14-летний Алёша: "Стесняюсь, когда хожу в маске и без волос, которые я потерял после "химии"

Пока мама Ольга Васильевна вместе с папой Владимиром Валентиновичем рассказывали нам о болезни сына, парнишка молчал. Потом виновато и искренне объяснил:

– Я стесняюсь говорить. И в маске стесняюсь на улицу выходить. А ещё в кепке всегда хожу, – он показывает рукой на свою гладкую от химиотерапии голову и очень трогательно улыбается. Даже пытается отшутиться: мол, я теперь на нашего Даласа похож. Далас – общий любимец, весёлый ласковый пёс его старшей сестры, породы хохлатая китайская собака.

Алёше Седых 14 лет. Подросток. Ему бы о девчонках думать (так грустно шутит его мама), а он думает о показателях гемоглобина, билирубина и как перенесёт очередную химиотерапию.

Диагноз – эмбриональная саркома печени третьей степени (всего – четыре степени), второй рецидив в лёгком. Как часто бывает в таких драматических случаях: ничего не предвещало.

Благополучная, рабочая, любящая семья. Живут в Качканаре. Папа – водитель экскаватора, мама – бухгалтер в управляющей жилищной компании. Нормальное беззаботное детство закончилось в девять лет. Когда Алёша гостил у бабушки в Новой Ляле, его вдруг скрутило от страшной боли в боку. Повезли в Екатеринбург на обследование.

В областной детской клинической больнице успокоили: новообразование большое, но доброкачественное. Сделали операцию, удалять всю опухоль не стали – иначе пришлось бы удалить часть печени. Решили, что незачем: гистология была, вроде бы, хорошая, никакого намёка на злокачественность. Два года Лёша и родители жили вполне счастливой жизнью, уверенные, что никакой угрозы больше нет. Но в 2010 году накрыло: Лёше снова стало плохо, тошнило, болел бок, а лицо сильно пожелтело.

Врачи повторно внимательно изучили образцы ткани, которые остались после самой первой операции. Безопасное доброкачественное образование оказалось саркомой! Её удалили. Снова передышка на несколько лет. Но опухоль, которую вовремя не убрали и не пролечили ещё в 2008 году, крепко вцепилась в организм. Проявилась в очередной раз в другом органе – в лёгком.

Несколько лет Лёша скрывал от приятелей-одноклассников, что борется за жизнь, сутками лежит под капельницами в онкоцентре, что у него удалена часть лёгкого и правая доля печени. Отрастив волосы после очередных химиотерапий, он шёл на уроки. Все пропуски в школе (мальчик порой проводил по полгода в больнице) нагонял, ни разу не оставаясь на второй год. Сейчас учится играть на гитаре и хочет жить.

После Нового года свердловские врачи честно признали: помочь Лёше уже ничем не могут – и созвонились с онкологической клиникой в Мюнхене. Там согласились взять на операцию и прислали счёт: около 57 тысяч 200 евро (или 2 миллиона 362 тысячи рублей). Уже собрали около 400 тысяч рублей.

– Мы связались с врачом клиники – профессором Швайницом, он входит в десятку лучших детских онкологов в мире, – говорит Татьяна Попова, лечащий врач Алёши, химиотерапевт ОДКБ N 1. – Профессор рекомендовал обследование, операцию и лучевую терапию. Но обследование нужно провести на специальном аппарате, который называется ПЭТ-КТ (позитронно-эмиссионная томография – новейший диагностический метод – прим. ред.). В России на 140 миллионов человек всего пять таких аппаратов. Нужно занимать очередь, чтобы обследоваться. Алёшина очередь подойдёт только в марте. Это может быть поздно. А после обследования нужна операция. Возможно, в России найдётся такой хирург, который возьмётся оперировать ребёнка после трёх операций, со спаечными процессами. Но… я не знаю такого. А Швайницу в Мюнхен мы не раз посылали очень тяжёлых детей, которых не брали в центральных клиниках в Москве. И третий момент: после операции нужна лучевая терапия. Но теми аппаратами, которые есть у нас в стране, проводить эту терапию опасно: можно сжечь печень и лёгкое. В России нет протонного аппарата и аппарата контактного облучения, которые являются более безопасными в нашем случае. Сейчас у мальчика высокие шансы на выздоровление – около 40 процентов.

– 40 процентов – это высокие?

– Для онкологии – да. Это же, по сути, сорок выживших из ста. Сорок спасённых жизней!

– А почему государство не может выделить деньги семье, раз нет возможности помочь мальчику в своей стране? Почему деньги на спасение опять приходится собирать всем миром?

– Нет оснований для выделения квоты. Ведь формально Алёше можно помочь в России. Но именно – формально. Во-первых, нужно дождаться очереди на обследование на аппарате. Но, повторяю, в марте будет уже поздно. Мы обращаемся в западные клиники, к лучшим специалистам в мире, потому что не хотим хоронить наших детей-пациентов.

Как помочь Алёше Седых:

Карта Сбербанк: 4276 8160 1163 9182
Реквизиты для перевода:

Номер счета карты: 408 17 810 6 16340045849
БИК: 046577674
к/с: 301 018 105 000 000 006 74
Банк получателя: Уральский банк ОАО "Сбербанк России"
Получатель: Седых Ольга Васильевна

Телефон мамы Алёши: Седых Ольга Васильевна, +7 904 16 30 682.

Фото: Артём УСТЮЖАНИН / E1.RU