Без воды, света и газа. Как выживает бывший бизнесмен с миллионным долгом за ЖКХ в квартире-склепе

Когда-то у Валерия Мальцева была хорошая работа (как геодезист-топограф он объехал полстраны), в 90-е успешно занимался бизнесом. Сегодня он живет в однокомнатной хрущевке без света, газа и воды. Их отключали одно за другим, сначала электричество, потом воду и газ.

Запах из квартиры Валерия тянется с пятого до нижних этажей. Но соседи с ним по этому поводу не скандалят. Наверное, понимают, что выяснять отношения бесполезно. Некоторые из них знают Валеру с юности (эта квартира когда-то принадлежала его отцу), приносят ему воды и хлеба. Чтобы зарядить свой фонарик, время от времени он нелегально подключается к щитку, при первой же проверке его снова отключают.

Его долг за коммуналку сегодня около миллиона. Если точно: 971 тысяча 255 рублей. Валерий не может точно вспомнить, когда он последний раз сам платил по квитанции. Он живет во ВТУЗ-городке, районе, который исторически считается самым интеллигентным в городе, рядом вузы, хорошие школы и лицеи, поэтому тут живет много преподавателей, профессоров, ученых. Один из них — Вадим — живет в соседнем подъезде. Бывший преподаватель вуза работает обычным мастером, чинит сантехнику, может собрать мебель. Пять лет назад он как-то случайно зашел в квартиру, чтобы помочь что-то починить, и ужаснулся тому, что увидел. Начал подкармливать. Если бы не Вадим, Валерий уже бы умер от голода: он не может ходить, после инсульта у него отказали ноги.

Валерию 50 лет. Он встречает нас на грязном тряпье, которым застелен его диван. В квартире холодно, на стене квартиры трещина (хотя дом не аварийный). Он кашляет. Пол застелен какой-то ветошью: старые куртки и свитера заменяют ковер, ползать по голому полу больно, неудобно и холодно. В комнате полумрак, три окна наглухо завешены, скрывая весь мрак и тоску этой комнаты. Когда мы пришли к нему домой, из щелей все-таки пробивались солнечные лучи. Но Валера настойчиво просит спрятать его от света. Вадим все-таки открывает окно и форточку: «Надо проветрить». Кладет на тумбочку упаковку сосисок и ставит на пол канистру с водой.

Когда он в первый раз попал в эту квартиру, Валера уже много лет жил без электричества. Нигде не работал, ни на каких учетах у психиатра никогда не состоял и не состоит. Но всё, что происходит с ним в последние годы, сложно представить в здравом уме и трезвой памяти.

— Тогда он еще мог ходить. По идее, мог и работать, наверное, — вспоминает Вадим. — Но он был беспомощный, неприспособленный, потерянный. Говорят, что такими бывают выпускники детских домов, но Валерий вырос в полной семье: отец-рабочий, мачеха. Вроде бы и ненормальным его назвать никак нельзя. Но это безволие у него какое-то патологическое. Хотя сейчас он действительно просто немощен.

Так получилось, что Вадим стал помогать своему соседу. Стыдил за мусор и грязь, делал уборку, писал в благотворительные фонды, звонил в соцзащиту. Фонд «Милосердие» как-то привез продукты. Сотрудники соцзащиты тоже приезжали, увидев безнадежность и немощность, предложили устроить Валерия в социальный приют. Тот не захотел, подписал документ об отказе.

Сразу предупредим все подозрения насчет корысти: мол, наверное, на квартиру претендует. Никакой корысти в виде завещания на квартиру в этой истории нет. Жилье у Валерия неприватизированное, муниципальное. Оформлять его в частную собственность хозяин не собирается. Какая там приватизация… У Валерия нет даже пенсии по инвалидности, как ее оформить — он не знает, ведь ходить он не может.

Воду в этой квартире четыре года назад отключила аварийная бригада после того, как он затопил соседку снизу. Хозяин говорит — во всем виноваты воришки, которые сняли смесители, когда самого Валерия не было дома. Дверь в его квартиру не закрывается уже много лет.

По закону коммунальные службы не могут лишить человека холодной воды. Но Валерий не стал ни с кем спорить, просить, чтобы воду включили обратно. На газовой плите в кухне стоит пломба. Валерий с трудом вспоминает, что газ отключили вроде бы из-за того, что плита или газовый шланг были в аварийном состоянии и не прошли контроль газовиков. Исправлять нарушения он не стал. Смирился и с этим последним коммунальным лишением.

Спаситель Валерия Вадим — отец троих детей. Разрывается между домом, работой и беспомощным соседом. Но и бросить уже не может. Выносит мусор, приносит почти каждый день еду: каши, хлеб, сосиски, проверяет, как он себя чувствует. Да просто разговаривает. Жена относится с пониманием, соглашается, что бросать человека нельзя. Хотя они живут тоже небогато. Но Вадим говорит, что справляется. Иногда может сэкономить на проезде, пройтись пешком, зато купить упаковку крупы, чтобы сварить кашу своему нечаянному подопечному. Вадим просит не снимать его, не хочет, чтобы увидели знакомые.

