Цифровой концлагерь: как в Китае меняют жизнь людей за их проступки и будет ли это в России?

Тема цифрового контроля за гражданами уже не первый год поднимается по всему миру. Идея социального рейтинга одновременно пугает и привлекает. Пугает тем, что тотальная цифровая слежка окончательно убьет нашу свободу, а привлекает — перспективой справедливости, ведь глобально она за все хорошее и против всего плохого. Ну а дальше возникает гигантское количество вопросов и споров у экспертов и обычных людей. В Китае она уже вовсю работает (и очень напоминает сериал «Черное зеркало»), а у нас о ней пока только задумываются. Хотя и в России эта система социальных лайков за хорошее поведение уже есть, просто многие этого не видят. К тому же, в нашей стране разговоры о внедрении такого рейтинга ходят давно. Например, нечто подобное хотят внедрить для въезжающих в Россию мигрантов. На фоне очередных скандалов и массовых драк между южанами, об этом наверняка снова заговорят.

Разбираемся, что такое социальный рейтинг, как он может работать и внедрят ли его когда-нибудь у нас.

Социальный рейтинг — это система контроля за гражданами и их поведением. По идее, она должна мотивировать людей отказаться от антисоциальных поступков и нарушения законов. Ее можно сравнить с тем, как работает сейчас система агрегаторов такси.

— Таксисты нам ставят рейтинги после поездок. Если им не понравилось наше поведение, они ставят низкую оценку, и после этого нам будет сложнее вызвать машину, — говорит директор института государственного и международного права УрГЮУ Данил Сергеев.

Очень подробно про жизнь в такой системе рассказывала одна из серий популярного «Черного зеркала». Там главная героиня по стечению обстоятельств теряет свой высокий рейтинг и лишается практически всех возможностей для нормальной, привычной нам жизни.

Нахамил продавцу в магазине? Плохая оценка. Не уплатил налог? Тоже. И чем эта оценка ниже, тем меньше у вас социальных благ. Сама система, как рассказывает Данил Сергеев, стоит на трех китах.

— Первый кит — само рейтингование. То, за что ставятся баллы. Какие виды активности учитываются. Второй кит — источник информации. Откуда она черпается в систему. В некоторых провинциях Китая она интегрирована в систему продаж билетов в театрах, кино. Те, кто чаще ходит в театр, получает более высокий рейтинг. Или те, кто ездит к родственникам в деревню, например. Третий кит — это вещи, на которые рейтинг влияет. Например, на право покупки билетов на самолет, посещение определенных мест, — объясняет эксперт.

В Китае система социального рейтинга работает уже несколько лет. Людям с низкими баллами запрещают занимать высокопоставленные должности, не служившим в армии, например, нельзя отдыхать в определенных отелях. А люди с высоким социальным рейтингом чаще получают разрешение на выезд из страны.

Кроме того, высокий рейтинг позволяет получать скидки по коммунальным счетам и брать кредит с меньшими процентами. При этом в республике нет единой системы, в каждой провинции она своя.

Благоприятно на рейтинг там влияет занятие благотворительностью, вежливое поведение, хорошая учеба, высокие показатели в работе. Плохо — грубость, отказ от общественных работ и службы в армии, отсутствие образования, вредные привычки, частая смена работы и т. д. По некоторым данным, несколько миллионов китайцев не смогли купить билеты на транспорт — от самолетов до скоростных электричек — из-за низкого социального рейтинга.

Для отслеживания поведения людей в Китае используется развернутая система камер видеонаблюдения, там она развита повсеместно. Кроме того, прямо сейчас в Китае реализуется система распознавания лиц, которая будет встроена в камеры — она позволит моментально узнавать человека и при надобности менять его рейтинг.

— У китайцев эта система создана не только на уровне государства. Например, активным ее сторонником является крупнейшая компания Alibaba Group, работающая в системе интернет-продаж. Основатель компании Джек Ма также лично ее поддерживает. Они обосновывают это тем, что при заказе товара через интернет люди могут удостовериться, что продавец их не обманет, и социальный рейтинг в этом поможет, — рассказывает Данил Сергеев.

Эксперт-криминолог, доцент немецкого университета Фехта Ольга Зигмунт считает, что успех такой системы зависит от наличия двух элементов. С одной стороны — интенсивность мер (как часто и в каком объеме они используются), другой — доверие граждан к государству. Из-за этого в Китае социальный рейтинг и общественный контроль прижились гораздо легче, чем могли бы у нас.

— Даже когда в Китае не было цифрового рейтинга, люди отвечали за порядок в обществе и сами устраивали эту систему, для них эти меры привычны. Уровень доверия к государству в Китае очень высок. Если мы перенесем ситуацию на Российскую Федерацию, то нужно просто себя спросить — известны ли нашим соотечественникам такие меры? В каких-то сферах да.

В этом смысле в России интенсивность мер более слабая, чем в Китае. И доверие к государству, наверное, тоже, считает специалист.

По мнению Ольги Зигмунт, в России ввести систему социального рейтинга можно только в том случае, если параллельно с этими мерами будут проводиться меры по улучшению доверия к институтам власти.

Важнейший вопрос, возникающий при обсуждении системы социального рейтинга, — нарушение человеческой свободы и прав человека.

— На Западе будет сложнее внедрить такой уклад, потому что люди живут правами и свободами человека, в обществе ценность свобод и прав человека — на первом месте. В Китае общество более коллективистское, у них исторически общество было важнее одного человека. В России ситуация разнится в зависимости от регионов — в больших городах больше верят идее свободы и прав человека. А чем меньше населенный пункт, тем важнее сплоченность, — говорит Ольга.

Таким образом, построить в России систему цифрового контроля будет легче, чем на Западе, но намного труднее, чем в КНР. Кроме того, государству придется решить огромное количество организационных вопросов. Например, как можно объективно оценить поступок человека? Переход на красный свет нельзя однозначно назвать проступком, если человек побежал, чтобы помочь упавшему в обморок.

— Очень сложно разработать критерии, которые бы отражали все эти элементы, наверное, в этом есть опасность. Это не экзамен по математике, где есть однозначно правильные и неправильные ответы. Даже когда мы говорим о судебной системе — у судьи всегда есть выбор, всегда есть альтернатива основному виду наказания. И в системе рейтингов нужно либо создавать очень гибкую технологию, либо будет очень сложно оценить поступки человека.

Итог: в России ждать систему цифрового контроля пока не стоит. И связано это даже не с технологическими проблемами, такими как отсутствие камер видеонаблюдения или возможности распознавать лица за короткий срок. Главная проблема — идеологические и даже философские разногласия, которые создадут огромное количество препятствий перед государством. Чтобы система работала эффективно, на ее разработку придется потратить не только миллиарды долларов, но и много лет проработки всех нюансов. Большого смысла для этого у государства пока нет.

В Китае для слежки за людьми установлены миллионы камер наблюдения. В Екатеринбурге это число измеряется максимум сотнями. Но вешают их пока, как правило, для того, чтобы контролировать движение машин, а не граждан.