«Будет только хуже». В Екатеринбурге зафиксирован рекордный дефицит кадров в полиции

Полиция Екатеринбурга испытывает сильнейший за последние годы кадровый голод: некомплект составляет 14%, такие цифры были названы в начале марта на заседании городской думы. Еще тревожнее, что даже этот колоссальный дефицит распределен неравномерно — нехватка коснулась в первую очередь сотрудников, находящихся на передовом краю борьбы с преступностью. В патрульно-постовой службе недостает 30% от номинального состава, в службе участковых уполномоченных — 17%. Не хватает людей и в уголовном розыске.

Мы пообщались с действующими и бывшими сотрудниками полиции, чтобы разобраться, почему люди бегут из органов, кто виноват и что делать.

Участковый — от слова «участие». Так, кажется, звучало в рекламе МВД. А что на самом деле?

Александр, бывший участковый:

— Когда вспоминаю о том, как был участковым уполномоченным, до сих пор глаз дергается. Я очень рад, что ушел оттуда. Совершенно каторжная работа. Кто-то уходит домой в шесть часов, а ты сидишь каждый день до двух или трех ночи за среднюю по нынешним меркам зарплату. Очень много мелкой бумажной бесполезной работы, отчетов. Кто-то порезал палец — ты должен проверить, опросить, вынести отказной (материал проверки, по которому вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. — Прим. ред.), что там не было криминала. Это уже не говоря обо всяких сумасшедших, которых через стену соседи облучают. Все эти заявления приходится отписывать. Везде сроки.

А кроме того, ты должен и предотвращать преступления, и раскрывать, и профилактику проводить, и за оружием следить на своем участке. Где-то участковому еще в обязанности вменяют функции инспектора по делам несовершеннолетних. А если что-то случается на твоем участке — крайний всегда ты. Абсолютно за всё в ответе. Постоянные переработки, стрессы, все выходные проводишь на работе — семью не видишь. Всем от тебя что-то надо, телефон не замолкает, а ты один. Собачья работа, люди бегут с нее, — с ужасом вспоминает Александр, проработавший участковым много лет.

Отметим также, что в настоящее время в Екатеринбурге не на каждом участке есть участковый — какие-то участки вакантны, а где-то несколько участков закреплены за одним человеком.

Виктор (имя изменено), сотрудник ППС:

— Когда подняли оклады в 2012 году, народ еще шел в полицию, потому что тогда зарплаты здесь были выше средних. Но сейчас в других сферах платить стали больше, а в полиции все осталось по-прежнему. Только нагрузка выросла и требования. Кроме того, проводится политика «много вас за забором». Поводов для увольнений и наказаний стало больше, а престиж службы — ниже. Но основная причина — низкая зарплата и отсутствие перспектив карьерного роста. Когда-то давали звание за выслугу лет, сейчас потолок звания в должности инспектора — это лейтенант.

По словам Виктора, зарплата только что пришедшего инспектора ППС — 23–24 тысячи рублей. Получать 30 тысяч он будет только после пяти лет выслуги. Это без учета надбавок за звание и сложность. При этом большинство из тех, кто приходит, — жители области, приехавшие в Екатеринбург в поисках работы. Но у них возникает другая проблема — с жильем, в отличие от той же армии и Росгвардии, где есть и служебное жилье, и субсидии на покупку своего.

— Городские не идут сейчас, потому что маленькая зарплата. А у иногородних денег на жизнь не остается после съема жилья с такой зарплатой. На это накладываются моральные и психологические перегрузки от общения с гражданами, криминальными элементами, различными проверяющими и начальством, полное отсутствие защищенности сотрудников полиции, в отличие от того же ОМОНа.

Много бессмысленной и бесполезной работы — жалоб пустых, вызовов ложных, когда поругались муж с женой и используют полицию как инструмент психологического давления, отказываясь писать заявление. По каждому обращению, даже если человек был пьян и сам нарушил, назначается служебная проверка. В итоге мало кто выдерживает все это — и уходит много, и приходит мало, — рассказывает наш собеседник. — Более того, из тех, кто все-таки приходит, большая часть не может медкомиссию пройти. В результате — нехватка больше трети личного состава.

По его словам, невозможность отдыхать за границей — меньшее из зол. При отсутствии престижа и идейности, как в СССР, главным фактором остаются материальные бонусы.

— Большинство из деревень, и никто не ездит за рубеж — не по карману заграница. Турция или Таиланд — это предел мечтаний. А еще молодежь, которая приходит к нам, хочет всего и сразу, им наплевать на раннюю пенсию и прочие льготы, они, когда видят условия и требования, говорят: «Да я больше курьером заработаю» и уходят. Поэтому у нас ситуация сейчас ничуть не лучше, чем в Кемерове, где не могли найти машину на вызов. А дальше будет еще хуже, — уверен наш собеседник.

