Коммунальная квартира: от конструктивизма к эпохе 2.0

В Свердловске для организованной коммунистической жизни трудящихся в 30-е годы прошлого века строили целые кварталы. Коммунизма свердловчане так и не дождались, но коммуналки все так же используются по назначению.

Островок быта советского образца мы нашли в самом центре Екатеринбурга. Квартал на проспекте Ленина, между улицами Бажова и Восточной был спроектирован группой советских архитекторов под руководством Георгия Валёнкова как жилой комплекс Гостяжпромурала. Весь квартал «домов-расчесок», как иногда его называют горожане, является памятником конструктивизма. Шестиэтажные жилые корпуса симметричны, внутри двора они объединены общественными зданиями.

Даже если просто прогуляться по дворам, не заходя в дома, легко заразиться ощущением приятной ностальгии: кажется, что жизнь в этих дворах замерла, как минимум, несколько десятков лет назад. Не хватает разве что мужиков, играющих в домино.

Коммунальная эпоха началась на заре советской жизни, когда двинувшее в город крестьянство начало уплотнять зажиточных горожан, переселяя прежних хозяев из нескольких комнат в одну и занимая прочие помещения. Но в 30-е годы жизнь становилась общественной на уровне архитектурной идеи — дома изначально проектировались с квартирами на несколько семей.

Мария снимает комнату в одной из конструктивистских коммуналок. Мы побывали в гостях в квартире, которая отлично сохранила историю и особенность эпохи. Оказалось, что по прежним правилам общей жизни под одной крышей люди вполне мирно существуют и сейчас.

Дверь с несколькими звонками: несколько дверей в подъезде сохранили эту примечательную деталь. Сейчас, по словам Марии, уже нет потребности в отдельном звонке для каждого: жильцы и так знают, к кому должны прийти, ведь никто не зайдет к соседям просто так, без предварительного звонка.

Широкая прихожая. В ней легко расходятся обитатели нескольких квартир. В былые времена, вполне возможно, здесь стояли детские игрушки, калоши и велосипеды. В напоминание сохранился большой шкаф, заваленный вещами, сохранившимися от предыдущих хозяев. Сейчас никто уже не помнит, чьи это старые куртки и сумки.

Есть мнение, что раньше весь верхний шестой этаж вообще был «сквозным» и здесь было что-то вроде общежития: об этом говорят следы существовавших когда-то дверей, которые теперь замурованы.

Гвоздь программы — санузел. Длинный узкий проход, ведущий к окну. Здесь, по словам Маши, даже курить можно — в окно.

«Когда приходят гости, то я привожу сюда и предупреждаю: вот наше мыло, наша туалетная бумага». В ванной — ни одного полотенца. Каждый приходит и уходит со своим.

Кухня в этом доме довольно маленькая, но в ней умещается плита и несколько разномастных столов с полками, парочка холодильников и стиральная машина. Даже аквариумная рыбка в маленьком стеклянном домике на подоконнике. «Вот это моя зона», — показывает на один из условных кухонных гарнитуров Маша. Но наше внимание привлекает старая-престарая газовая плита, какие, вероятно, еще сохранились у людей на дачах. Жильцы современной коммуналки на этой плите еще вовсю варят, жарят и пекут.

«Все общее приходит в упадок, — объясняет Мария. — Чтобы, к примеру, сделать ремонт на кухне, или в коридоре, или поменять раковину, нужно как-то собраться, организоваться и решить. Плиту, конечно, давно пора менять. Но в коммуналке это очень сложно сделать. Во-первых, половина обитателей — арендаторы, а не хозяева, они не могут принимать такие решения. А во-вторых, в принципе сложно собрать всех в одном месте и договориться, у всех такие разные рабочие графики».

Впрочем, у своеобразных рабочих графиков нынешних обитателей коммуналки есть и свои плюсы: каждый живет в своем режиме, поэтому нет той самой толкотни по утрам и вечерам, нет очередей в туалет, и никто не дерется за газовую конфорку. Кто-то уходит на работу в 7 утра, кто-то — ближе к полудню. Соседи подобрались на удивление мирные. К тому же, в этой квартире сейчас живут люди примерно одного возраста: нет детей и пенсионеров, проживание которых наверняка изменило бы многое.

Впрочем, и того единения, о котором писали книги и снимали фильмы в советское время, в современной коммуналке тоже нет: соседи не собираются за общим столом и крайне редко ходят друг к другу посидеть-поболтать.

Что, впрочем, не исключает походов «за солью». В некоторых случаях о соседях все же вспоминают — к примеру, когда заболеешь, можно перехватить у кого-нибудь аспирин.

Комнаты в квартире выглядят посвежее, чем общественные места. Здесь время от времени делают косметический ремонт и обновляют мебель. У нашей героини есть балкон с отличным видом на заросший тополями двор, железные гаражи, которые никто еще не снес, и спортивную площадку. Маша, которая разделяет любовь к старине, считает этот дом близким себе по духу, «своим». Но, как и любой квартирант, в случае чего, всегда готова упаковать вещи и перекочевать на другое место.

Некоторое время назад она жила в другой коммуналке, на Тургенева. «Все-таки должен быть «мужик в доме», — рассказывает Мария. — Здесь у нас есть Николай, который, пусть неявно и негласно, таким человеком является, и чувствуется порядок. На той квартире, на Тургенева, такой человек тоже был, но потом он переехал, и сразу начался бардак».

Николай, кстати, не квартирант, а владелец одной из комнат. В квартире раздельная форма собственности. В коридоре два счетчика, и жильцы получают разные квитанции о плате за услуги ЖКХ. Покупка и продажа такой недвижимости тоже имеет свою специфику. По закону, сначала владелец комнаты должен предложить купить ее соседям. И только в случае их отказа имеет право выставить в свободную продажу. К слову, комната вот в таком доме в стиле конструктивизма стоит порядка 1,2 млн рублей. В аренду ее можно снять за 12 тысяч рублей в месяц.

Сраженные винтажностью обстановки, напоследок мы все же спросили: а Интернет-то в доме есть? «Есть», — ответили жильцы, и мы успокоились: жить можно!