Виктор Шкулёв: «Наш бог — горожанин»

В Екатеринбург приехал Виктор Шкулёв — президент компании Hearst Shkulev Media, в региональную сеть которой входит портал E1.RU. Он стал первым гостем нашей новой видеостудии и ответил на вопросы редакционного директора портала Рината Низамова — о том, какие изменения ждут крупнейший региональный сайт в стране, почему E1.RU дистанцируется от политики и влияют ли американские партнёры на редакционную политику городских порталов.

— Виктор Михайлович, одна из целей вашей поездки в Екатеринбург — участие в бизнес-форуме для рекламодателей Е1…

— Да, проект E1 проводил бизнес-форум для партнёров, рекламодателей, и я поучаствовал в нём. Рассказал о том, чем мы занимаемся, куда движемся, что такое для нас проект E1, как дальше будем его развивать. Признаюсь, то, о чём я вчера говорил, звучит так: у нас есть региональная сеть городских порталов, и жемчужиной этой сети является E1. Мы сейчас активно работаем над тем, чтобы огранка была достойна этой жемчужины и всячески работала на сильные стороны проекта.

— А сегодня — юбилей журнала «Телесемь» в Екатеринбурге, на который вы также заглянете.

— Да, так удачно сложилось. Это наша другая жемчужина — великолепный федеральный телегид «Антенна-Телесемь». Этот журнал существует в 77 городах, есть своя екатеринбургская версия, которая отмечает 20-летие.

— Я хотел бы поговорить о E1, о развитии портала и о его месте в сети городских порталов Hearst Shkulev Media. Пару слов об этой сети: что она сегодня собой представляет?

— С таких порталов, как НГС в Новосибирске и E1 в Екатеринбурге, мы начали создавать сеть городских порталов. Это случилось не так давно, всего лишь в прошлом году, когда мы сделали эти два больших приобретения. И нам удалось к сегодняшнему дню иметь порядка 12 — 13 продуктов в разных городах России. Мы, прежде всего, делаем ставку на развитые, состоявшиеся проекты. Таким проектом является E1. Таким проектом является и НГС, там у нас существует целый сибирский макрорегион, все крупные города Сибири нами охвачены. Дальше — Урал, где мы представлены в Екатеринбурге и в Перми, дальше есть центральная часть России — мы представлены в Нижнем Новгороде, Самаре, есть у нас и южная часть — Ростов и Краснодар, и очень активно работаем над тем, чтобы и дальше продолжать расширять свою сеть. Если у нас всё получится, я думаю, что в ближайшее время — как минимум в первую половину ближайшего года — нам будет что сказать о наших дальнейших запусках, приобретениях, поскольку мы находимся в постоянном процессе подготовки новых проектов.

— Когда вы впервые услышали о екатеринбургском портале E1?

— Я давно об этом проекте слышал, думаю, с тех пор, как мы все начали пользоваться интернетом, наверное, это был самый-самый конец 90-х — начало 2000-х. Тогда мы этому ещё не придавали должного значения. Потом я начал за этим всё больше и больше наблюдать, и думаю, что после кризиса 2008 — 2009 годов начал к этому приглядываться всё больше. Стал мечтать о том, чтобы начать заниматься таким бизнесом, который существует под брендом E1. И так удачно сложилось, что, когда мы пришли к выводу о целесообразности вхождения в бизнес, основанный на таком формате, как городской портал, мы нашли возможность приобретения E1. Этот проект не был на продаже, но он оставался непрофильным проектом собственника. И когда мы нашли решение с предыдущим владельцем, то, конечно же, для нас E1 стал проектом, где мы можем применить свои силы, знания, использовать свои ресурсы для того, чтобы теперь уже под этим брендом делать, по сути, новый проект.

— В чём разница между Е1 образца до покупки и сегодняшним Е1?

