Девять часов без права на ошибку: уральские нейрохирурги провели сложнейшую операцию на открытом мозге

Мы побывали на уникальной операции по имплантации специальной системы, с помощью которой пациент сможет сам управлять своим телом. Это топовая технология в нейрохирургии. Хотя первую подобную операцию сделали во Франции еще в 1986 году, в нашем регионе она прошла впервые. В России прежде такие имплантации проводили лишь в федеральных центрах: в Тюмени, Санкт-Петербурге, Новосибирске и Москве.

08:30, областной онкоцентр. Мы надеваем хирургические костюмы и проходим по коридору отделения.

На операционном столе женщина. Диагноз: «болезнь Паркинсона». Всего 47 лет, преподаватель музыки. Болезнь мешала ей нормально жить и работать. При этом ни интеллект, ни память не были поражены, но головной мозг, посылая телу ложные сигналы, вызывал хаотичные непроизвольные движения. Двигательный хаос сменялся заторможенностью.

Такие скачки от гиперактивности до медлительности обозначаются медицинским термином «моторная флуктуация». Могут быть и другие расстройства движения: тремор, который невозможно унять, медлительность и скованность. Представьте, что вы в твердом уме и здравой памяти, все профессиональные навыки при вас, как вдруг накатывает волна, и вы перестаете управлять своим телом.

Павел Гвоздев станет первым нейрохирургом в Свердловской области, кто проведет подобную операцию. Помогать и консультировать приехал его коллега из Москвы, нейрохирург НИИ имени Бурденко. Также из столицы прилетели представители крупной американской компании, которая производит медицинское оборудование — приборы, которые сейчас будут имплантировать. Стоимость этой системы — миллион рублей. Пациентке всё установят бесплатно, по государственной квоте. Выбирали ее из нескольких претендентов: учитывались возраст, сохранность интеллекта и памяти, а также сами проявления болезни.

Мы стоим перед прозрачной стеной операционной. Пациентку сейчас повезут на МРТ, а пока фиксируют на ее голове специальное кольцо — стереотаксическую систему. Павел Борисович объясняет:

— При болезни Паркинсона происходит сложная поломка обмена нейромедиаторов (биологически активные химические вещества, благодаря которым передается импульс от нервной клетки к другой и мышечным волокнам). Дофаминовые нейроны отмирают, постепенно снижается интенсивность импульсов в определенных участках мозга. У кого-то из-за этого возникают тремор, скованность и другие симптомы.

— А только препаратами нельзя обойтись?

— Часто у пациентов наблюдают феномен истощения, то есть снижения эффекта разовой дозы. Мы сейчас установим электроды в подкорковой структуре для стимуляции нужных зон мозга, а конкретно — в бледные шары.

— Что такое бледные шары?

— Подкорковые структуры. Они разные: таламус, субталамическое ядро, бледный шар... Все эти структуры можно стимулировать с помощью электродов, чтобы мозг сдерживал ложные сигналы. Мы смотрим по симптомам и каждому индивидуально выбираем, куда устанавливать. Таблетки будут нужны, но дозировку можно снизить. Наши движения зависят от нейромедиатора дофамина. При его избытке выкручивает от непроизвольных движений, при недостатке возникает заторможенность. Отсюда и скачки. Электрод будет оказывать определенное воздействие на нужные зоны мозга. Мы сделаем так, чтобы этому человеку сгладить симптомы заболевания. Сами электроды будут работать от специального генератора — этот прибор мы имплантируем в подключичную область.

— Как будут соединены электроды с генератором?

— С помощью провода, подкожно. Внешне ничего не будет заметно, а управлять этой системой пациент сможет с помощью специального пульта.

Это кажется фантастикой: с пульта посылать сигналы в головной мозг и управлять телом.

— Почему-то многие считают болезнь Паркинсона старческой болезнью…

— Это не так: истинная болезнь Паркинсона может проявиться рано, даже в сорок лет. Еще есть сосудистый паркинсонизм, ишемия определенных участков мозга. Вот он как раз проявляется в пожилом возрасте. А симптомы у них схожие.

— В чем причины этой болезни?

— Считается, что это генетическая предрасположенность, которая запускается при определенных факторах (причин называют несколько, в том числе стресс и воздействие токсических веществ. — Прим. ред.). Это изучают неврологи, паркинсонологи. Я нейрохирург.

Сверхнедоступное

09:30, лаборатория МРТ. Обычно исследование на томографе длится 20 минут, но прошел уже час, а мы до сих пор в лаборатории на первом этаже. Медики — перед монитором, пациентка — в «капсуле», то есть в аппарате закрытого типа.

Наконец пациентка снова в операционной. Рядом с ней анестезиолог и медсестра. Остальная операционная бригада расположилась рядом в маленьком кабинете. Снимки МРТ загружены в навигационную систему. Начинаются расчеты: электроды должны быть установлены с идеальной точностью.