Мы разговариваем с Валерием. Когда-то у него была другая жизнь. Все свидетельства этой прошлой хорошей жизни есть в его квартире. Например, начатый когда-то давно ремонт: модные в 90-х потолочные арки, кухонный гарнитур тоже из 90-х. А еще стопка фотографий. На этих снимках счастливые молодые люди. Вот свадебное фото Валерия с первой женой. Вот домашнее фото с дня рождения первого сына: торт со свечкой. Валерий не помнит, когда дети навещали его последний раз. Старшему сыну 26, младшему 20.

Валерий уверяет, что никаких поводов для обид на него у детей быть не должно. Да, жили в разводе, но с детьми общался, встречался на выходных. Давал деньги бывшим женам. А то, что его судили когда-то за невыплату алиментов и даже дали два месяца колонии-поселения, это потому что документально нигде не фиксировал свои выплаты.

Мы молчим. Понимая, что и у детей, и у бывших жен могут быть совершенно другие воспоминания о прошлом и поводы для упреков и обид.

На старой полке выгоревшее большое фото: на ней молодой красивый парень (Валера) вместе с собакой бойцовской породы. Стаффордширский терьер выглядит ухоженным, холеным. Спрашиваем, как звали собаку. Валерий вспомнил — Фортуна.

— Удача, значит?

—Да, — кивает Валерий.

На полу стопка сваленных документов. Трудовая книжка. Служебные удостоверения. Много лет он работал геодезистом, делал топографические съемки. Объездил всю страну. Потом, в 90-х, открыл общественную организацию Уральский институт развития туризма. В интернете до сих пор можно найти информацию о ней, там Валерий Мальцев значится как директор. Говорит, что создал ее, чтобы вести бизнес. У него была фирма по ремонту квартир и коммерческое предприятие, которое оказывало финансовые услуги, в том числе по обналичке.

А еще в конце 90-х Валерия судили. Говорит, что был тогда в командировке в Москве, по финансовым делам, связанным с обналичиванием. В гостиничный номер ворвались оперативники. Вспоминает, что тогда вымогали у него деньги. Он отказался, тогда его дело «привязали» к другому процессу: якобы он был связан с неким ОПГ из Казани. Его приговорили к шести годам. Через три года он добился оправдательного приговора. Говорит, чтобы оплатить услуги хорошего адвоката, пришлось продать одну из квартир. Что было в действительности 20 лет назад, точно мы сказать не можем. Только с его путаных слов и документов, которые валяются на полу.

После освобождения он женился второй раз, снова начал заниматься бизнесом. Открыл фирму по монтажу кондиционеров.

Что случилось с ним дальше и когда наступил тот переломный момент, который привел его в квартиру без воды, газа и света, Валерий не знает.

— Остался один. Почувствовал себя ненужным, — предполагает Вадим. — Наверняка были серьезные проблемы с алкоголем. Но, знаете, когда мы с ним познакомились, пять лет назад, он уже не пил. Несколько раз, правда, находил у него аптекарские бутыльки с боярышником. Но это разовые случаи, пьяным или в запое я не видел его никогда. А навещаю-то я его почти каждый день. Не на что пить. Но, с другой стороны, те бомжи всегда находят деньги на тот же боярышник. Попрошайничают, врут, что на лекарства. А Валера ни разу за пять лет не клянчил, не просил у меня денег. Год назад соседка подарила ему на день рождения тысячу рублей. Он отдал мне эти деньги, чтобы я закинул эту тысячу в счет оплаты коммунального долга.

Иногда Вадим вместе с коммунальными квитанциями достает из почтового ящика какие-то счета. Несколько лет назад на Валеру оформили какую-то фирму — ООО. Теперь он формальный директор. Тогда какие-то знакомые умыли Валерия, причесали, вытащили из шкафа его прежний выходной пиджак с галстуком — одежда из прежней жизни у него до сих пор в нормальном виде, отглаженная — и отвезли в налоговую, регистрировать фирму. Валерий уверяет, что за это ему ничего не заплатили и вообще сказали, что открывают хорошую общественную организацию. НКО он перепутал с ООО. Валерию приходят отчеты за вывоз мусора в каком-то садовом кооперативе. Возможно, через какое-то время ООО не будет платить за вывоз мусора по выставленным счетам, спросят с него, но приставам будет нечего взыскать в его квартире.

Последнее место работы, судя по трудовой книжке, у Валерия было в 2009 году — бетонщик.

— Наверное, не смог работать руками, физически.

Сам Вадим когда-то окончил УРГУ, факультет искусствоведения и культурологии. Учился в аспирантуре. По специальности преподаватель культурологии. На зарплату преподавателя содержать семью не мог. Стал мастером.