— Разница большая. Мне, конечно, сложно говорить об этом как человеку, в какой-то степени, вовлечённому в процесс перезапуска E1, тем не менее, постараюсь откровенно ответить. Когда мы со стороны мечтали об этом проекте, он нам казался великолепным, может быть, даже в какой-то степени монстром. Самый посещаемый сайт в России! Сайт, с которого многие екатеринбуржцы начинают своё утро. Когда мы впервые пришли в офис E1, то, к нашему удивлению, обнаружили, что он находится в маленьком таком помещении, в котором протекает потолок, и этот потолок уже наклонился, угрожая упасть. Мы поняли, что этим проектом никто не занимается серьёзно, и, когда глубже начали его изучать, конечно же, стало очевидным, что он оказался, при всей его внешней мощи и привлекательности, почти колоссом на глиняных ногах. Технологически очень сильно отстал, имел серьёзный риск того, что почти в любую минуту там что-то могло оборваться, сломаться, ресурс мог либо частично, либо полностью остановиться. И мы с высокой скоростью начали заниматься перезапуском этого проекта на новые технологические решения, поскольку он состоит из множества частей, мы это называем вертикалями, или отдельными продуктами. Допустим, отдельный продукт — главная страница, новости, другой продукт — работа, третий продукт — недвижимость, четвёртый — авто, и так далее. В общей сложности мы перезапустили более 20 внутренних составляющих. И перезапускали их на те решения, которые были уже в нашей компании — прежде всего, на новосибирской платформе, на продуктах, созданных группой НГС.

— Почему НГС?

— Когда мы для себя искали концептуальное решение, как развивать этот бизнес, мы увидели, что самый продвинутый городской портал — это НГС. Там были хорошие технологические решения, которые можно было бы использовать для развития всей сети. Поэтому мы перезапускали на Е1 один продукт за другим, делая так, чтобы для пользователя это было почти незаметно. Оставляя дизайн, но меняя начинку таким образом, чтобы технологически это был более состоятельный продукт и чтобы у нас не было угрозы того, что с ним может что-то случиться. Сейчас мы понимаем, что большая работа сделана, и проект занимает очень устойчивое положение, ничто ему не угрожает. Но развитие — это перманентный процесс. E1, в хорошем смысле этого слова, ждут серьёзные изменения и дальше, потому что мы находимся в положении, когда нужно находить решения завтрашнего дня. Этим у нас сейчас занимается достаточно большая команда разработчиков.

Когда мы говорим про технические и технологические решения, надо сказать ещё и о другом. Сама по себе компания E1 тоже сильно поменялась. Как раз внешне, когда смотришь на компанию, это более заметно, чем когда открываешь главную страницу E1. Потому что мы сегодня с вами находимся в другом офисе, в этом офисе уже есть собственная видеостудия, в этой компании сегодня работает около 120 человек (а когда мы покупали её, было 28). Бизнес E1 вырос в 2,5 раза за то время, пока мы занимаемся проектом. Для пользователя это — родной, удобный, важный ресурс, но этот ресурс ему сегодня предоставляет совсем уже другая компания. Здесь была очень маленькая редакция, а сейчас мы имеем нового главного редактора и большую редакцию, которая работает 24 часа в сутки, делает всё для горожан, чтобы они получали самые последние новости. Насколько я вижу, эти новости актуальны и чрезвычайно быстро оказываются на E1. Для меня очень важным критерием является то, когда я вижу, что телевидение обращается к вам с запросами о получении вашего контента. Великолепное достижение прошедшего года в том, что компания разрослась по всем направлениям: мы имеем прекрасную редакцию и, конечно же, команду продавцов, в которой работало шесть человек, а сейчас — сорок.

Другое дело, что E1 — это не отдельно стоящий игрок на этом конкурентном рынке, он встроен в корпорацию, и если мы говорим, например, о вертикали «Работа», то »Работа.E1» — это уже часть федеральной вертикали. »Недвижимость.E1» — тоже часть федеральной вертикали. И мы сегодня являемся, в зависимости от ниши: в недвижимости — третьим игроком на федеральном рынке, в работе — четвёртым-пятым игроком. Используя корпоративные ресурсы и соревнуясь с лучшими федеральными игроками, мы становимся здесь, в Екатеринбурге, более конкурентоспособными.

Новые старые сервисы — N1 и zarplata.ru

— Недавно вы приобрели московский сайт zarplata.ru. Как он будет внедрён в сеть городских порталов?

— Наши федеральные продукты — работа, недвижимость, авто — мы будем развивать под едиными брендами. Приобретение сайта zarplata.ru — не что иное, как решение о том, что вертикаль «работа» у нас будет развиваться под брендом zarplata. Но на екатеринбургском рынке мы имеем очень большую аудиторию, которая традиционно пользуется вертикалью «работа.Е1» и знает её под брендом E1, поэтому ребрендинг «работы.E1» в «зарплату» займёт какое-то время, и мы здесь не собираемся спешить. Нам важнее на этом этапе технологические решения. Поэтому, заходя из любой точки на наш федеральный сайт, в «единое окно» zarplata.ru, можно попадать в любой из городов. Мы формируем сейчас единый кабинет, чтобы пользоваться им как единым сайтом.