Мы уже знаем со слов хирурга, что за рубежом этими сложными вычислениями занимается целая бригада. Кроме врачей, задействованы физики, математики, рентгенологи. У нас всё просчитывают хирурги. Павел Гвоздев учился этому в Германии, наш онкоцентр отправлял его на обучение еще 20 лет назад. После медик написал диссертацию на схожую тему: «Хирургия глубинных опухолей мозга». Там говорится как раз про достижение определенной точки мозга с минимальными повреждениями других его участков.

— Ошибиться нельзя. Только идеально можно подойти к нужному месту, — объясняет Павел Борисович.

Наконец все расчеты сделаны. Сейчас будут имплантировать электроды. Для этого надо сделать два небольших отверстия в черепе. Вот два хирурга склонились над головой пациентки. Собирается сложная стереотаксическая система, она выглядит как металлическая дуга со шкалой. С ее помощью электрод установят в определенной точке мозга с точностью до десятых долей миллиметра.

Мы вспоминаем, что Павел Борисович не в первый раз приглашает нас. Два года назад мы снимали другую уникальную операцию: тогда при удалении опухоли головного мозга пациента будили прямо во время наркоза. С помощью этого метода удавалось уберечь от случайного повреждения участки мозга, отвечающие за важные функции — речь и движения. После этого нейрохирург стал героем нашей «Народной премии», он выходил на сцену вместе с космонавтом Сергеем Прокопьевым. Покоритель космоса и нейрохирург, спасающий людей, похожи в том, что им открывается что-то сверхнедоступное: космические просторы и глубины человеческого мозга.

14:00, в операционной очень много людей в белых халатах. Время от времени по громкой связи раздаются команды, вот кого-то просят «пройти в четвертую». Привозят рентгеновский аппарат, операционная бригада надевает специальные защитные фартуки.

Часа через два пациентку на лифте снова спускают на МРТ — смотрят, точно ли установлены электроды. Спустя 40 минут после исследования возвращаются в операционную и оставляют женщину там. Она в глубоком сне уже седьмой час, одну ее не оставляют ни на секунду: рядом — анестезиолог и медсестры. Другие врачи снова в кабинете, снимки загружены в навигационную систему для проверки положения электродов.

— Смотрим, где мы находимся, — объясняет Павел Гвоздев, имея в виду, как и насколько точно всё установлено.

Если всё нормально, начнется заключительный этап операции.

— Надо имплантировать генератор и соединить его с электродами, — говорит нейрохирург. — Не самый сложный этап с технологической точки зрения. Это не ново. Проводим же мы шунты в брюшную полость (вентрикулоперитонеальное шунтирование делается для лечения гидроцефалии, когда с помощью шунта жидкость из головного мозга выводится в брюшную полость. — Прим. ред.).

Если же есть какой-то просчет, электроды будут переустанавливать. Именно поэтому швы пока наложили совсем легкие. В этом случае снова МРТ, снова расчеты — операция может закончиться лишь поздно вечером. Хирург на это смотрит со стоическим спокойствием, хотя завтра в 8 утра у него новая операция. Вариантов всё равно нет: пациентка под наркозом, поэтому отложить, перенести, чтобы отдохнуть — нельзя.

— Во время работы я не ощущаю усталости. Лишь когда всё закончилось, накатывает усталость, тяжело, — делится Павел Борисович.

К счастью, все расчеты оказались точными. В 17:30 пациентке успешно имплантировали генератор, соединили его с электродами. В этот же день поздним вечером женщина пришла в сознание в отделении реанимации.

Операция длилась девять с половиной часов. Ради того, чтобы у одного человека была нормальная жизнь, всё это время работала целая команда из семнадцати человек: два невролога, два хирурга, анестезиолог, анестезистка, рентген-лаборант, врач МРТ, лаборант МРТ, операционная сестра, два специалиста по оборудованию, нейрофизиолог и санитарки.

Хотя нет, не только ради одного человека старались все эти люди. Пациентка преподает музыку, раскрывая детям прекрасный мир мелодий и звуков. Благодаря операции она сможет нормально работать дальше. Но Павел Гвоздев после операции сказал нам:

— Для меня нет разницы, какая профессия у того, кого я оперирую. Рабочий, продавец, преподаватель, программист — нормальной жизни достойны все.

Через несколько недель, когда операционные разрезы заживут, наша пациентка снова придет в онкоцентр. На этот раз всё будет безболезненно, без хирургического вмешательства. Специалисты установят нужную программу для всей этой сложной системы, а пациентке выдадут пульт. С этого момента она сможет сама управлять своим телом.

Почитайте про еще одну уникальную технологию, на которой мы также присутствовали. Там пациентов при трепанации черепа будят во время наркоза.