«Я живу в памятнике»: история семьи, которая купила квартиру в старинном особняке на Чернышевского

Мы запускаем новый проект под названием «Я живу в памятнике», в котором будем рассказывать о старинных домах Екатеринбурга, в которых до сих пор живут люди. Первый в нашей серии — особняк Федорова на улице Чернышевского, 9, в трех минутах от метро.

Фасад особняка выглядит откровенно удручающе. Дом построили в середине XIX века, он входил в состав усадьбы с баней, железной лавкой, пивной и постоялым двором, но они не сохранились. В советское время особняк поделили на квартиры, а несколько лет назад жильцам предложили переселиться. Согласились все, кроме одной семьи. Светлана и Андрей Сорогины до сих пор владеют квартирой. Они мечтают взять в аренду весь особняк и превратить его в музей. Но с чиновниками договориться непросто. Мы побывали в гостях у супругов.

Вход в квартиру — через деревянный пристрой, который не является памятником архитектуры. Со стороны Чернышевского нас встречает хлипкая на вид дверь, но через нее входа нет. Он — со стороны двора, там дверь вполне современная, железная и надежная. А за ней — маленькая квартира, которая напоминает студию, но с вполне современным ремонтом.

— Мы купили эту квартиру в 2011 году. Предыдущие жильцы уехали в Канаду к детям, — рассказывает Светлана. — При покупке нас предупредили, что будут охранные обязательства, так как объект является памятником. То есть мы должны содержать объект в том виде, в каком он есть. Ничего нельзя самостоятельно делать со стенами, например, с фасадом. Мы подумали, что это не страшно.

В тот момент особняк был поделен на шесть квартир, две из них занимала одна семья, в остальных жили квартиранты.

— Тут был очень плохой двор, стояли сараи, туалеты. Здесь все кидали мусор, огромные крысы бегали, — вспоминает Андрей. — Мы сами во дворе прибрались, сделали асфальт. В квартире, там, где у нас сейчас плитка, был земляной пол, мы все полностью отремонтировали, стяжку сделали, утеплили. Дверей вообще не было в квартире, мы установили.

Сделав ремонт в квартире, супруги решили ее сдавать. Сами они жили (и живут) за городом. А соседи постепенно разъехались. Они пожаловались в администрацию на плохие условия, и им выдали квартиры на Уралмаше. Светлана (официальный владелец квартиры) к жалобам присоединяться не стала, поэтому переехать ей не предложили.

Год назад, вернувшись в Екатеринбург, супруги обнаружили, что без постоянных жильцов дом совсем пришел в упадок.

— Тут было все разгромлено, жили бомжи, ходили черные копатели с металлоискателями. Они вскрывали полы. Соседние окна были выдраны, — рассказывает Андрей. — Мы пошли в администрацию. Там сказали, что отношения к дому не имеют. Но все-таки пришли, досками окна заколотили. В итоге мы сами поставили везде замки, потому что все было открыто, и начали потихоньку приводить дом в порядок, решили вставить стекла. После этого пришли из администрации. Как взгрели нас! Мол, что вы тут какие-то ремонты делаете. Не прикасайтесь ни к чему. Если вы тут что-то делаете, это наказуемо. А мне плевать, честно говоря, наказуемо это или нет. Делаю и делаю, раз вы ничего не делаете.

Управляющей компании, которая как-то бы помогала дому, по словам жильцов, нет. Они постоянно меняются — УК просто невыгодно содержать такой особняк. Светлана и Андрей платят за воду, капремонт, вывоз мусора. Но при этом у них даже нет мусорной площадки.

— Мы сами убираем всю территорию, — говорит Светлана. — Тут оставляют машины, бросают окурки, мусор, бутылки, баночки от еды, салфетки. Во дворе раньше в сапогах можно было утонуть в мусоре. Сейчас мы сами все вывозим своими силами.

После истории с запретом на ремонт в дом пришло БТИ (бюро технической инвентаризации), чтобы проверить степень износа особняка. А затем возбудилась прокуратура Ленинского района: потребовала от администрации Екатеринбурга и Светланы как от собственников разработать проектную документацию на сохранение дома.

— Мы случайно узнали, что суд идет. Нашу районную почту закрыли на ремонт больше года назад, и нам письма вообще никакие не приходят, — рассказывает Светлана. — Мне позвонили из суда и спросили, почему я не хожу, — уже шесть заседаний прошло. А я в первый раз услышала. Если бы знала, пришла бы самая первая, так как больше всех заинтересована. В итоге я была всего на одном заседании.

В суде, по словам Светланы, они с администрацией города оказались на равных, но она считает это несправедливым.

— Администрация много лет ничего не делала, чтобы сохранить дом. А мы, не сосчитать, сколько денег потратили на ремонт с 2011 года, — говорит она. — В итоге нам в равных долях присудили ремонт этого дома. Мы не согласны, что сложилась такая ситуация.

Также суд обязал собственников разработать охранные зоны памятника. Сейчас, считают Светлана и Андрей, они сильно нарушены.

— Администрация снесла все сараи, которые здесь были, и отдала землю под стоянку. А сейчас здесь еще хотят построить паркинг. Получается, если построят, они нас подопрут своей стоянкой, — говорит Андрей. — Границы нашего участка сегодня настолько нарушены, что их просто не существует.

На то, чтобы разработать проект ремонта и охранных зон, администрации и Светлане с Андреем дали три года. Но семья хотела бы не просто отремонтировать дом, а превратить его в музей. На такую идею супругов вдохновили усадьба в Белоруссии, где они однажды останавливались, и Музей-усадьба Лермонтова в Тарханах.

— Я сказала в суде, что наш дом мог бы стать неплохим музеем-хостелом. Люди могли бы приезжать, знакомиться с историей. И он был бы недорогой, доступный, — говорит Светлана. — Мы могли бы сделать красивую русскую баньку, облагородить колодец. Проводить какие-то выставки — у нас в городе много людей, у которых руки золотые. Территории достаточно. Желание у нас есть, но понимаем, что не каждый банк захочет выдавать кредит на реставрацию. Практика тоже есть — мы с мужем построили уже два дома.

Андрей добавляет:

— Мы бы хотели весь этот дом взять в аренду. Я думаю, мы могли бы за месяц сделать так, чтобы фасад заулыбался и крыша тоже. Просто никто не дает это реально делать. С администрацией очень сложно разговаривать, потому что нет человека, который реально бы за что-то отвечал и реально принимал бы решение. Принимает решение кто-то вышестоящий, к которому нам хода нет. Переписываться можно годами, но результата не будет. Вы нам скажите конкретно, что нужно сделать, чтобы реализовать идею. Нет, нам просто отвечают, что ничего делать нельзя. Мы вроде и собственники, а вроде получаемся и никто.

Кстати, мы уже рассказывали про несколько жилых особняков в Екатеринбурге. Почитайте грустную историю особняка на Куйбышева, 40 (рядом с цирком). Или историю людей, которые живут в усадьбе Ошурковых на Чапаева. Их пытаются выселить.