— Для того чтобы сделать покрытие нашей сети действительно по всей стране, можем ли мы здесь, в Екатеринбурге, собирать, условно говоря, вакансии из того же Челябинска без представительства в Челябинске? Для того чтобы житель Челябинска уже заходил в то самое «единое окно» и находил работу у себя в городе?

— Да, это один из способов развития нашего проекта. Один способ — мы развиваем проект локально, имея локальный офис, так, как сейчас в Екатеринбурге, например. И есть способ работы в других городах без наличия локального офиса. Вот пока у нас нет в Челябинске локального офиса, мы будем работать из нашего федерального офиса. А дальше, по мере развития или, возможно, приобретения, мы окажемся в других городах с новыми локальными офисами.

— Такая же история с вертикалью «недвижимость»?

— Да. Мы создали новый бренд под вертикаль «недвижимость», он называется N1.

— Мы на Е1 можем немножко гордиться за вклад в название?

— Да, что-то в этом есть. И уже можно заходить на N1 и попадать отсюда во все города, где мы представлены, где у нас есть локальные офисы. Будущее у этого бренда, нам кажется, достаточно интересное, и в перспективе вертикаль «недвижимость E1» окажется под брендом N1. Но это перспектива неблизкая — два, три, четыре года — как пойдёт.

— Если вы выделите недвижимость в отдельный ресурс, не потеряет ли Е1 посещаемость?

— Не должен. Мы как раз сейчас пытаемся найти решение, чтобы не было никаких потерь. Потому что мы, имея такой уникальный городской портал, как E1, где развито несколько коммерчески состоятельных направлений, по сути, используем модель, как мы говорим, двойного входа. Можно зайти сегодня через главную страницу или любым способом: в поисках новости или же какой-то информации по отдельной интересующей теме — вот, например, редакция Е1 делает прекрасный проект о деревянном зодчестве Екатеринбурга, пытаясь сохранить памятники, например. И заходя туда, имеешь простую возможность перехода из новостного раздела к «работе», «недвижимости», «авто». И мы видим сегодня, что те, кто занимается поиском новой работы или решением вопросов недвижимости, регулярно переходят с городского портала на профильную вертикаль, получается достаточно высокий процент интересующихся.

— Около 15%.

— Да, около 15%. И мы, безусловно, заинтересованы в том, чтобы сохранять такое удобство для пользователей городского портала. Одновременно, если у человека нет другого интереса, кроме поиска новой работы или решения вопросов недвижимости, он может не заходить на городской портал, а сразу набрать в поисковике N1, или же zarplata.ru, или работа на E1 и попасть туда. Таким образом, у него есть возможность заходить самыми разными способами. И в итоге весь трафик консолидируется: мы имеем счётчик, показывающий трафик всего городского портала, и счётчик, считающий отдельно каждую из вертикалей.

— А эти 15%, которые переходят из новостей, например, в «недвижимость Е1» — это много или мало?

— Для E1 это много. Когда мы запускали новый портал, мы увидели, что переход из новостей в вертикаль «работа» для нового портала составляет 2 — 4%. В Екатеринбурге, где сайт существует много лет, люди знают, что такое преимущество городского портала — заходить не только за новостями, информацией из афиши или прогнозом погоды, но ещё и решать свои утилитарные задачи — продать машину, найти работу…

— …или жену.

— Да. Но это другая вертикаль — »знакомства». И она тоже на Е1 обновлена.

— То есть вы можете успокоить преданных пользователей E1, что «портальность» сохранится?

— Конечно. Дело в том, что для нас на сегодняшний день работает две бизнес-модели: модель городского портала — та самая, которую мы реализуем в Екатеринбурге, и модель отраслевой вертикали. И в случае с Екатеринбургом самая выгодная — первая. Мы заинтересованы в том, чтобы у нас сохранялся городской портал, чтобы он действовал как единое целое. Но в то же время в дополнение к этому единому целому будут специальные опции, такие как zarplata.ru, N1 или «авто». Кстати, раздел »авто» на E1 сегодня — номер один на этом рынке в Екатеринбурге. Мы являемся сегодня игроком номер один в каждом из озвученных направлений, и разъединять их не в наших интересах и не в интересах пользователей сайта, поскольку они привыкли потреблять информацию комплексно.