По словам ветеранов и бывших сотрудников, раньше на дежурство по району заступали четыре патрульных автомашины и одна группа немедленного реагирования, плюс было четыре пеших поста. Сейчас же, после всех реформ, сокращений и оптимизации, район закрывает лишь одна машина и один пеший пост. Если случается одновременно несколько вызовов, то едут в первую очередь на самый приоритетный. Причем машины-то у полиции Екатеринбурга есть — людей нет.

Ненамного лучше дела обстоят и у руководителей среднего звена. Принцип наказания руководителя за действия подчиненных привел лишь к тому, что командиры поняли: от качества их реальной работы мало что зависит, важна становится лишь лояльность к вышестоящему руководству.

Дмитрий (имя изменено), командир взвода:

— Любой «залет» твоего сотрудника — это повод наказать тебя самого или даже уволить. Но как они, [руководители], это себе представляют? Если его мама с папой не научили за его жизнь, что такое хорошо и что такое плохо, то как можно перевоспитать уже взрослого человека? От тебя лично тут мало что зависит — можешь хоть каждый день рассказывать ему, что взятки брать нехорошо. Но если его пилит каждый день дома жена, что он денег мало приносит, и он решил «сорвать куш», то ему будет плевать и на твои слова, и на всех остальных.

В итоге человек, у которого есть свое мнение, даже если он очень хороший профессионал, всегда рискует быть уволенным за чужие грехи. Остаются не самые лучшие, зато лояльные к руководству. Я лично считаю, что это дурость очередная и показуха, когда начинают махать шашкой и наказывать, не разобравшись и не дожидаясь конца проверки. Мы рассуждаем на уровне страны про какую-то преемственность, передачу опыта старшего поколения молодому, а на деле судорожно затыкаем дыры.

По словам Дмитрия, причину дефицита сотрудников надо искать, помимо материального аспекта, еще и в наплевательском отношении к собственным кадрам.

Роман (имя изменено), оперуполномоченный уголовного розыска:

— На мой взгляд, проблема в том, что сотрудники, которые работают на земле и больше всего рискуют, получают 30 тысяч рублей. А всякие кабинетные работники и проверяющие — все 45. Из-за этого у первых некомплект порядка 30%, а у вторых на освободившееся место сразу три человека готовы прийти. Но в сумме мы видим более приятную цифру в 14%. Я, как оперативник, своим информаторам платил из собственного кармана, потому что денег, предназначенных для осведомителей, у нас попросту не было. Всю технику в кабинет мы тоже сами покупали. Это ладно еще, когда ты молодой и живешь один, а что делать, если надо кормить семью и детей? На нехватке штатных единиц в конце года получается большая экономия, и она потом уходит в качестве премии руководителям.

Времена, когда сотрудники заправляли машины за свой счет, к счастью, канули в Лету. Техника из автомобильного парка, хотя в плане моделей он и устарел морально, в целом исправна и в строю. Хуже дело обстоит с обеспеченностью оргтехникой.

— Картриджи и принтер мы покупали за свой счет, — рассказывает нам сержант Михаил (имя изменено), работающий в одном из отделов полиции Екатеринбурга. — Есть еще один у начальника в кабинете, но каждую бумажку печатать к нему не будешь бегать. С канцтоварами проблем нет, но вот компьютеры все старые и работают очень медленно. Я общаюсь с коллегами, и это примерно везде так в полиции в нашем регионе. В ГУ МВД немного получше ситуация, а в области еще хуже, чем у нас. Знаю, что в некоторых отделах люди даже бумагу покупают. Это зависит от начальника.

По словам Михаила, ситуация с закупками оргтехники далека от совершенства:

— Может, в Москве и получше с этим, но у нас покупают самое дешевое и одноразовое, не думая о том, как потом с этой техникой работать и ремонтировать ее. В итоге каждый отдел выкручивается как может, кто-то покупает необходимую технику за свой счет, кто-то из дома приносит ноутбук, другие пытаются из двух принтеров или компьютеров собрать один рабочий. Как-то, было дело, к нам на вооружение поступали планшеты. Благая идея — возможность проверить человека по базе, не отвозя в участок, но они были такие устаревшие, что половина программ на них просто не встала. Идеи хорошие — реализация, как всегда, хромает.

Форму многие сотрудники до сих пор покупают за свой счет.

— Теоретически ты, конечно, можешь получить ее на складе, но в реальности там, скорее всего, не будет твоего размера, а работать-то надо. Многие не ждут, когда появится нужный размер, а покупают себе сами. Это стандартная практика, — объяснил нам Михаил.

Несмотря на довольно грустный итог, можно вспомнить, что количество тяжелых преступлений против личности с каждым годом снижается, а доверие к полиции год за годом растет. По крайней мере, на бумаге.

Ранее мы писали, что троих сотрудников ППС задержали за взятку. Также посмотрите видео о том, как другие сотрудники ППС обезвредили мужчину с ножом, взявшего девушку в заложники.