Бирманские заметки

Залезть на потухший вулкан – да еще с обзором на 60 км в хорошую погоду (а именно такая и стояла), да еще с монастырем на крыше, да еще на такой необычный вулкан – да такое надо включать в обязательную программу! В общем-то, мы не прогадали, ибо эта экскурсия на полдня стала самой познавательной и очень помогла представить себе картину происходящего в стране.

Итак, вот как оно сложилось в памяти из рассказов водителя о стране в целом. До 1988 года страной управляли военные власти, пришедшие в стародавние времена на замену еще Царю Гороху. Генерал Не Вин, правивший страной несколько десятилетий, скажем так, совершенно не справлялся с возложенными на него обязанностями – строил социализм (Социалистическая Республика Бирманский Союз) после национализации всего и вся, но СССР и Китай как-то совсем неохотно с ним общались в вопросах построения светлого будущего. Кроме того, страна, состоявшая из 7 провинций (штатов), получила гадкий подарок при уходе от британцев – те пообещали независимость трем штатам, и они совершенно отбились от рук, строя у себя капиталистические отношения, провозгласив частную собственность и видя в гробу все попытки центральных властей навязать иной стиль жизни. Само собой, Центр не собирался это терпеть, и страна была втянута в перманентную вялотекущую гражданскую войну, с отдельными обострениями и затуханиями.

Гнойный прыщ бирманского социализма лопнул в 1987 году – в стране с карточной системой и тотальным дефицитом провели денежную реформу по изъятию и отмене крупных банкнот (ничего не напоминает?). Шарахнула инфляция, начались студенческие волнения в Янгоне – которые до конца 1988 года никак не могли погасить даже расстрелами. Последовавшие два года были полным хаосом – власти в стране до 1990 года не было. Вернее, за нее шла тотальная драка всех и вся. Старое, проворовавшееся правительство старательно отбивалось от нападок новоявленного Госсовета по Восстановлению Законности и Правопорядка - группы генералов-бунтарей, которые до кучи охотились и на представителей оппозиции. В 1989 году даже были проведены какие-никакие, но все же выборы - которые после объявления результатов были тут же денонсированы, ибо на них победили новоявленные демократические силы, тщательно поддерживаемые Западом, и чьи идеи никак не совпадали с настроениями военного Госсовета. Лидершу оных военные тогда же заперли под домашний арест, несколько раз выпускали, но за плохое поведение и подрыв основ государственности опять запирали и не выпускают до сих пор, что является формальным поводом для «цивилизованного мира» полностью игнорировать Бирму-Мьянму и вообще отрицать существование этой страны на карте мира. Как же, «там же нарушаются права человека!». Переводя с американского языка на понятный, это означает «мы хотели поставить своего человека, и под прикрытием общественного блага задешево купить в вашей стране все, чем вы не можете грамотно распорядиться, выжать из вас максимум золота в обмен на бусы демократии, но вы нам этого не дали – так пусть будет вам плохо».

К 1990 году сложилась ситуация, когда основная власть в стране перешла все-таки к военным. С тех пор идет незатухающий конфликт между старыми правительственными силами и новыми военными хунтарями, да еще в эту топку масла подливают периодически раздающиеся возгласы демократической оппозиции и тем, и другим. Часть провинций (на современной карте Бирмы их уже 13 или 14) контролируют военные, часть – правительство. Где лучше или хуже, сказать невозможно. На мой сторонний взгляд так у них везде полная жо**. Когда в стране два центра власти, каждый из которых тянет одеяло на себя, а третий центр пытается из этого извлечь выгоду, порядка быть не может по определению.

Водила наш объяснил, что страна в 1990-м году окончательно избрала для себя китайский путь развития. То есть, социализм, но с элементами капитализма. Китай стал главным (и единственным) другом Мьянмы, что объяснило засилие дешевого китайского ширпотреба на барахолках. Практически, Китай снабжает Мьянму нехитрым ширпотребом и б/у техникой (даже единственные несколько составов на ж/д Мьянмы – и те списанные из Китая вагоны), в обмен на дешевые сельхозпродукты и тихушную продажу компаний и предприятий. То есть, лет через несколько Мьянма имеет все шансы стать подсобным производством Китая, и гарантированным выходом для Китая в Бенгальский залив. Учитывая, что китайские интересы уже давно распространяются на Африку (Судан, в частности, уже на корню скуплен китайцами – чем ужасно возмущались недавно США), партнерство с Мьянмой для китайцев будет носить стратегический характер – а для Мьянмы оно уже стало таким. Своей промышленности за все годы они так и не создали (90% экономики страны – сельское хозяйство, причем, примитивное и почти без механизации), так может хоть китайцы создадут рабочие места и найдут чем занять 75 миллионов пар простаивающих либо занимающихся не тем, чем надо, рук. Не удивлюсь, если мы скоро услышим о том, что китайцы будут строить в Мьянме железную дорогу от китайско-бирманской границы на севере к новым южным портам, которые китайцы же и будут строить…