— Заканчивая тему вертикалей: есть ли планы по новым полезным сервисам?

— Я считаю, что на E1 есть всё, что вызывает интерес пользователя. Задача — сделать так, чтобы это работало лучше, чтобы там были более качественные продукты, чтобы был тот контент, который является востребованным и актуальным. И главное сегодня в направлении развития E1 — уже не количественные приобретения каких-то отдельных тематик, а наполнение содержанием имеющихся направлений.

«Самый важный принцип редакции — независимость»

— Теперь о том, что ближе мне как редактору. В некоторых городах нашей сети вы сохраняете и развиваете вертикали «работа», «недвижимость», но отказываетесь от новостей. Почему?

— За этой историей стоит прагматический расчёт. Мы, воодушевлённые достижениями, в том числе E1, начали пробовать себя в жанре городского портала, запуская такие порталы в прошлом и позапрошлом годах или преобразуя какие-то профильные сайты в городские порталы. Предполагая, что, делая городской портал, мы в итоге можем получить такой же хороший бизнес, как на E1. Но, экспериментируя, мы убедились, что, к сожалению, с точки зрения того, что называют сегодня монетизацией, такое направление, как новости или СМИ, чрезвычайно затратное и экономически неоправданное. Если содержательная часть портала была рождена лет 10 назад, когда пользователь приучался к тому, что за городскими новостями надо идти на городской портал, это одно. Но последующие годы сильно поменяли представление потребителя о том, где и как получать информацию. Плюс появились такие уникальные предложения, как социальные сети. И в этой ситуации мы видим, что если нет устойчивого положения городского портала на рынке и у пользователей нет привычки рассматривать портал как источник актуальных ежедневных новостей, то на сегодняшний день отвоевать себе это место у социальных сетей и других СМИ чрезвычайно сложно. Наверное, можно, но это стоит дорого. И мы решили не рисковать и не вкладываться в это. Мы предпочитаем вкладываться в то, во что мы больше верим. А мы больше верим в те направления, которые сегодня с вами обсуждаем — «работа», «недвижимость», «авто».

— Вы, как никто другой, знаете цену создания контента. Очевидно, что содержание такой укомплектованной редакции, как на Е1, — дорогое удовольствие. Я правильно понимаю, пока портал приносит деньги, мы эту редакцию держим, развиваем, но как только этот бизнес перестанет приносить плоды, мы от такой редакции отказываемся?

— Возможно, но это не случай Екатеринбурга. Работа такой редакции, которую мы сейчас создали в Екатеринбурге, — это и есть драйвер нашего бизнеса. От редакции зависит: будет наш бизнес успешен или нет. Мы по-прежнему очень уверенно смотрим на будущее редакции Е1 на информационном рынке. Трафик растёт, в октябре мы имели максимальный исторический показатель — миллион семьсот уникальных посетителей в месяц только в новостях. Это огромный трафик. Ничего подобного в других городах нет. В Новосибирске пониже трафик. И коль редакция способна сегодня генерировать такой трафик, у нас есть возможность его монетизировать. Другое дело: рынок, конечно, находится в состоянии, когда может получиться так, что на нём не будет средств, заинтересованных в том, чтобы покупать этот трафик. Этот момент называется кризисом, и мы в этом кризисе находимся. Но вместе с редакцией, опять же, будем решать, как нам переживать кризисные времена. Редакция в данном случае является решением по бизнесу, поскольку именно она обеспечивает нам самое важное: производя контент, заинтересовывая пользователей этого контента, через это мы уже находим решение с рынком по части монетизации.

— Есть ли у вас видение, как развивать редакцию дальше?

