На это есть 10 причин: екатеринбурженка, насмерть сбившая пешехода, будет просить об отсрочке приговора

Несколько дней назад мы рассказывали историю екатеринбурженки, которая насмерть сбила пешехода, и её отправили в колонию. Сделала она это, разумеется, не специально, но мужчина мёртв, и суд отправил водителя Алёну в колонию-поселение на полтора года. У Алёны остались две маленьких девочки, и сейчас её адвокат собралась подавать ходатайство на отсрочку.

Её адвокат считает, что девушка не виновата. Мы поговорили с адвокатом Алёны Оксаной Фоминых, и она объяснила, почему считает свою подзащитную невиновной. Приводим её слова полностью.

Алёна очень законопослушный водитель. За восемь лет стажа у неё было только два административных взыскания по линии ГАИ за незначительные правонарушения: за непристёгнутый ремень и неправильную парковку.

По этому делу Алёна даже не была гражданским ответчиком. У нас иск был предъявлен к её работодателю – к юридическому лицу (в момент ДТП Алёна была на служебном автомобиле. Как объяснил автоэксперт Дмитрий Ларионов, если эта поездка была в связи со служебной необходимостью, то сверх лимита ОСАГО можно взыскивать не с водителя, а с его работодателя).

Сразу же после случившегося Алёна пыталась связаться с потерпевшими, они отказались с ней общаться, потому что у неё видеорегистратора не было. Она на первом же судебном заседании официальное извинение потерпевшей принесла.

На первом судебном рассмотрении её работодатель – московская фирма за счёт своих средств и частично за её личные средства предлагали компенсацию в полтора миллиона, но потерпевшие отказались её принять, потому что в иске у них было указано 3,5 миллиона.

Когда мы во втором судебном разбирательстве выступали в прениях, и я, и Алёна просили, если её признают виновной, то нужно дать ей возможность остаться с детьми и применить условное наказание или дать отсрочку до того, как её детям исполнится 14 лет.

Об этом необязательно заявлять ходатайство, это имеет место, когда приговор уже исполняется. Суд оставил это без внимания. Они вообще написали, что её исправление возможно только в условиях изоляции от общества, причём никак это не мотивируя. Никто не объяснил причину – в чём её опасность? Почему её необходимо изолировать?

В первую очередь мы настаивали на её полной невиновности. Следователь дважды выносил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела с мотивировкой, что виновность Алёны не установлена, а потерпевший сам грубо нарушил правила дорожного движения при переходе через проезжую часть в неустановленном месте, не убедившись в безопасности. На третий раз тот же следователь в тех же условиях вынес другое постановление – он возбудил уголовное дело, но с другой мотивировкой. Он написал, что потерпевший не переходил проезжую часть, а двигался в попутном направлении по проезжей части, и Алёна сама нарушила правила движения.

Изначально, когда в рамках административного расследования допрашивали свидетелей, они давали показания, которые подтверждали позицию Алёны. Водитель машины, которая сломалась и остановилась, изначально говорил, что мужчина перебегал дорогу с третьей полосы на четвёртую к бетонному ограждению, где он стоял. То есть он подтверждал показания Алёны. Они вместе с Алёной указывали, как двигался потерпевший, в каком месте он стоял, и сотрудники ГИБДД составили протокол.

На первом судебном заседании они подтверждали свои показания, была одна свидетельница, которая конкретно заявляла, что сначала потерпевший стоял, а потом резко побежал на четвёртую полосу. Но потом на втором заседании все свидетели одновременно, разом, все обстоятельства происшествия забыли. Они либо отказывались отвечать на вопросы, либо уже ничего не помнили.

