«Вкололи деготь прямо в метастаз». Почему люди лечат рак народными методами и к чему это приводит

Чем страшнее диагноз слышит человек, тем сильнее ему хочется верить в чудо. По запросу «альтернативное лечение онкологии» поисковые сервисы выдают миллионы ссылок. По ним часто переходят образованные, взрослые, разумные люди. Слово «рак» и их заставляет поверить в существование порошков и микстур, способных излечить от самых страшных болезней. Узнав одну такую историю, мы поговорили с онкологом и психологом о том, почему люди верят в нетрадиционные методы и какими последствиями для здоровья они могут обернуться.

Александру Сергеевичу 63 года, он заболел семь лет назад, врачи диагностировали одну из самых агрессивных опухолей — меланому. Мужчина перенес несколько курсов химиотерапии, лечился в онкоцентре. К сожалению, полностью победить болезнь не удавалось, в организме появились метастазы. По словам супруги Александра Сергеевича, врачи не делали долгосрочных прогнозов, но говорили, что несколько лет жизни у мужчины есть.

Когда у Александра Сергеевича появилась шишка на спине, оказавшаяся метастазом, он решил обратиться к народным методам лечения рака. На одном из сайтов прочитал о растворе, сделанном на основе перекиси водорода, который якобы помогает при лечении онкологии. Вместе с женой через интернет нашел контакт учебного центра в Екатеринбурге, где можно купить этот раствор.

Весной Александр Сергеевич позвонил по телефону с сайта, администратор по имени Елена рассказала ему историю о чудесном спасении других онкологических пациентов и пригласила приехать.

— Мы договорились, что купим у нее лечебный раствор, — рассказывает жена мужчины Екатерина Александровна.

— В это время в Екатеринбург приехала проводить учебу [создатель раствора] Елена Сергеевна. Нам предложили консультацию, 2 часа за 10 тысяч рублей. Цена меня не остановила, я не подумала, почему такая дорогая консультация.

Несколько лет назад Александр Сергеевич уже прибегал к нетрадиционным методам лечения и считает, что смог таким образом избавиться от метастаза в печени.

— Мы надеялись, что одержим победу и во второй раз, — говорит Екатерина Александровна.

По ее словам, приехавшая в Екатеринбург Елена Сергеевна предложила пройти обучение за 40 000 рублей или «погружение» за 350 000, но у пенсионеров таких денег не оказалось. Тогда она провела платную «диагностику», по результатам которой заключила, что у Александра Сергеевича очень хорошая энергетика и он проживет еще пять лет:

— На второй диагностике она «нашла» во всех его внутренних органах паразита, который якобы жил внутри 20 лет, «проснулся» и оказался всюду. Это большой червяк, который вызывает интоксикацию организма и температуру 39 градусов. Она внушала, что без ее лечения паразит убьет мужа. Из-за того что паразит якобы был во всем организме, мы согласились на трехдневное лечение.

В учебном центре, который организован в коттедже на окраине Екатеринбурга, есть пристройка-«стационар». Там мужчине ставили капельницы, а в последний день сделали укол прямо в метастаз на спине.

— Врачи предупреждали: если тронуть этот метастаз — он пойдет по всему телу и вызовет воспаление лимфоузлов.

— Она уехала, а администратор Елена сказала купить деготь и ставить его самим в течение недели. Через несколько дней она сама разрезала скальпелем, который мы принесли, рану и выпустила гной, — вспоминает жена Александра Сергеевича.

Онкоцентр в это время, говорит она, был закрыт на карантин и поехать к врачам они не могли.

— Метастаз начал спускаться ниже, на плечо. За месяц шишка стала огромной, рука отекла, жутко пахло дегтем. Мы всё же пошли к хирургу, он откачал оттуда содержимое. Собрались все хирурги и все были в шоке, как можно было трогать метастаз. Заведующий отделением предупредил, что эта рана не заживет, — рассказывает она.

Администратор в скором времени перестала отвечать на звонки и сообщения супругов, связи с женщиной, которая делала инъекцию в метастаз, у них тоже нет. Александр Сергеевич чувствует себя всё хуже, рана на спине кровоточит и не заживает, у него сильная слабость.

— Человек умирает, — говорит Екатерина Александровна. — Возможно, если бы не эта рана, он бы прожил еще хоть года три. Хочется уберечь других, ведь когда человек обречен, он готов отдать всё.

Мы попытались связаться с администратором, с которым общались супруги, — телефон отключен. На сайте создателя раствора указан один номер для сообщений в WhatsApp, по нему ответила женщина, представившаяся Еленой Шадикуловной. По словам родственников Александра Сергеевича, именно она — администратор учебного центра в Екатеринбурге, она вскрывала скальпелем рану после инъекции дегтя.