— Важнейший принцип нашей работы — «мы работаем на горожанина». Мы должны сделать всё, для того чтобы горожанин был максимально информирован о положении дел. Все городские интересные новости должны быть здесь. Нас интересует, прежде всего, городской контент: как оперативного характера, так и спецпроекты. Мы сегодня говорили про великолепный проект Е1, связанный с памятниками истории. Если мы имеем у него в течение нескольких часов 12 тысяч прочтений, значит, это востребовано. Поэтому наш принцип: работаем на горожанина, наш Бог, наш потребитель — горожанин. Причём нам бы хотелось, чтобы то, о чём мы говорим, было интересно большинству. Да, есть такие темы, которые чрезвычайно важны для определённых групп населения, но мы не можем работать только для них. И еще чрезвычайно важный принцип работы редакции, может быть, даже самый важный — быть независимым. Нам надо сделать так, чтобы, работая на горожанина, мы были беспристрастны и максимально объективно освещали любую из городских проблем. Наша задача — не обслуживать чьи-то интересы — интересы госорганов или игроков социальной сферы или же игроков их бизнеса. Наши интересы, как я сказал, — интересы горожанина. Конечно, реализовать этот принцип — задача нетривиальная, её вам решать. Мы в данном случае выступаем стороной, говорящей о том, что всегда будем поддерживать независимую позицию, мы всегда будем на стороне редакции, которая эту программу реализует. И мы всегда будем препятствовать редакции, если она начинает занимать чью-то сторону, поправлять редакцию в этом плане, говоря о том, что вот так нельзя, напоминать, что мы должны быть максимально объективными.

«На тему политики разговаривать не собираемся»

— Есть ещё один принцип нашей работы, правда, уже распространяющийся на все службы портала — рекламную и редакционную: мы не имеем коммерческих или бартерных отношений с властью. Вам этот принцип какие-то проблемы приносит?

— Да, здесь есть определённые проблемы, но я стараюсь особо не педалировать на этом, не передавать через себя, донося до тебя или до директора портала, тем более до команды, что «ребята, я нахожусь под давлением, меня просят на что-то влиять в редакциях». Я стараюсь на своём уровне объяснять, находить какое-то решение в тех ситуациях, когда ко мне с чем-то обращаются. Говорю: «Я не могу влиять на главного редактора, главный редактор сам решает…»

— Ну, это лукавство же. Как это вы не можете на меня влиять? Например, взять меня и уволить, поставить другого человека.

— Да, но тогда я не реализую принцип независимости, я тогда буду подгонять редактора под какую-то конъюнктуру: «Этот мне не подходит, потому что он бескомпромиссный, я возьму другого, который имеет гибкий позвоночник, тогда он мне подойдёт». Как только я начну это делать, это быстро отразится на нашем трафике, потому что кто-то будет верить нам, а кто-то перестанет верить нам, потому что наша позиция однобокая. Поэтому я занимаю позицию, когда я не влияю на главного редактора, не хочу влиять, мне только важно, чтобы он соответствовал всем принципам, которые мы продекларировали. Да, конечно же, у главного редактора всегда есть дилемма, но это его дилемма, пусть он выберет, это его работа. Я не творческий человек, я занимаюсь развитием нашей компании, и я делаю ставку на специалистов. Там, где мне нужно заниматься урегулированием каких-то вопросов, да, я буду этим заниматься, стараясь не передавать всю свою тревогу нашей редакционной команде.

— Вы всегда в интервью говорите: «Наше дело — бизнес, главное, чтобы он был прибыльным». Но при этом не приемлете контрактов с властью, хотя в той же Свердловской области администрация губернатора тратит сотни миллионов рублей на пиар. Почему вы отказываетесь от этого куска?

— Дело в том, что для нас это не бизнес. Получать средства из бюджета — это не бизнес. Получать средства с рынка — это бизнес, потому что мы делаем ставку не только на день сегодняшний, но и на будущее. Нам важно, чтобы работала бизнес-модель: рекламодатель размещает свой баннер или рекламную новость и через клик получает отдачу. Мы заинтересовали нашим контентом пользователя, пользователь, придя к нам за контентом, увидев предложение рекламодателя, тоже им воспользовался, в итоге купил себе что-то, вот это всё сработало, каждая из сторон удовлетворена. Как только мы начинаем получать средства из бюджета, всё это ломается. Мы начинаем уже думать: «Есть сегодня трафик, нет сегодня трафика — это не такая большая проблема, главное, что есть постоянный источник дохода, и мы проживём». Но мы же прекрасно понимаем, что в таком случае ещё есть какой-то человек, за нас принимающий решения по бизнесу, если мы пользуемся бюджетными средствами. А мы не хотим зависеть от этого человека. Мы хотим зависеть от рынка, потому что мы верим в рынок. А в тоталитарную экономику не верим. В экономику ручного управления, когда выживают те, кому дали деньги, и не выживают те, кому денег не дали, мы тоже не верим. Да, у нас в России могут быть самые разные времена, что-то более заметно, что-то менее заметно, разный уровень проникновения власти в бизнес и так далее. Но общая платформа для нас — это платформа рынка. Если мы на ней будем оставаться, то тогда выиграем. И мы выигрываем.

