Эдвард Радзинский, писатель, драматург, сценарист

Эдвард Радзинский, писатель, драматург, сценарист

О Железной Маске, российском гимне и большевистской Атлантиде.

Вокруг нас

Тоска нынешнего времени в том, что нет идеи.

Мы поём гимн, два раза переписанный. В первый раз Сталина автор заменил на партию, потом убрал партию и напомнил про Бога. И не зря мы поём этот переделанный гимн на старую мелодию. Они у нас в душе - все три понятия - и партия, и Сталин, и Бог. А в головах у нас - мешанина от много раз переписанной Истории.

Переписывала большевистская цивилизация царскую историю, теперь мы переписываем большевистскую. И опять с оглядкой на Власть. То Иван Грозный злодей, то он великий политик и государственник. Такая же безумная путаница со Сталиным. Россияне, вроде бы согласно недавнему телеопросу, выбрали Иосифа Виссарионовича чуть ли не любимой фигурой в нашей истории.

Но на самом деле народ не Сталина выбрал. Просто он эту сегодняшнюю жизнь НЕ выбирает! Она ему не очень нравится. Ибо Россия не склонна к капитализму. Все наши народные поговорки, начиная с "Трудом праведным не наживёшь палат каменных", против богатства, против стяжательства.

В моей жизни

На сегодняшний день я закончил три романа.

Будучи во Франции, ездил по местам героя одного из этих произведений. Человека, который остался в истории под именем Железная Маска. Это роман, но абсолютно документальный. Я надеюсь, что мне удалось невозможное - понять, кто же был этот персонаж, умерший в Бастилии в маске, скрывавшей его лицо. В моём романе исследуется жизнь нескольких претендентов на это страшноватое звание - Железная Маска.

Кстати, на самом деле маска этого таинственного человека была не железная, а бархатная. Она должна была скрыть его потрясающую судьбу, о которой можно сказать словами Наполеона: "Какой роман вся его жизнь!"

Вторая законченная книга - история из эпохи Александра II. В ней два дневника: царя Александра II и моего героя - осведомителя Третьего отделения. Это история Третьего отделения - секретной русской службы, власть которой оказалась могущественнее власти царя. И эти тайные игры "патриотов" во многом способствовали гибели империи.

И, наконец, третья книга - жизнь Сталина. Здесь действуют несколько подлинных персонажей, дневники которых я использовал. Эта как бы попытка воскресить нашу Атлантиду - затонувшую большевистскую цивилизацию. И рассказ, как прыжок в светлое будущее закончился террором и кровью. Как революция, в который раз в истории уничтожив врагов, заботливо истребила затем и своих верных детей. И мечты о свободе завершились всеобщей несвободой, и страна Великой Утопии стала страной Великой Бюрократии.

Так завершились эти высокие идеалистические мечтания о мире без денег и наживы, о том, как презренным золотом будут мостить улицы... "Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать". В Гренаде! Расстреливая беззащитную царскую семью, несчастного больного мальчика, который беспомощно ползал по полу, и беззащитных девочек, их убийцы верили, что они - чистильщики грязных труб Истории. Трубочисты революции. В этом - весь ужас!

Как долго надо было идти к равенству, чтобы получить равенство в рабстве, когда все стали одинаково бесправны! Мой любимый анекдот в советское время: "Человек приходит к официальному лицу и спрашивает: "Скажите, я по конституции имею право на". Тот его сразу прерывает и говорит: "Конечно имеете!" - "значит, я могу" - "не можете!". Этим всё и кончилось.

29 ноября в Екатеринбурге в зале ККТ "Космос" пройдёт мой авторский вечер под названием "Пророк и бесы". Мне не хочется раскрывать содержания, тем более что мои выступления - всегда импровизация. Но если кратко, это будут некие итоги размышлений о трагических закономерностях русской истории, о мистике романовской династии, о трёх цивилизациях - царской, большевистской и нынешней, и, наконец, об удивительных пророчествах в русской истории.

Правда, эти важнейшие пророчества часто оставались в записных книжках, и современники о них не узнавали... Ибо, как известно, беспощадная цензура в России существовала не только при большевиках, но и при Романовых. И при Николае I наш поэт печально написал: "Что впору Лондону, то рано для Москвы". Государя Николая I называли Палкин. Не только большевики, но и Лев Толстой. Царь правил жёстко и говорил: "Я не только не позволю никому ругать моё правление, но я не позволю его и хвалить. Я никому не позволяю вмешиваться в свою работу".