Школьное образование в Мьянме бесплатное, с самого первого класса преподаются иностранные языки (в основном, английский). Университетское образование условно-бесплатное: годовая цена составляет что-то около 50 долларов на человека, т.е. вполне позволительно. Сам водила имел высшее университетское образование, по специальности он оказался химиком-технологом – но, как и у нас, востребованности образования по специальности обычно нет никакой. Каждый крутится как может, половина страны мечтает свалить куда угодно, лишь бы не видеть то, что вокруг творится. Вот и наш господин Win зарабатывает на жизнь тем, что возит таких туристов, как мы, по достопримечательностям, и держит небольшую лавку с «лаковеей».

Со слов водилы же, средняя зарплата по стране – долларов 100 в месяц. Конечно, он пытался приукрасить действительность и явно завысил цифру – я видел, что значит один доллар даже в столице. Это большие и очень большие деньги для аборигенов. Самая ходовая бумажка – 200 чатлов, тысяча – это много, с нее за какую-нибудь мелочь могут не найти сдачи… Так что я бы больше поверил в 30-40 долларов в столице и еще меньше – в провинции. Туристические места и рестораны с их хозяевами в расчет принимать не стоит – там другой порядок цен и они не являются показательными для страны в целом. Зато вот военные власти платят своим служащим огромные по местным меркам зарплаты – до 300 долларов в месяц; когда я спросил у водилы, на чем они зарабатывают свои бабки, он сделал вид, что не понял вопроса и ушел от ответа. Еще несколько попыток подобраться к столь щекотливому вопросу (причем, как об источниках денег военных, так и старого правительства) успехов не имели. Из чего я сделал вывод, что дело, видимо, пахнет жареным. А жареным пахнет в Бирме-Мьянме в трех случаях – когда речь идет о валютных махинациях (но это явно не источник дохода государственного масштаба), драгоценных камнях и о наркотиках. И вот тут-то история битвы между старыми и новыми властями встала совершенно в новом свете: это просто вечная борьба за контроль над плантациями и месторождениями… Это объясняет и то, почему война идет так долго, и почему страна не развивается – у обычной промышленности просто рентабельность не та, она нафиг никому не нужна… И объясняет, почему в стране существуют огромные территории, закрытые для посещения иностранцами, под формальным предлогом, дескать «там неспокойно».

Очень нас повеселили рассуждения водилы о том, что нужно стране для полного щастья и как этого добиться. Оказывается, по бытующему у них мнению, достаточно накопить 100 млн долларов в бюджете страны и купить ядерный реактор, построить ядреную электростанцию – энергии в стране станет хоть залейся, и сразу наступит светлое будущее, все начнет расти и улучшаться. Водила никак не мог поверить, что реактор стоит 2-3 млрд., а не 100 млн. долларов, да и технология эта не за полгода привозится в страну… а уж до счастья и подавно гораздо дальше, чем в точке нулевого отсчета кажется.

За этими разговорами мы потихоньку выехали из Багана. Дорожное полотно было так себе, но хотя бы там был асфальт (по словам водилы, положенный примерно 15 лет назад и с тех пор не ремонтированный). В отсутствие интенсивного движения он даже не так чтобы сильно развалился – ехать можно было вполне комфортно, если сильно не разгоняться. Пару раз нам встретились пепелацы военных властей (это были массивные и дорогие джипы) – мы покорно съезжали на обочину, выключались и пропускали их. Пейзаж за окном тянулся довольно монотонный: пальмы и пустые поля, которые неспешно распахивались под посадку арахиса, одной из основных статей бирманского экспорта. Пахари, закутанные с ног до головы от беспощадного солнца, шли за плугами, которые тащили запряженные буйволы… XXI век и не касался этой земли своим технологичным дыханием. Так пахали во времена цивилизации Мон 4 тысячи лет назад, так пахали при расцвете Паганского государства тысячу лет назад, при англичанах сто лет назад и 65 лет назад при японцах. Так же и сейчас. Вставшее время – это страшно! Постоянно хотелось потеребить часы и лишний раз убедиться, что хотя бы наше время не остановилось и не застряло в этом почти первобытном мире…

По мере приближения к пункту назначения местность менялась на глазах – стало больше холмов, поля уступили место рощам и небольшим пролескам; среди общего желтовато-коричневого зимнего фона подсыхающей растительности огромным зеленым пятном был эвкалиптовый лес на одном из перевалов. Специально остановились там – немного размяться, пофотографировать зелень и стоящую далеко впереди гору в 2,5 км высотой – она тоже иногда называется Попа. Нужная же нам гора стояла (правильнее сказать – торчала) из склона этой громады, как совершенно отдельное образование, гораздо более скромных размеров, но зато совершенно необычная.