Мы делаем ставку на местную редакцию, которая через своё собственное понимание даёт читателю-пользователю ровно ту информацию, которую считает нужной. И на этом всё держится. Мы делаем городской портал, и есть темы, которые для себя считаем неактуальными, например, политика. Политика — не наша тема, и, если чего-то особенного политического в городе не случилось, важного для горожан, мы на эту тему разговаривать не собираемся. Даже если мы возьмём такую острую тему, как российско-украинская проблема. Это не тема для городского портала. Для того чтобы ею заниматься, надо ехать на Украину, разбираться, надо вести оттуда репортажи и так далее. Да, чрезвычайно важная тема, я думаю, что для многих она интересная, но она находится за пределами возможности нашей редакции. И более того — у горожанина в рейтинге она не стоит в топ-3, топ-5, я не знаю, есть ли это в топ-7 важнейших тем.

— А если это напрямую касается нас, я имею в виду тему украинских беженцев, например, приезжающих в наш город?

— Да, если это действительно важная тема для города, если это как-то в городе обсуждается, если мы имеем здесь какие-то примеры, то это представляет интерес для наших пользователей. Но мы занимаемся бизнесом, и когда будут какие-то вопросы на грани, мы тебе будем откровенно советовать: «Мы хотели бы, чтобы городской портал, освещая городскую жизнь, всегда думал о том, что это часть бизнеса, и находил своё редакционное решение, для того чтобы этот бизнес был в состоянии постоянной генерации новых денежных потоков».

— Я приведу пример непростой темы, опять же про Украину. Пожалуй, самое серьёзное давление на меня как на редактора в Екатеринбурге я испытываю именно в связи с этой темой. В силу того, что мы сохраняем здесь нейтралитет, в силу того, что мы независимы, мы много принимаем обращений от жителей города и региона по разным вопросам: начиная от «нет тепла», «нет воды», «нет света» и заканчивая такими — звонят родственники погибшего на Украине парня и говорят: «Не можем тело вернуть, помогите, нужна огласка». Мы включаемся в этот процесс, освещаем максимально объективно, пытаемся помочь. А в ответ я получаю обвинения от горе-патриотов в том, что разжигаю информационную войну, обслуживая интересы американских хозяев. Справедливости ради, надо сказать: о том, что среди владельцев E1 есть американская издательская компания Hearst, я узнал уже после того, как стал здесь работать. Опять же, справедливости ради, хочу сказать, что и вы мне никогда не звонили и не декларировали какую-то позицию американских партнёров. Я, пользуясь такой возможностью, хочу у вас поинтересоваться: всё-таки насколько в ваших договорённостях с американцами прописано их участие в редакционных делах?

— Вот если для меня это ещё представляет какую-то сложность, поскольку я нахожусь в состоянии операционного управления бизнесом, это означает, что я тот человек, который должен лавировать в какой-то сложной ситуации, связанной с конфликтом разных интересов, то мои партнёры находятся в более выгодном положении. Они очень сильно дистанцированы, они делегировали мне представлять интересы обоих партнёров, и они строжайшим образом придерживаются тех принципов, которые работают на американском рынке: независимость, свобода слова, равноудалённость бизнеса и так далее. И они живут, работая с нами, участвуя в бизнесе в России, руководствуясь своими принципами там, поэтому ни у кого не возникает мысли даже начать со мной разговаривать на тему о том, что должно было бы быть или нет в Екатеринбурге, например. Их мало интересует то, каким образом мы решаем здесь проблемы с нашим редакционным контентом. Их интересует результат по бизнесу, они видят, что доля, которую мы имеем в нашем бизнесе по вертикали «новости — главная страница», очень незначительна, потому что другая часть бизнеса гораздо больше. Мы понимаем, и они понимают, что в какой-то степени это и есть зона риска, но в то же время эта зона невелика, это ещё один аргумент в пользу того, что они на это не сильно обращают внимание. Вообще, самое главное даже не в этом. Самое главное в том, что, декларируя принципы независимости, они искренне верят, что это та самая модель, которая нам должна приносить нужный результат. Компании Hearst 125 лет исполнилось, за эти 125 лет они разные этапы проходили. Несколько поколений убедилось в том, что если у тебя издание интересно большему количеству пользователей, то у тебя будет больше бизнес. Если ты начинаешь обслуживать малую группу интересов, то будет меньше бизнес. Здесь такая прагматика тоже работает. Нам нужно делать городской портал, максимально привлекательный для большинства, а отсюда мы можем рассчитывать на определённую долю рынка.

