Марина Голомидова — о том, вкусно ли есть осэтирёри, что делать в гандзицу и почему дети любят получать отосидама

О том, как сложно делать нэнгадзё, весело кушать тосикоси соба и вообще приятно встречать Новый год в Симоносэки, рассказывает японовед Марина Голомидова, заведующая информационно-культурным центром «Япония» при муниципальном объединении библиотек г. Екатеринбурга.

Новый год по-японски

Не сказать, что встречать Новый год в Японии слишком-то весело. Ни тебе фейерверков, ни гостей, ни шампанского в новогоднюю ночь! Впрочем, в больших городах японская молодежь уже узнала, что такое европейское новогоднее веселье, и вовсю отплясывает на дискотеках, но люди постарше предпочитают отмечать этот праздник по старинке.

Однажды мне дважды довелось встретить новый год в небольшом провинциальном городке Симоносэки, который находится на южной окраине острова Хонсю.

Мы с дочкой прибыли вечером 31 декабря. Ничего не указывало на преддверие праздника, только у входа в дом стояли две большие кадомацу. К тому времени я уже знала, что кадомацу — это сочетание сосны (символ молодости), бамбука (стойкость) и плетеной рисовой соломы (оберег от злых духов и прочих напастей). Этакий новогодний японский букет, только в половину человеческого роста. Иногда к нему добавляют мандарины (долголетие), ветки папоротника (чистота и плодовитость) водоросли (счастье).

В доме царила чистота, которую словно подчеркивал благородный ненавязчивый аромат курительных свечей сэнко. В этом прекрасном доме — с панелями из красного дерева, ширмами с матовой белой бумагой, старинными куклами — нам предстояло прожить несколько дней совсем одним: хозяин Хидаи-сан жил в соседнем доме, а его дочери уехали учиться в Европу.

Около десяти вечера пришел Хидаи-сан и приготовил нам тосикоси соба — новогоднюю длинную лапшу, есть которую надо, втягивая в себя «с присвистом и прихлюпом» — чтобы жизнь шла так же гладко и долго. Маша ловко «похлюпала» лапшой, а у меня не получилось — видно, сказались годы следования этикету. Все там же, в гостиной, за чашкой зеленого чая мы просидели весь вечер у телевизора: посмотрели репортажи из храмов, колокола которых отбивали 108 ударов, символизирующих человеческие грехи; а после последнего удара, когда обновленное человечество вошло в новый год, порадовались ну совершено нашему Голубому огоньку. Новый год наступил. Мы легли спать, чтобы утром наконец-то начать праздновать.

В десять утра мы вновь спустились в гостиную — к ждущему нас Хидаи-сану и его восьмидесятилетней теще. Они пришли к нам с новогодними угощениями осэтирёри, чтобы вместе отпраздновать гандзицу — первый день нового года. На низеньком столике стояли многоярусные лаковые коробки дзюбако — в них и подается угощение. Каждый ярус — новое блюдо — с засахаренными черными бобами, соленой редькой, мелкими рыбешками, рыбным рулетом — и прочими деликатесами, которые наш добрый хозяин собственноручно готовил три дня перед новым годом и которые нам предстояло есть ближайшие три дня. Такой вот своеобразный новогодний японский пост. Надо сказать, почти ничто из осэтирёри не пришлось нам по вкусу, поэтому уже на второй день мы завтракали яичницей, а к вечеру накупили невероятно вкусных пирожных, которые, невзирая на обычай есть только осэтирёри, с удовольствием ели и японцы.

После утреннего угощения мы отправились на хацумодэ — первый визит в храм в новом году. И вот тут-то мы и уваидели по-настоящему празднично одетых японцев: яркие шелковые кимоно с меховыми боа на девушках, юбка-штаны хакамы на мужчинах, разряженные дети, бренчащие колокольчиками на парчовых сандалиях дзори — такое в современной Японии только и увидишь, что на новый год!

В храме жрица исполнила для нас древний ритуальный танец и подарила священную стрелу хамаими, которая должна оберегать нас весь год. Мы купили предсказания судьбы и множество новогодних оберегов, призванных обеспечить нам беспечное существование: бамбуковые грабельки кумадэ (для активного загребания денег), рисовые лепешки моти для подношения богам, красного божка Дарума из папье-маше.

Про Дарума особый разговор. Это излюбленный оберег японцев, исполняющий желания. Реальный прототип Дарума, согласно легенде, просидел без движения в позе лотоса 8 лет, чтобы достичь просветления. Он стал святым, но его руки и ноги приросли к телу, а глаза ослепли. Загадывая желание, следует закрасить ему один глаз. В благодарность за свое прозрение Дарума в течение года исполнит желание, и тогда нужно закрасить второй глаз. Мы думаем, что именно он «помог» моей дочке исполнить ее самое заветное желание — побывать в Японии на новый год.

После храма мы вернулись домой, и тут началось самое интересное! В Японии принято всячески развлекать себя первого января: мальчишки запускают воздушных змеев и соревнуются в мастерстве закручивания деревянных волчков кома, девочки играют в игру, похожую на бадминтон, перебрасывая разукрашенными деревянными ракетками волан с разноцветными перышками кондора. Взрослые соревнуются в знании средневековых стихов »Хякунин иссю » («Сто стихов ста поэтов»): каждое из ста пятистиший танка разделены на две карточки; взявший карточку должен найти ее пару. Мы играли в сугороку, заправски кидая кости и передвигая фишки от заставы к заставе на бумажном поле, изображающем битву. А особенно забавно было играть в фукувараи, когда на огромном изображении лица мы раскладывали глаза, нос, брови, рот — и все с завязанными глазами! Смешно и весело.

В этот день Машу ждал еще один сюрприз: оказывается, в Японии первого января принято дарить детям деньги. Их складывают в маленький конвертик отосидама и вручают всем знакомым детям. Говорят, некоторые детки получают такое количество отосидам, что можно купить небольшой автомобиль! Во всяком случае, моей дочке знакомые и незнакомые японцы надарили столько денег, что хватило на новую видеокамеру!

Ближе к вечеру все сели мастерить новогодние открытки нэнгадзё. Надо сказать, это весьма двойственное удовольствие: сначала увлекаешься, придумывая дизайн открытки, ставя новогодние штампы, раскрашивая поздравления, прорисованные по готовому трафарету, подписывая адреса и краткие индивидуальные пожелания... а потом, открытке к тридцатой-сороковой устаешь, и занятие это превращается в муторную работу. Поэтому проще купить готовые нэнгадзё и подписать только адрес. Оказалось, что Хидаи-сан ежегодно подписывает около двухсот открыток, но, говорят, и четыреста не предел. Зато как приятно самому получить кипу поздравлений — ведь их приходит ровно столько, сколько ты отправил в прошлом году!