Уральский писатель Алексей Иванов о Высокинском: «Для города такой мэр — отличное приобретение»

В Екатеринбурге прошла встреча с известным уральским писателем Алексеем Ивановым. Его можно назвать одним из самых экранизируемых современных прозаиков. По произведениям Иванова сняли «Географ глобус пропил», сериал «Ненастье», в ближайшее время на экранах кинотеатров покажут «Тобол», летом начнут съемки по роману «Сердце Пармы», а в следующем году кинематографисты начнут работу над «Пищеблоком».

После встречи с читателями Алексей Иванов поговорил с корреспондентом E1.RU. В интервью писатель рассказал, что думает о новом мэре Александре Высокинском, о том нужно ли возводить храм у Драмтеатра, а также рассказал, будут ли в его произведениях вновь отражены события, произошедшие в Екатеринбурге.

— Вы недавно были на встрече с Александром Высокинским, нашим новым мэром. Как впечатление?

— Это интересный и незаурядный человек. Я думаю, что для города такой мэр является отличным приобретением.

— В плане чего?

— Мы говорили о культуре, и я понял, что мэр в теме. И мне понравилось, как он мыслит — аналитично, системно и адекватно. Мне показалось, что Александр Высокинский не популист, и его решения мотивированы целесообразностью, а не хайпом. Это в лучших традициях уральской ментальности.

— А с Евгением Ройзманом можете как-то сравнить Высокинского?

— Могу. Евгений Ройзман — мастер тактических решений, а Высокинский — стратег. Для должности такого уровня стратегическое мышление важнее.

— Вас можно назвать екатеринбургским писателем?

— Если Екатеринбургу это приятно, то, пожалуйста, но я предпочитаю быть просто «российским писателем».

— Как вы видите город, его изменения, например, собираются строить храм у Драмтеатра, а до этого собирались его возводить на Городском пруду, что думаете по этому поводу?

— Я уже не раз высказывался по этому поводу. Я считаю, что храм на воде строить неправильно. Екатеринбургский пруд является уникальной «зоной стяжения» индустриальных смыслов города. Дело в том, что Екатеринбург — первый промышленный город в истории человечества. Не город с заводом, а город-завод. И в своей структуре Екатеринбург сохранил все индустриальные смыслы разных эпох. Они объединены прудом. Объясню подробнее.

В XVIII веке промышленность понимали как некий механизм, с помощью которой бесполезная деятельность природы превращается в полезную. Пруд и плотина вододействующего завода — наследие этого времени. В XIX веке промышленность понимали как некий особый социум, квазигосударство. На Урале существовала «горнозаводская держава», Екатеринбург был её столицей, а на берегу пруда стоял — и стоит — классицистический дом генерала Глинки, руководителя этого «государства». В ХХ веке промышленность понимали уже как форму всей жизни: жизнь — это биологическая и социальная машина. Конструктивизм провозгласил, что дом — это «машина для жилья», и на берегу пруда стоит конструктивистский стадион «Динамо». Наконец, в XXI веке индустриальное сменилось постиндустриальным, выразителем которого стал стиль хай-тек. И на берегу пруда выросли хай-тековые небоскребы «Екатеринбург-Сити».

Нарушать этот уникальный 300-летний ансамбль новоделом в псевдорусском стиле по меньшей мере неразумно. Это все равно что на взлетную палубу авианосца поставить горку для аквапарка.

— Можно сказать, что строительство храма у Драмтеатра — это меньшее зло?

— Неправильно называть строительство храма злом, однако надо учитывать исторически сложившийся ансамбль.

— Вам не кажется, что в нашем обществе активно насаждается православие в ущерб другим религиям?

— Кажется. Я считаю, что надо оставлять людям свободу выбора — это одно из величайших общественных достижений нашей страны. Откатываться назад, навязывая всем единообразие, неправильно. Православие — основа русской цивилизации, но к пониманию этого в XXI веке человек должен приходить сам, а не приезжать на конвейере.

— Как вы относитесь к губернатору Евгению Куйвашеву?

— Евгений Куйвашев работает губернатором уже давно, и в общественном сознании он совершенно легитимен. Судить о его деятельности нужно по рейтингу области, а Свердловская область по уровню развития находится среди лидеров.

— А власть в стране должна меняться?

— Конечно. Ротация — принцип демократии.

— То есть то, что у нас Владимир Путин достаточно много лет у власти — это не есть благо?

— Не хочу рассуждать в категориях «благо» или «зло». Это «средняя температура по больнице».

— У вас планируются произведения, в основе которых бы лежали екатеринбургские события?

— Не могу сказать, что планируются. Но замыслы есть. Например, мне нравится тема камнерезов на рубеже XIX–ХХ веков.

Перед интервью писатель встретился с читателями в большом зале свердловской областной библиотеки им. Крапивина на Карла Либкнехта.

Многие вопросы к писателю были связаны с его новыми произведениями, в частности, то, по-прежнему ли Иванова интересует культура и география Урала.

— Меня увлекает история про Радиевую экспедицию 1911–1912 годов. Геологи искали на Ильменских горах (группа хребтов, которые находятся в окрестностях Миасса в Челябинской области. — Прим. ред.) какие-то редкие минералы, из которых в то время извлекали уран. Экспедицию возглавлял профессор Владимир Вернадский — тот самый, который потом разработает теорию ноосферы. Его помощником был профессор Александр Ферсман — в будущем знаменитый ученый, который много сделает для науки и культуры Урала. Разнорабочим в экспедиции был молодой Леонид Кулик, который через 15 лет отправится искать Тунгусский метеорит. И местные мастера-самоцветчики тоже были людьми необычными. Например, горщик Андрей Лобачев умел распознавать камни на вкус. Напишу я об этом или нет — не знаю, но сюжеты заманчивые, — поделился писатель планами.

Один из читателей спросил Алексея Иванова привлекает ли его, как писателя, история Дятловцев и их похода.

— Дело в том, что история группы Дятлова — при всей своей трагической загадочности — не имеет культурологической основы. Это некий квест. Конечно, он весьма мифогенный, но не интерпретирует уральский культурный потенциал. Скажем, сказы Бажова вскрывают мощнейшие пласты культуры — крестьянской и заводской, языческой и христианской. Сказы Бажова можно прочитывать в формате религиозного противостояния или классовой борьбы, в формате социальной или экзистенциальной драмы. А история дятловцев — лишь площадка для конспирологических построений, не связанных с корневыми смыслами Урала. Такие сюжеты меня не притягивают, — подчеркнул писатель.

До этого мы уже делали интервью с Алексеем Ивановым, тогда мы в основном говорили с писателем о его книге «Ё-бург» и представителях ОПС «Уралмаш».