«Кризисные процессы набрали высокую скорость»

— По поводу доли американцев. Вопрос о недавних поправках в закон о СМИ о запрете участия иностранцев в более чем 20 процентах уставного капитала СМИ. После принятия этих поправок многие крупные игроки начали примерять его на себя: Венедиктов на «Эхе Москвы» объявил, что закон написан против него, в «Ведомостях» говорят, что против них. Говорили и про то, что закон написан против издательского дома Шкулёва. Вы ощущаете это?

— Я не думаю, что этот закон специально сделан против нас, но этот закон сделан таким образом, чтобы чётче определиться в том, как можно было бы контролировать медиапространство. Безусловно, эта норма будет серьёзным ограничением возможностей медиагруппы. Если мы соответствуем закону — это означает, что доля российского владельца должна быть 80%. И также это означает, что таким образом появляется дополнительный рычаг влияния государственных, окологосударственных структур на того человека, который является владельцем 80%. Мы — российские граждане, налоговые резиденты, наши семьи живут здесь, со всеми вытекающими последствиями. Поэтому мы занимаем такую позицию, что мы, безусловно, настроены на исполнение закона, мы долгое время делаем бизнес на российском рынке, который очень прозрачен. У нас налоговые инспекции работают перманентно, сейчас для них даже выделена комната. Это означает, что в наших делах глубоко разбираются, наши дела знают, а мы ничего не скрываем, налоги платим. Да, остаёмся компанией с такой структурой, где работают два партнёра. Но все наши российские подразделения являются налогоплательщиками по полной программе здесь, и, мне думается, с точки зрения сути российского бизнеса, мы очень понятные для всех, кто хочет нас контролировать. Конечно, мы, помимо того, что будем следовать закону, постараемся найти компромисс между нами и партнёрами так, чтобы уровень доверия друг к другу не снизился, чтобы мы были друг другу взаимовыгодны. Конечно, с технической точки зрения, это большая проблема. Но мы нащупали решения и очень надеемся на то, что в течение будущего года сделаем соответствующие изменения внутри нашей группы, которые будут незаметны для наших проектов, для менеджмента. Постараемся сделать так, чтобы мы ничего не потеряли на этой деструктуризации, но и в то же время соблюсти нормы закона.

— С этим законом некоторые активисты прямо как с красной тряпкой бегают: «Ура, победа, мы этих иностранцев из наших СМИ метлой выгоним!» Как вы считаете: почему в условиях ухудшающейся экономической ситуации патриотические настроения в народе становятся всё сильнее? По крайней мере, я всё чаще слышу обвинения людей, прикрывающихся словом «патриот», в том, что любой более-менее критический материал на нашем сайте — это работа против России.

— Это всегда так бывает. Когда в стране всё хорошо, как правило, работают такие инструменты, как уровень благосостояния, удовлетворённость тем, чем ты занимаешься, а когда есть проблемы, то для того чтобы удержать общественное мнение на определённом уровне, для того чтобы не допускать никаких социальных взрывов, нужно находить соответствующие решения. В такие времена ищется проблема вовне, и через эту внешнюю проблему консолидируется общество, для которого сокращение заработной платы, потенциальная проблема потери рабочего места или даже потеря рабочего места как бы становятся менее важным, потому что существует внешняя очень серьёзная угроза — угроза войны, угроза каких-то катаклизмов. К сожалению, как мне кажется, это не что иное, как манипуляция общественным мнением. В таких случаях всегда используется такой сильный элемент, как национальная составляющая. Ведь что такое проблема Украины? В основе украинской проблемы, я так думаю, лежит экономическая составляющая. На Украине за 20 лет ничего не сделано. Украина — та самая страна, которая все эти годы, по сути, не развивалась. Украина — страна, где разобщение верхней части наиболее богатых и большинства населения чрезвычайно велико, намного больше, чем в России. Коррумпированность намного выше, чем в России. Все эти проблемы экономического толка, прежде всего, являются основой для недовольства. А инструментом для всех революций в течение последнего времени стала национальная идея: украинская, проукраинская, национал-украинская, с просто национализмом ярко выраженным. И в итоге все те, кто стремится к власти, кто хочет получить своё, в этой очень рискованной конфигурации, когда используется национал-патриотические рычаги, они получают результат. Сначала «оранжевая революция», потом Майдан, теперь мы имеем Украину, которая в итоге ведёт гражданскую войну. И не Россия эту гражданскую войну там спровоцировала, они сами спровоцировали гражданскую войну. И не Россия спровоцировала уход Крыма из Украины, это сами украинцы создали такую ситуацию, когда в Крыму принято решение о переходе под российскую юрисдикцию.