— Препаратов, содержащих деготь, у нас нет, — ответила нам Елена, хотя в прайсе на сайте 100-миллилитровый флакон «Дегтя» продается за 450 рублей.

На вопрос, есть ли у нее медицинское образование для проведения манипуляций и инъекций и разрешение на ведение медицинской деятельности, женщина отвечать не стала, предложив направить запрос, но не сообщив адрес.

Отчаявшиеся пенсионеры верили «лекарям» на слово, они заплатили за капельницы и уколы около 20 тысяч рублей, но не заключали договора и не просили чеков. Обращаться в суд или в правоохранительные органы они не планируют — нет сил.

По словам Вадима Каратаева, юриста, который специализируется на медицинских делах, такие споры нужно рассматривать в гражданско-правовом поле — при условии, что пациенты этого хотят. Уголовная перспектива тоже есть, но призрачная.

— Отсутствие договора не опровергает того факта, что это гражданско-правовые отношения, — отметил он.

«У этих методов нет доказанного противоопухолевого действия»

Попытки онкологических больных лечиться не только традиционными методами, но и альтернативными, были всегда, говорит врач — онколог-маммолог клиники «УГМК-Здоровье» Мария Брауде.

— Я пришла работать в онкоцентр в 1998 году и постоянно слышала об этом от пациентов. Это были растительные вещества, ядовитые, которые могут оказать токсическое действие на головной мозг, на печень. Пациенты утверждали, что готовят их по специальной рецептуре, обращались к каким-то знахаркам, это был абсолютно бесконтрольный процесс. Мы лечили их своими методами, они параллельно — альтернативными, — вспоминает Мария Брауде.

По словам врача, контролировать это «лечение», запрещать, переубеждать пациентов доктора не могли:

— Но свое мнение всегда, конечно, высказывали — что это может навредить и вызвать токсические поражения внутренних органов. Я для себя брала эти методы на заметку, было интересно понять, почему все так увлекаются ими, неужели они помогают? Но как врач я не увидела положительного эффекта, у этих методов нет никакого доказанного противоопухолевого действия.

Чаще всего пациенты не замещали альтернативным лечением основное, говорит Мария Брауде, а лечились параллельно. Она вспомнила мужчину, у которого был рак желудка и рак пищевода, ему сделали несколько сложных операций, несколько курсов химиотерапии, и в итоге удалось добиться ремиссии. На очередном приеме этот мужчина признался доктору: «А вы знаете, почему я жив? Я же пью [называет горючую жидкость]».

— Я спросила: «Вы на полном серьезе считаете, что в этом причина выздоровления?» Он сказал: «Ну я же стою перед вами живой», — удивляется врач. — Для меня есть в этом элемент загадки, почему люди так верят в альтернативное лечение, когда им действительно мы, врачи, помогаем, мы видим свои очевидные результаты лечения. Но они почему-то считают, что живы благодаря дополнительным методам, что им так повезло.

Бывали и случаи, когда пациенты совсем отказывались от традиционного лечения и приходили к врачам, когда те помочь уже не могли.

— Конечно, надо обращаться к врачам, сейчас достигнуты большие успехи в онкологии, есть достаточное лекарственное обеспечение, всё доступно, бесплатно. Конечно, надо лечиться.

Онкопсихолог, психиатр и психоаналитик Ирина Савран отмечает, что онкологический диагноз в корне меняет жизнь и самого пациента, и его близкого окружения. Они готовы сделать всё что угодно, лишь бы вылечиться. Прибегание к нетрадиционным методам лечения она объясняет «архаическим мышлением».

— В момент стресса человек в психологических процессах отходит на ступеньку назад. Включается мышление, которое было свойственно человеку на заре цивилизации, — что где-то есть нечто или некто всесильный, всемогущий, всепомогающий. Но, к сожалению, в тех ситуациях, о которых я знаю, это всегда заканчивалось плачевно. Ни одного случая, когда альтернативные методы оказывались бы сильнее протоколов лечения, я не наблюдала, — говорит Ирина Савран.

По ее словам, в таких ситуациях можно обратиться к психологу.

— Это не замена лечения. Взаимодействие с психологом направлено на снижение уровня стресса, налаживание комплаенса — чтобы пациент и врач разговаривали на одном языке, — отмечает психолог.

Почитайте интервью с онкопсихологом Антоном Кузнецовым о том, какие чувства переживает человек, узнавший, что у него рак. Также мы рассказывали об организации «Вместе ради жизни», которая помогает онкологическим больным в Свердловской области.