«Транслирование ковид-диссидентства сродни пропаганде фашизма»: свердловский медик ответила томскому врачу

Автор колонки — фельдшер екатеринбургской скорой помощи. Начиная с весны, то есть с начала эпидемии, она рассказывала нам на условиях анонимности о своих рабочих буднях: как проходила первая волна эпидемии, когда еще даже не все медики их бригады оценивали опасность. Как начиналась вторая волна и про случаи повторного заражения.

Буквально недавно в интернете появилось интервью с главврачом медсанчасти в Томске Алексеем Михленко, которое он дал каналу ГТРК-Томск. Там он сделал очень спорное, провокационное заявление. Цитируем: «по большому счету мы имеем дело с обыкновенным гриппом. Основная проблема — нековидные больные. Эти люди, которые на уровне ОРЗ, тяжелых бронхитов и пневмоний… сейчас штурмуют скорую помощь и стационары».

Наш колумнист, которая теперь сама болеет коронавирусом, отвечает коллеге из Сибири.

Очень жаль, что я не могу ответить под своим именем. Но нам неофициально запрещено что-либо говорить на тему коронавируса, поэтому я и мои коллеги общаются с журналистами анонимно.

Я не знаю, зачем этот медик говорит такие вещи публично. Может, просто хотел успокоить людей? Но эффект может быть не тот: нужно не успокаиваться, а мобилизоваться. Хотя бы про маски не забывать! Что ничего общего с обычным гриппом нет, я могу судить по своему многолетнему опыту работы в скорой.

Я все-таки не смогла уберечься и заразилась. Болею я с середины октября, пока еще была на выездах, заметили, что больные стали тяжелее, пневмония стала развиваться намного быстрее. То ли мутировал этот вирус, то ли еще что-то. Я не инфекционист, не могу рассуждать об этом. Просто рассказываю свои наблюдения.

Про сравнение с гриппом забудьте: столько осложнений, сколько мы видим на вызовах, от «обычного гриппа» нет. Нас вызывают на инфаркты, инсульты. В итоге увозим с коронавирусом. То есть всё это — осложнения от ковид.

Самое опасное, что мы, приезжая на инфаркт, не всегда надеваем ковидные костюмы. Если родные указывают при вызове, что есть температура, то обязательно надеваем костюмы. Но вот как-то приезжаем, заходим в квартиру. Дедушка лежит парализованный. Обследуем: кардиограмма, пульсометрия, температуру, конечно, меряем. Температура повышенная. После оказалось, что инсульт у него развился на фоне коронавирусной инфекции.

Хотя действительно много людей атакует звонками скорую напрасно. Потом обвиняют нас, медиков, в равнодушии. Оператор рассказывает мне: «Звонит вчера дама молодая, сообщает: "У меня температурка 37, мне надо мазочки взять и на кэтэшечку скатать"». Так и сказала — «кэтэшечку». 37,2 — первый день температура: вы о чем?

Понимаете, с температурой 37 «возить на кэтэшечку» нет смысла, в первые сутки по КТ ничего не увидим! Как правило, пневмония развивается на 3–5-е сутки. С учетом того, что сроки укоротились. КТ, насколько мы видим, показательно на 4–5-е сутки, и то если нет положительной динамики. Если есть улучшения, температура снижается, становится полегче — то КТ может ничего не показать. Если на 4–5-е сутки не лучше, даже хуже, то да, надо ехать на КТ.

А вот пример другой крайности. Приезжаем на вызов: у бабушки, оказывается, 8 дней температура 39, вызывали скорую, когда совсем плохо стало. Мы спрашиваем: «Почему же так поздно? Вы новости смотрите?» Дочь отвечает: «Нет. Думали, пройдет».

Можно сказать, что болезнь у меня лично протекала легко. Без пневмонии то есть. Лечилась и продолжаю лечиться дома. Врачи постоянно на связи со мной. Препараты мы выкупили сами, не стали дожидаться бесплатных. У кого-то нет возможности купить, пусть достанутся им.

Мне кажется, что так тяжело, как первые четыре дня, мне никогда не было. Ощущение, что по тебе паровоз проехал, суставы выворачивало, температура 39. Мы заболели всей семьей: муж, тоже медик, попал в больницу с пневмонией. Легче всего болел пятнадцатилетний ребенок. Первые три дня температура 39, тоже болели суставы, потом пропали обоняние и вкус. Но ребенку стало легче уже через три дня. У меня до сих пор держится субфебрильная температура и сильная слабость, так, что встать иногда невозможно.

Мужа недавно выписали из больницы, продолжает лечиться дома. Теперь он говорит, что транслирование ковид-диссидентства — это сродни пропаганде фашизма. Несет такую же угрозу обществу.

Вообще ковид-диссидентов в наших бригадах скорой не осталось. Поначалу были, кто также транслировал мысли про «обычный грипп». Сейчас они или переболели, или сами видели, что происходит. Сейчас вообще очень много болеет сотрудников скорой, которые не заболели в первую волну. Болеют на всех подстанциях.

Медики вообще тяжело болеют из-за бешеной нагрузки в последние месяцы. Работа на двух ставках просто так не проходит. Хотелось бы, чтобы это поняли. Надо давать отдыхать им.

Ранее еще одна врач, заболевшая коронавирусом, рассказывала в своей колонке о том, что виновата в проблемах далеко не скорая. А система здравоохранения и, в особенности, поликлиники. Екатеринбургская скорая при этом остается единственной организацией, которая продолжает спасать людей.