И у нас тоже самый быстрый и эффективный инструмент консолидации против внешней угрозы, с помощью которого мы сможем отодвинуть наши социальные проблемы на второй план, — эта национальная идея, я бы сказал такая лженациональная идея, потому что это всё как бы национальное ближе к национализму. Всё это двигает нас в направлении, когда мы используем не совсем чистый способ для поиска правильного решения. И обвинять сегодня такой ресурс, как Е1, в том, что он реализует здесь чьи-то интересы, — это идти против совести. По совести надо посмотреть на Е1, надо почитать Е1, надо взвесить это и по совести ответить: а кого сегодня поддерживает Е1, какие идеи он продвигает, насколько Е1 патриотичен, достаточно ли он защищает интересы горожан? Это было бы правильно. Мы не собираемся участвовать в каких-либо дискуссиях, что-то объяснять кому-то, мы будем продолжать делать ровно то, что мы делаем сейчас.

— И последний вопрос. Очевидно, что мы уже находимся в кризисе, очевидно, что мы входим в тяжёлый для нашей страны год. Как будете спасать бизнес?

— Если мы говорим про кризис первый — 98-го года: для нас это был своеобразный сюрприз, мы вступили в рыночную экономику в 90-е, всё пошло прекрасно, рынок забурлил, ситуация резко начала меняться к лучшему, и внезапно — бабах, дефолт, кризис! Рубль упал, но мы не успели напугаться, как нефть пошла вверх, всё начало восстанавливаться и дальше с ещё более высокой скоростью полетело вверх. Мы получили какой-то опыт. Затем следующий кризис 2008–2009 годов: мы тогда уже поняли, что являемся частью глобального пространства, и то, что этот кризис начинается где-то, но мы переживаем его вместе с другими. В целом такое глобальное напряжение привело к тому, что мир опять вышел из этого кризиса, и всё пошло вверх, начало стабилизироваться. В тот момент уже стало понятно, что мы вступили в эпоху, когда период межкризисных процессов не будет длинным, и нас, по-видимому, ждёт какой-то новый кризис скоро.

Но вот этот новый — это необычный кризис потому, что он рождён здесь, в России. Это не проблема мировой экономики. Как обыватель я рассуждаю так, что, скорее всего, в падении цены на нефть есть политическая составляющая. А коль так, то мы сейчас в положении, когда проблемы российского кризиса, прежде всего, решаются в России. Сегодня только мы, россияне, только сама Россия может решить эту проблему. Конечно, с союзниками, если они у нас есть. Это очень серьёзное отличие от того, что мы имели раньше, поэтому прогнозировать, как этот кризис будет развиваться, сегодня чрезвычайно сложно. Но нам нужно делать бизнес, нам нужно искать решения для того, чтобы мы не потеряли рабочие места, для того, чтобы наши семьи имели возможность продолжать обучать детей, растить внуков и так далее. И ничего другого, как говорить о применении антикризисных мер, не приходится. Мы мало говорим об этом публично, но в России сегодня сокращается количество рабочих мест. Это мы видим на примере нашего сервиса «работа». И мы в числе первых почувствовали ещё в начале этого года, как у работодателя меняются дела. На рекламном рынке почувствовали уже достаточно давно, что у нас серьёзные проблемы в финансовой сфере, ритейле, и санкции только добавили этого, в том числе санкции со стороны России.

В такой ситуации, конечно же, нас ждёт сокращение рабочих мест, сокращение заработных плат, оптимизация затрат, потому что доходов глобально и локально теперь меньше. Их было меньше в октябре, а ноябрь — это уже серьёзный кризисный провал. До ноября мы видели, как бизнес шёл осторожно-осторожно, с набирающей скоростью вниз, а в ноябре он резко прыгнул вниз. И то, что сейчас с рублём происходит, это подтверждение того, что кризисные процессы набрали такую высокую скорость, что, дай бог, устоять под мощным давлением и сохраниться хотя бы с какими-то осколками или составляющими своего бизнеса.