«Он стал вглядываться. И разглядел меня». Екатеринбуржец — о том, чем важен Михаил Горбачёв

Накануне первому и единственному президенту СССР Михаилу Горбачёву исполнилось 90 лет. Екатеринбуржец Виктор Белимов, который много лет работал журналистом, опубликовал у себя на странице в «Фейсбуке» колонку о том, почему Горбачёв сыграл важную роль в его жизни.

2 марта исполнилось 90 лет одному из самых важных людей в моей судьбе. И если не считать маму с папой, то, пожалуй, даже самому важному. Он был создан в 1931 году для меня, а я в 1974 — для него.

Михаил Сергеевич Горбачёв пришел к власти в СССР в 1985 году. Он хорошо усвоил фразу одного из своих предшественников Юрия Владимировича Андропова: «Мы не знаем страну, в которой живем». И это Андропов-то, возглавлявший ранее КГБ — могущественную спецслужбу, которой служил каждый третий деятель культуры, каждый второй школьный учитель и каждый первый доцент гуманитарного советского вуза. Он не знал страны. Бедный Йорик…

А я, шестиклассник поселковой забайкальской школы, что жил в глухой провинции у моря (читай — на границе с враждебной закрытой КНР), хлебнул этих точных и правдивых знаний о родной великой стране быстро и сполна: в августе — сентябре 1987 года во время 40-дневной поездки в «Артек» на девятый слет пионеров.

И была это уже не страна, а лоскутное одеяло, которое накрыло меня — провинциального мальчишку — с головой. Рослый армянин-трубач жестоко щемил азербайджанца-шахматиста. Делегаты из Эстонской ССР соглашались участвовать в дискуссиях о судьбе пионерской организации только при участии переводчика. Они хотели говорить строго на родном эстонском, хотя русским, разумеется, владели прекрасно.

Помню среднеазиатского мальчика по имени Кишвар. Он-то, бедолага, как раз хотел говорить по-русски, но не мог: сын какого-то таджикского коммунистического бонзы был сильно слаб умом и попал на всесоюзный слет, конечно, по блату (Глеб, подойди, сын, потом я тебе поясню, что это). Вот такая могучая и великая страна, которую до сих пор в Кремле «не знали», скатилась в ладошки Генеральному секретарю ЦК КПСС товарищу М. С. Горбачёву.

Он мог зажать ладонь в кулак, мог смахнуть нас со своей влажной холеной кожи аки хлебные крошки, мог сдуть сквозь пальцы, мог вдуть и разжевать. Мог тупо растереть наконец. Но он стал вглядываться. И разглядел меня. В забайкальском поселке, куда я вернулся из «Артека» 1 октября 1987 года. Загорелый. Впервые попробовавший эскимо и сосиски. Впервые увидевший море.

А на родной Шахтерской улице уже вовсю слушали «Ласковый май». А в магазинах одна морская капуста и шоколад «Юность», из которого находчивые «верочки» строили в витринах пирамиды. И редакция местной газеты попросила рассказать о революционном слете и грядущих реформах Всесоюзной пионерской организации. А потом написать «что-нибудь еще». Я осмелел. Вошел во вкус.

Однажды взял да и написал репортаж с заседания парткома местного ордена Трудового Красного Знамени угольного разреза (клуб «Шахтер», вход свободный, потому что «да кому оно нужно»). Пристроился на последнем ряду. Послушал от и до. И написал. О пустоте. О бессмысленности. О никчемности. О потере страны через такие вот формальные дискуссии и примерные пустопорожние резолюции: как просит обком, как рекомендует райком. Большой текст получился. С зачином на первой и переходом на вторую. И подпись — В. Белимов.

Как дядя, член парткома разреза, только тот Валерий, а я — Виктор. Несчастного дядю Валеру аккурат посреди смены с тепловоза сняли и прямиком к директору разреза на ковер, мол, что ж ты, подлец, сор из нашей с тобой партийной избы выносишь, зачем разрез и коллектив позоришь? Разобрались, конечно. И в семье тоже. Фильм «Плюмбум, или Опасная игра» шел тогда в кинотеатрах (кто знает, тот поймет, что упомянуть его здесь вполне уместно. Кто не знает, посмотрите).

Ну а дальше 1991-й — школьный выпускной. Журфак УрГУ (вылет из Читы в Свердловск на учебу 19 августа 1991 года). И революция в журналистике. Стилистическая. Идейная. Технологическая. Мы помогали понять страну, в которой жили. Сначала — себе. И тут же — другим. Утром из кухонь и комнат общежития журфака УрГУ на улице Большакова разбегались по редакциям ведущие журналисты — уже звезды — государственного СГТРК и частного 4 канала, ультразападного и политического радио «Свобода»* и мега-популярной музыкальной станции «Радио Си», «Областной газеты» и городского радио «Студия город»…

А потом еще был один важный для меня момент, когда я, недавний выпускник журфака, простой корреспондент частной городской газеты «Подробности», стоя в свердловском областном суде в неаккредитованном (да, не было тогда аккредитации, мой юный коллега, не-бы-ло — как слышится, так и пишется) пуле других журналистов, вдруг услышал своими ушами, как судья попросил одного несколько грустного и уже довольно грузного человека встать и подробно представиться. Тот встал и представился: Россель Эдуард Эргартович, 1937 года рождения, губернатор Свердловской области, проживающий там-то. Дело было о восстановлении в должности председателя правительства области Валерия Трушникова, которого губернатор, как в итоге и определил суд, уволил незаконно.

Судью того газета «Подробности» назвала человеком года. И пригласила в редакцию — знакомить с читателями… Кажется, мы все тогда как-то вдруг начали друг с другом знакомиться. И узнавать страну, в которой неожиданно все встретились. И как-то по-новому взглянули друг на друга. Не через замочную скважину или решетку обезьянника.

И уже мы не были на его ладошке. Хотя он был рядом. Даже совсем рядом — сильно безуспешно (0,51%) баллотировался в 1996 году в Президенты России и в предвыборном турне почти каждому желающему журналисту Екатеринбурга дал автограф / разрешил сфоткаться вместе / пожал руку. И сегодня он, слава Богу, рядом.

И я имею счастье сказать: спасибо вам, Михаил Сергеевич Горбачёв. Большое. Огромное.

_{* Включено в реестр СМИ-иноагентов}