них как раз была первая годовщина свадьбы.

— Хочу сказать, что, несмотря на эту сложную операцию, я нормально ходила, хорошо себя чувствовала. Мы долго гуляли, всё было хорошо. Потом я снова легла в больницу, пролежала до начала июня. И за месяц до родов меня отпустили в родной город, — вспоминает она.

В Губкинском Анна спокойно доходила последний месяц беременности, даже успела за это время погулять на двух свадьбах.

— Вернулась в Екатеринбург к началу июля. 1 июля приехала, а в ночь на 2 июля отошли воды, рожала путем кесарева сечения в перинатальном центре, потому что НИИ ОММ был на мойке. Роды прошли хорошо, — рассказывает мама Ярослава.

Сейчас Ярославке — так его называет мама — 2 года и 11 месяцев. В сентябре он пойдет в детский сад.

— Ярославка развивался немного позже других деток. Голову научился держать только в 5 месяцев, полноценно сидеть — в 8 месяцев, на четвереньках ползать — в 10 месяцев, самостоятельно ходить — в 1 год и 7 месяцев. Но при этом этапы развития он не пропускает, всё идет последовательно. Сейчас у него задержка развития речи, но мы с этим работаем. Он не идеально здоровый ребенок, это понятно. Но нам все неврологи и другие врачи говорят, что он развивается хорошо, и есть вероятность, что он догонит своих сверстников в развитии, — поделилась Анна.

Самое большое счастье Анны — видеть, что Ярослав развивается. Пусть в своем темпе, но дети все разные.

— Даже здоровые дети пропускают какие-то этапы развития, а он большой молодец, мы всей семьей его обожаем, — говорит мама мальчика.

Анна признаётся, что ей сложно давать советы, как вести себя тем, кто оказался в подобной ситуации.

— Если кто-то оказался в такой ситуации, нельзя сказать им: «Не бойтесь». Меня трусило так, мама дорогая…. Когда мне сообщали очередные результаты УЗИ, я говорила об этом мужу, потом отключала телефон, потому что пересказывать это всем не было сил. Скажу только, что не надо избегать проблемы, ждать, что она решится сама. С каждым днем ребенок развивается, и его патология только усугубляется. Надо постараться взять себя в руки и довериться врачам. Если врач говорит, что надо ждать, а вас это тревожит, идите консультироваться к другому врачу и сравнивайте результаты. Потому что врачи большие молодцы, но есть профессионалы, а есть врачи, которые боятся рисковать, боятся взять на себя ответственность и назначить другое лечение. Надо верить своей интуиции. Если доверяете врачу, то идите и лечитесь, — делится она.

Ранее мы рассказывали о других внутриутробных операциях на грани фантастики, которые провели в НИИ ОММ. Если бы не вмешательство хирургов, эти дети могли погибнуть еще в самом начале беременности или родиться тяжелыми инвалидами. Первую такую операцию здесь провели еще 12 лет назад. Сейчас маленькому пациенту 11 лет, он учится в третьем классе, и у него нет хронической почечной недостаточности, несмотря на все неблагоприятные прогнозы.

— Раньше такие беременности просто прерывали. Сейчас есть возможность коррекции тяжелейших пороков развития плода на ранних сроках беременности, возможность помочь ребенку выжить и сохранить здоровье, — рассказывала Е1.RU заведующая отделением биофизических и лучевых методов исследования НИИ ОММ, хирург Наталья Косовцова.