У нас есть два заключения акта технической экспертизы. Первая доказывает, что Алёна не имела технической возможности предотвратить ДТП, поскольку пешеход вышел с третьей полосы на четвёртую уже в тот момент, когда водитель Skoda Fabia (т.е. Алёна) осуществила объезд УАЗа, который сломался. Но потом основной свидетель изменил свои показания, и с его участием проводят дополнительный осмотр, где он показывает, что потерпевший прошёл расстояние в 1,5 метра. Но на дороге не было следов торможения, это может говорить о том, что у водителя даже не хватило времени на торможение.

Запись с видеорегистратора, который стоял в машине потерпевшего, показывает, что сначала проезжают свидетели, а потом через секунду по проезжей части, извиняюсь, катится потерпевший.

Свидетели заявляли, что когда они проезжали мимо сломавшегося УАЗа, то видели этого потерпевшего, который стоял. Стоял, а не двигался. На кадрах видно, что их машина проезжает мимо УАЗа, а через одну секунду на 4-й полосе появляется "морда" машины Алёны и уже катится потерпевший. То есть ни при каких обстоятельствах, если он секунду назад стоял, он не мог пять секунд идти. За 8 секунд можно перейти дорогу, а здесь он якобы шёл полтора метра пять секунд.

Я неоднократно на судебном заседании задавала вопрос, как двигался пешеход? Останавливался он или нет? Менял он направление движения? Как он мог пять секунд двигаться? Ни при каких обстоятельствах он не мог двигаться пять секунд. И если он двигался одну секунду, то вывод – она не имела возможности остановиться и избежать наезда.

Следственное действие – сколько он прошёл и как двигались машины – выполнялось без участия Алёны и без участия её защитника. Но в этом участвовал представитель потерпевшей – её адвокат, и там участвовал основной свидетель обвинения. Поэтому я никак не могу согласиться с объективностью проведения этих замеров, а других доказательств нет.

То утверждение адвоката, что Алёна могла видеть потерпевшего за 86 метров, ничем не подтверждается, кроме как изменёнными показаниями водителя УАЗа.

Это расстояние было установлено таким образом: зимой на дороге выставили УАЗ, поставили рядом с ним на фоне белого снега двухметрового статиста, одетого во всё чёрное. При этом они исключили движение всех транспортных средств. И в этих условиях они делали фотографии и смотрели, видно статиста или нет. Конечно, его было видно.

Я могу абсолютно ответственно заявить, что приговор был вынесен на взаимоисключающих обстоятельствах, и показания моей подзащитной не опровергнуты.

Мы видим, что водитель УАЗа не выставляет аварийный знак, то есть не обеспечивает безопасность другим участникам движения. Потерпевший нарушает всевозможные правила. Он не имел права останавливаться на третьей полосе – он мог остановиться лишь у обочины справа. Он нарушает правила и как пешеход, независимо от того, что он двигался поперёк движения Skoda, которой управляла Алёна – то есть справа налево. Если он двигался вдоль, как потом стали утверждать свидетели, вы представьте: он идёт по третьей полосе, а на дороге четыре полосы плюс пятая разгона. И там разрешённая скорость 90, а допустимая 100. При любом движении он нарушает правила.

Даже если Алёна и нарушила что-то, то необходимо доказать, что нарушение, которое допустила она, неизбежно влекли последствия – наезд на пешехода.

Но если мы посмотрим на ситуацию, то мы видим, что Алёна увидела препятствие, снизила скорость до 50, перестроилась в свободный четвёртый ряд, по которому движение не запрещено. Если бы пешеход, который изначально стоял у УАЗика в третьей полосе, не стал бы резко перебегать, она бы преспокойно проехала, никого не задев.

Мне безусловно жаль потерпевших, я сочувствую, но как юрист я не могу согласиться с этим приговором. Мы планируем и дальше обжаловать его и доказывать свою правоту в вышестоящих инстанциях.

В такой ситуации может оказаться любой водитель – это не умышленное преступление, она не специально его давила и лишала его жизни. Мы просили учесть все обстоятельства и дать возможность ей отбывать наказание без изоляции от общества. Она законопослушный гражданин. Её не в чем упрекнуть.