— Возможно, потерял бизнес, не смог приспособиться к каким-то изменениям в жизни, запил, остался один, друзья куда-то пропали. У бывших жен свои семьи, своя жизнь, — предполагает Вадим. — Знаете, общаюсь с ним, мне кажется, он все-таки хороший человек. Нет в нем ни хитрости, ни жадности. Как-то узнал, что у меня день рождения, полез в шкаф, а там вещи, которые остались у него от прошлой жизни. Вручил мне пылесос. Я не стал обижать отказом. Еще на какой-то праздник подарил старую колонку портативную. Всегда пытается меня чем-то отблагодарить. Ведь мог ту же технику продать, обменять на алкоголь, если бы захотел. Одежду пытается подарить, которая у него сохранилась, когда он нормально жил. Он эту одежду бережет. Говорит мне: «Ты как сын мне». Хотя какой сын, он меня всего на семь лет старше. Хотя из-за болезней и запущенности выглядит он намного старше. В приют идти он не хочет. Говорит: «Хочу умереть здесь». А зачем умирать? Ему же всего 50 лет.

«Таких потерянных людей очень много»

Директор социального приюта для людей в сложной жизненной ситуации Ольга Бахтина уверяет, что такие люди, как Валерий, часто становятся жертвами мошенников.

— Таких потерянных людей бывает очень много. Попасть в эту ситуацию условного социального дна могут и некогда вполне успешные люди. Когда они успешны, они редко задумываются о возможных проблемах в будущем, у них нет тех самых «подушек безопасности». По закону социальные службы даже в случае его отказа от переезда в социальный приют могут инициировать присвоение ему группы инвалидности, организовать медицинскую комиссию, — комментирует ситуацию Ольга Бахтина.

По мнению Ольги Бахтиной, в таких случаях зачастую бывает эффективнее обращаться в благотворительные фонды.

— Кроме этого, я бы рекомендовала обращаться в суд в отношении управляющей компании, которая оставила человека без воды, газа и света, — говорит Бахтина.

Коммунальщики продолжают выставлять счета за свет, газ и воду

Мы связались с управляющей компанией «Урал-СТ», которая обслуживает дом на улице Академической, где живет Валерий. Спросили, возможно ли хотя бы включить воду этому человеку, чтобы он смог помыться, сделать уборку. Чтобы соседи, наконец, не страдали от запаха из квартиры. Вадим готов установить Валерию свои запасные смесители и краны.

Валерий много лет жил без воды, света и газа. При этом управляющая компания все эти годы спокойно продолжала выставлять ему счета за все эти коммунальные блага. Не забывали насчитывать и пени. Этот миллионный долг почти наполовину состоит из пеней.

Управляющая компания выслала к Валерию бригаду. Те приехали, обследовали квартиру, сделали фотографии.

— На сегодняшний день после дополнительного обследования выяснилось, что в квартире вообще страшно подключать какие-либо коммунальные услуги, — говорит руководитель управляющей компании «Урал-СТ» Оксана Емельченко. — После сегодняшнего обследования выявлено, что он находился в состоянии опьянения. Скорее всего, мной будет принято решение, что все-таки мы подключать ничего не будем, так как сохраняется опасность для соседей, потому что ситуация угрожающая. Возможно, стоит подключать какие-нибудь социальные службы, потому что человек не в себе.

Что касается того, почему Валерию насчитывают за то, чем он не пользуется, нам пояснили.

— В соответствии с 354-м постановлением собственник должен был сам обратиться к нам с заявлением о снятии начислений либо с заявлением о проведении перерасчета. То есть самостоятельно без его заявления мы это делать не можем. Но сегодня после осмотра мы выяснили, что он самовольно пользуется электричеством, нами будет приниматься решение, будем ли мы все-таки обращаться за перерасчетом самостоятельно. С 2009 года от этого собственника не поступало никаких заявлений, он к нам никогда не обращался.

Мы попросили Вадима поприсутствовать в квартире Валерия во время визита специалистов управляющей компании. Он чуть задержался, пришел уже, когда все ушли.

— Никакого состояния опьянения у него не было, приезжайте — сами увидите, — вздохнул Вадим. — Зачем наговаривать больше того, что есть на самом деле? Хотя и понимаю опасения коммунальщиков. И самое страшное — не вижу никакого выхода из ситуации. Я ведь как мастер часто бываю в разных квартирах. Вижу, как одинокие люди выживают подобно Валерию. Причем вовсе необязательно, что они вели себя как-то неправильно, например злоупотребляли алкоголем. Проблемы со здоровьем, тот же инсульт, и человек заперт в своей квартире-склепе. Я с таких не беру денег за ремонт, пишу про них в благотворительные фонды. Всех опекать я не могу. Зачем рассказываю? Наверное, чтобы люди были внимательнее к своим соседям. Кстати, Валерий попросил себя подстричь, оброс, говорит, как бомж. Еще попросил повесить на окна тюль. Красивая ткань осталась у него в шкафу от прошлой жизни. Может, еще осталось у него желание жить по-человечески?

Прочитайте еще одну историю про человека, который не может пройти мимо чужой беды. Полковник ФСБ из Екатеринбурга, выйдя на пенсию по выслуге лет, стал заниматься благотворительностью: он кормит обедами бездомных, помогает им восстановить документы и вернуться в нормальную жизнь.

А вот очень грустная история про бывшего школьного психолога. У Юлии был нормальный старт в жизни: высшее образование, работа, муж, семья. Она не смогла оценить и сохранить это. В 35 лет она превратила свою квартиру в помойку, опека со скандалом забрала у нее дочь.