Непосредственно к г. Попа ведет дорога-серпантин, где есть несколько чрезвычайно удобных точек для фотографирования как самой горы, так и монастыря на ее вершине. Зрелище феерическое: из земли торчит здоровый кусок породы, практически голая скала, почти отвесная со всех сторон. И все это чудо природы увенчано монастырем как короной (монастырь занимает всю макушку этого потухшего вулкана)! Ничего подобного я раньше не видел. Возможно, где-нибудь в горах Тибета или в волшебной стране Бутан есть и не менее впечатляющие дворцы на макушках гор, но я там пока не бывал и сравнить не могу.

У подножия горы лежит крохотный городок – буквально несколько десятков дворов, в нем все битком набито сувенирными лавками и небольшими забегаловками (с такой же страшноватой едой, как и везде). Возможно, о городке было бы нечего сказать, кабы не его жители. Причем, не столько бирманцы, сколько макаки – они там ВЕЗДЕ. Это просто стихийное бедствие – орды макак скачут по городку, по домам (все дома наглухо захлобучены тяжелыми ставнями и решетками), по газонам и свалкам, по лестницам и перилам… Со всеми вытекающими последствиями. А бирманцы толпами ходят с корзинками с камнями – в местной породе то пирит проскользнет, то что-нибудь красноватое – и это сразу же называется золотом и рубинами, и это уже пытаются втюхать за несусветные деньги.

С главной улочки городка начинается подъем наверх – есть как минимум 2 входа на лестницу, ведущую наверх, пользоваться можно любым. Вход, строго говоря, платный – наверху надо дать 500 чатлов пожертвования, когда будешь заходить непосредственно на территорию монастыря. А можно и 200. А можно и вообще не давать, сделав вид, что не понимаешь, что от тебя хотят. Давать, честно говоря, не хотелось – не потому что мы были такими скрягами, боже упаси, а потому что там никто нихрена не делает, за что можно было бы заплатить. Лестница, мягко говоря, подпорчена следами жизнедеятельности макак – и следы эти сплошь и рядом. А поскольку место священное, примерно 2/3 пути вверх подымаешься босиком (обувь оставляется на специальном пункте на очередной лестничной площадке) – и голыми ногами как-то не очень приятно топтать эту грязь. Бирманцы же, ответственные за уборку лестницы, откровенно забивают на все, либо работают по-советски – то есть, один машет метлой, а еще пятеро стоят и на это смотрят. Зато сплошь и рядом через каждые 50 метров пути обязательно стоят коробочки с надписью «donation for cleaning», которые охраняет очередной здоровый лоб – вместо того, чтобы этот cleaning и производить… И ведь еще хватает наглости у них к каждому иностранцу приставать и вслед кричать что-то обидное, если ничего им в коробочку не бросил.

Лестница там, конечно, сама по себе – та еще. Крытая – и на том спасибо. Она только в самом начале имеет более-менее приличные ступени, дальше начинается совершенный разнобой – причем, как от слова «разно», так и «бой». Несколько участков – ужасно крутые железные пролеты, с высоченными и узкими ступеньками. Не будь там перил, делать там было бы нечего. По большей части пути идут старые каменные ступени, которые обновляют – заливают бетоном, на бетон кладут плитку. Но и здесь умудряются воровать: раствор не доливают, квадрата в сечении не делают, поэтому на ребре под плиткой пустоты – и проломленные новые ступеньки сплошь и рядом. На самом верху лестница и вовсе деревянная.

Все пролеты лестниц увешаны голубыми металлическими табличками с цифрами. Сначала мы думали, что это – штрафы за все мыслимые и немыслимые грехи, но, приглядевшись, рассмотрели там ФИО всяких иностранных граждан. Это оказались те, кто жертвовал на храм значительные суммы – от 50 долларов и выше. Были таблички с надписями до полумиллиона чатлов… Исходя из практического тщеславия, конечно, можно было бы тоже вписать свое имя в историю этого монастыря, но что-то не тянуло, сомнения какие-то замучили. Как в целевом использовании средств, так и в нужности этой таблички мне лично.

