Российских аппаратов ИВЛ почти нет: реаниматолог рассказал, какая техника спасает жизни екатеринбуржцев

Смерть пациентов при пожарах в больницах Санкт-Петербурга и Москвы одна из самых болезненных тем в медицинской среде. Причиной возгораний в обоих случаях могли стать замыкания в аппаратах ИВЛ «Авента-М», которые выпускает Уральский приборостроительный завод. Мы спросили у екатеринбургского врача-реаниматолога (который предпочел сохранить анонимность) со стажем работы более 20 лет о том, что он думает о трагедии, как аппараты вредят людям и какая техника лучше всего подходит для лечения больных.

— Наверняка вы с коллегами обсуждали трагедии в Москве и Санкт-Петербурге. Что говорят об этом врачи?

— Давайте начнем с того, что я, как и большинство врачей больниц Екатеринбурга, на этих аппаратах не работал. Может быть, где-то у нас они есть, но я их почти за 25 лет работы не встречал. О причинах, наверное, мне рассуждать было бы неправильно. Теоретически это могла быть неисправность самого аппарата, в частности, проблема с системой обогрева.

— В реанимациях Екатеринбурга были ли подобные пожары?

— Нет, у нас никогда такого не было.

— А какие аппараты ИВЛ стоят у нас в реанимациях?

— В основном импортные, иногда очень высокого класса. Лично я чаще всего имею дело с аппаратами Puritan (их производят в США. — Прим. ред.), Chirana (производство находится в Восточной Европе) и Draeger (Германия). Самыми надежными мы считаем немецкие.

— А как же отечественное оборудование?

— Его мало, я с ним работал немного. В Екатеринбурге есть компания «Тритон», они выпускают аппараты ИВЛ под маркой Zisline. Насколько я знаю, у «Тритона» небольшие мощности, но их оборудование считается неплохим. Оно работает во многих больницах области.

— Что лучше: универсальный аппарат ИВЛ, который может помочь и ребенку, и взрослому, или прибор, настроенный только для лечения детей или только для взрослых?

— Конечно, лучше универсальная машина, на которую мы можем взять ребенка от рождения и далее до бесконечности.

— И какие самые надежные?

— Надо понимать, каждая фирма выпускает целую линейку аппаратов. Их комплектация и стоимость зависит от требований: нам нужно «раздышать» больного, адаптировать его спонтанное дыхание или обеспечить длительную принудительную вентиляцию.

Есть три режима: принудительная вентиляция, вспомогательная и поддерживающая. Первые два изобрели давно, эти режимы использовали мои коллеги 20–30 лет назад. А вот поддерживающая вентиляция, когда у пациента есть спонтанное дыхание и параллельно с ним «дышит» аппарат, требует техники более высокого класса. Она дорогая. Но вся эволюция аппаратов ИВЛ сейчас идет в сторону именно поддерживающей функции.

— Почему?

— Такой режим позволяет более комфортно снять пациента с аппарата, когда он начнет полноценно дышать сам.

— Но говорят, когда у человека COVID-19, аппарат ИВЛ — крайняя мера. Техника, мол, вредит легким человека. Этому есть объяснение?

— Когда горит квартира, ее нужно тушить, а не рассуждать о том, что пожарные повредят ремонт. Если у пациента есть показания к переводу на ИВЛ, это нужно делать. Другое дело, что принудительная вентиляция не всегда нужна, тем более на каких-то агрессивных режимах. Но для поддерживающей вентиляции нужно более дорогое оборудование и некоторый опыт работы с ним. Не в пользу пациента будет вариант, когда его наблюдает врач после дистанционного обучения, давно не имевший практики или работавший на старых аппаратах ИВЛ.

— То есть, по-вашему, лучше использовать ИВЛ? А на каких стадиях заболевания?

— При вирусном поражении легких сначала нет явной дыхательной недостаточности, одышки может не быть. Это справедливо и для гриппа, и для этой новой инфекции. А потом больному становится резко хуже и его нужно брать на ИВЛ. По опыту работы с больными гриппом — чем раньше берешь пациента на ИВЛ, тем лучше. Любое промедление потом может закончиться вентиляцией на достаточно тяжелых режимах.

— Люди на ИВЛ находятся в сознании?

— Пациент находится в состоянии медикаментозного сна. Оптимально, когда у больного сохраняются основные рефлексы, чтобы он мог откашлять мокроту, например. Все это регулируется, иногда очень сложными схемами медикаментов.

— И как долго человек может быть подключен к аппарату?

— На поддерживающих режимах несколько месяцев.

— Сколько параметров у хорошего аппарата ИВЛ?

— Как у самолета — десятки. Проходимость, растяжимость легких, параметры обратной связи, объемы дыхания. Чем аппарат дороже, тем параметров больше и тем аппарат более комфортен для пациента, тем лучше результаты лечения.

— Аппараты ИВЛ сейчас используются для инфекционных больных. Технику обрабатывают?

— Внутренняя обработка аппарату ИВЛ не нужна. Обеспечивается только стерильность фильтров, их два — на вдох и на выдох. Их либо дезинфицируют, либо просто меняют.

— В Екатеринбурге до пандемии коронавируса был дефицит техники? И какие аппараты нужно покупать в реанимацию, по мнению врачей?

— Значительного дефицита аппаратов ИВЛ не было. Каждый год мы справлялись. Другое дело — пандемия, но и тут, мне кажется, упор надо делать на качество, а не на количество. Если бы директором больницы был я, то выбор остановил бы на топовых немецких машинах. Это серьезные затраты, понимаю, но это того стоит.

Мы рассказывали, что утром 12 мая в питерской больнице Святого Георгия произошел пожар. Причиной возгорания мог стать аппарат ИВЛ, который собирали на Урале. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности». 19 мая появилась шестая жертва пожара в питерской больнице.

После инцидента Росздравнадзор временно запретил использовать уральские аппараты ИВЛ. Ограничения касаются тех приборов, которые были собраны с 1 апреля 2020 года. Следователи уже побывали на Уральском приборостроительном заводе.