Но, несмотря на эти мелочи, мне там понравилось. За обезьянами можно было бы наблюдать часами – уникальные животные, с потрясающей мимикой и бурными эмоциями. Рожицы, какие они корчат, на фотографиях не уступают иной раз человеческим лицам, а иногда и даже интереснее получаются – потому что обезьяны не позируют и не думают о том, как выгоднее повернуться к фотографу. А уж пейзажи с верхотуры – это и вовсе мое давнее увлечение. Хлебом не корми, дай только забраться повыше и полюбоваться на окрестности.

Монастырь на верхушке оказался в состоянии средней запущенности. Присутствия священных духов не чувствовалось (возможно, потому что я находился в роуминге в чужой религии, и пакет местных религиозных услуг мне, как роумеру, не предоставлялся), зато вполне ощущался стойкий дух нищеты и запустения. Монахов я там видел от силы пару – и те тоже были с туристическими целями, залезшие наверх полюбоваться перспективой. Остальные граждане-аборигены напоминали технический персонал – бездельничали, слонялись, мерили взглядами прибывающих гостей, выпрашивали 500 чатлов подаяния на восстановление храмов. Все постройки были обшарпанные, а зеркальная башня давно лишилась почти всей позолоты и ощутимого количества зеркал.

В самих же помещениях монастыря особливо стоит отметить разве что статуи, символизирующие духов – мы видели только одну на самой верхней площадке, вниз спускаться уже не стали. Стоит себе среди свалки всяких фотографий, ленточек и откровенного мусора статуёвина с совершенно зверским выражением лица, да еще несуразно облепленная деньгами. Как-то она нас не вдохновила и не впечатлила; очень уж кошмарненько это выглядело. Да еще на верхней открытой площадке дворика обнаружилась ни к селу ни к городу статуэтка какого-то воителя на коне, стоящем на облезлом воздушном шаре. Композиция эта, размером в половину человеческого роста, стоит в каком-то несуразном закутке – между башенкой и решеткой вокруг чего-то. Что она там должна символизировать, совершенно непонятно, ибо к посетителю статуя почти задом, и чтобы ей посмотреть на морду, еще постараться надо, а установлена она в таком положении на века.

Зато вокруг всего этого – огромная долина, и здоровая гора по соседству. На сколько километров там было видно вокруг, я точно сказать не могу – километров 30, наверное, не меньше. Дальше все тонуло в дымке. Где-то вдали виднелось огромное озеро, но по большей части пейзаж был совершенно монотонный – равнина цвета усохшей травы, и темные зеленоватые деревья, где-то чаще, где-то реже. Городок у подножия священной горы выглядел совершенно игрушечным, а «старшая сестра» горы занимала с добрую четверть пейзажа и маячила своими робкими релейными вышками на самой макушке.

Улетаем

Вот и настало утро 21-го февраля. Почти радостно мы бежали с сумками к такси в аэропорт, радовались утренней прохладе – и тому, что больше нам не придется просыпаться в этом городе (в Янгоне – прим. ред.). Мы были почти счастливы, приехав в аэропорт – даже носильщики не смогли испортить нам настроение (потому что мы подготовили им неприятный сюрприз – они оба получили по толстенной пачке чатлов за свои услуги, и просто плясали от счастья и щедроты мистеров. Они же не знали, что в две сотенные бумажки завернуты максимум купюры по 10 чатлов, и что там и на 200 не наберется в сумме). Мы безропотно выдержали 20 минут стояния в очереди по уплате 10 долларов аэропортового сбора с каждого – даже несмотря на то, что деваха, принимающая платежи, работала с черепашьей скоростью, нам не хотелось язвить по этому поводу. Мы были выше этого. Потому что мы улетали домой, в Таиланд. (как бы дико это ни звучало, но мы чувствовали себя именно так!). Вздох облегчения вырвался у нас, когда мы пересекли остатки красной линии на полу на паспортном контроле. И даже час сидения в зале ожидания в окружении надписей «чай - $1. сэндвич - $1. кофе - $1. выпивка - $3», рекламировавшей последнюю убогую кафешку на нашем бирманском пути, не смог сломить наш дух.

Когда мы поднялись на борт красно-белого Боинга «Эйр Азия», душа уже почти пела… Красивые, открытые и искренне улыбчивые лица тайских бортпроводников и проводниц казались настолько милыми и родными, что хотелось всех их обнять и сказать – господи, до чего же мы рады снова быть с вами! Убаюкивающая тайская речь, комфорт и приятное ненавязчивое обслуживание – вот все, что было нужно замученной бирманским сервисом душе…

Через 15 минут после взлета мы уже прощались с бирманским берегом, еще через 20 минут перелетели через горы – и вместо выжженной солнцем пустыни под нами уже расстилались зеленые поля, перемежавшиеся водными зеркалами, тянулись каналы и автострады… А еще через 40 минут мы уже садились в аэропорту Бангкока.

Таиланд походил на сказку – улыбки вокруг, никаких вымученных лиц, громаднейший аэропорт, отличные дороги, веселые цвета машин и особенно такси, небоскребы и кипящая жизнь. Через 3 часа, уже поплескавшись в душе в гостинице, мы спускались в гостиничный ресторан – желудок кричал о том, что хочет нормальной еды. Я взял себе зеленый карри (оказавшийся совершенно роскошным), пламенный том-ям и большую порцию риса… Не буду расписывать, какие невероятно приятные гастрономические ощущения я при этом испытал – это бесполезно и невозможно. Скажу одно: буквально еще через 2-3 часа вся моя пищеварительная система пришла в норму и стала работать как часы. Желудок радостно простил мне Бирму.


Вместо заключения

Чем плоха Бирма?

• Сервис просто ужасный. Если вы не готовы тратиться на отель в сумме от 50-60 долларов за ночь в столице, будьте готовы к совковому уровню обслуживания.

• Пища безобразна и готовить там не умеют. Возможно, мы просто не нашли привычных заведений, но большая часть того, что там предлагается, несъедобна в принципе. Либо съедобна условно – с последствиями для пищеварения.

• Инфраструктуры там нет никакой. Ни индустрии развлечений, ни нормальной торговли – ничего. Вечером после 6 часов заняться патологически нечем – если только у вас не организованный тур, да и то вряд ли. Пойти некуда. Посидеть негде. Баров в привычном понимании слова нет, ресторанов кроме как при гостиницах – в общем-то, тоже. Ночных клубов – и подавно.

• Антисанитария и запущенность столицы переходит все мыслимые границы. На некоторых центральных улицах конкретно воняет сортиром, канализация течет тут же, прямо под ногами.

• Народец достанет конкретно. Я, конечно, понимаю, что основная масса народу – это далеко не те калеки – нищие – фарцовщики – попрошайки, но видеть вы будете в первую очередь и везде именно их. Готовьтесь. Готовьте затычки на уши, чтобы не слышать вездесущее «Халло!» и навязчивое «Гив ми до!» - либо будьте морально готовы все это стоически переносить.

А зачем тогда туда ехать?

• Страна совершенно не похожа на соседей. Язык, культура, архитектура, даже климат, несмотря на географическую близость – все другое.

• В общем и целом, пребывание там обходится дешевле, чем в том же Таиланде, где и так смешные цены – если не брать дорогие столичные отели.

• Шведагон – это сокровище, ради которого уже стоит съездить в Бирму. Ничего сопоставимого по шквалу ощущений от красоты не найти. Это – сказка.

• Баган – аналогично. Удивительное место. Невероятный и неземной пейзаж. Такого количества самых разных храмов, стоящих посреди практически пустыни, нет нигде больше.

• Стоит съездить еще и потому, что это практически прогулка на машине времени. Редкая и уникальная возможность увидеть, как смотрелся СССР на закате своего существования в глазах иностранцев и почувствовать всю абсурдность такой жизни. Так сказать, побывать иностранцем в собственном прошлом. И искренне порадоваться за свою родину, сколько бы в ней ни было недостатков. Ибо вечный 1992й год – это гораздо хуже, чем весь здешний негатив.

• Ну, и контраст, конечно. Один час на самолете – и видно поразительное различие между социализмом и капитализмом. Между страной свободных людей, где каждый шуршит и шевелится как может, зарабатывая деньги, что-то при этом создавая, и страной, где не поймешь, кто ею управляет и управляет ли вообще.

Стоило ли приезжать в Бирму? Мой ответ однозначный – да! Бирма – уникальный заповедник всего и вся. Сокровищ культуры и немыслимого государственного строя. Я бы съездил туда еще раз – ненадолго, на день-два, хотя бы только ради того, чтобы еще раз пройтись по Шведагону, честное слово! Он один уже стоит всех неудобств, связанных с посещением.


Публикуется с сокращениями