Сбежавший из армии уралец четыре года прятался в деревне

Уралец сбежал из армии от побоев и дедовщины и четыре года прятался в деревне. Недавно мать нашла пропавшего сына-дезертира, который стал отшельником.

Максима Рыжкова из уральской деревни Пеньки Талицкого района призвали в армию в 2008 году, когда ему едва исполнилось 19 лет. Парнишка к тому времени был единственным кормильцем в семье, работал трактористом. Отец умер несколько лет назад, мама сидела дома с трехлетним братишкой, а сестра училась в старших классах. В военкомате Максиму отказали в отсрочке, и Рыжков отправился защищать родину. Перед отправкой в «учебку» Максим пообещал маме Зое Васильевне, что она будет им гордиться, и изо всех сил старался держать слово. Рыжков даже окончил школу сержантов. А затем его перевели на Рощинский полигон в Самарской области.

«С первых дней пребывания наша там жизнь превратилась в ад, - уверяет теперь Максим. - Старослужащие принялись избивать нас и требовать деньги. Те из новоприбывших, у кого были с собой сбережения, могли откупиться. Остальным «деды» предложили подписать договоры и стать контрактниками. Ведь контрактникам полагается зарплата 12 тысяч рублей. И «деды» открытым текстом говорили, что после подписания контракта мы будем отдавать им весь свой заработок».

Прошло полгода службы. По словам Максима, сержантам удалось сломить всех его сослуживцев, кроме него.

«Однажды меня со всей силы ударили табуреткой по голове. Хлынула кровь. Я на несколько дней угодил в лазарет с сотрясением мозга, - Максим демонстрирует нам шрам на затылке. - Сержанты тогда сказали командиру, что я просто упал. Точно также они объяснили и мой перелом носа. Хотя меня просто ударили берцем в лицо! В какой-то момент я понял, что больше не выдержу. И я поставил подпись на контракте. Но это был не выход. Ведь я не собирался связывать свою жизнь с армией, да и побои определенно продолжились бы. Тогда побег показался мне единственным способом вырваться из этого замкнутого круга».
Следующим утром Максима Рыжкова не досчитались при построении. Его рота в это время как раз была на учениях. Поэтому уйти с полигона дезертиру не составило труда. Он пешком прошел несколько десятков километров до ближайшей деревни Кротовки. Ночевал в заброшенных бараках или вообще в кустах.
«Зато никто не бил и не заставлял посреди ночи бегать в одних трусах вокруг казармы, - рассказывает беглец. - Вскоре я устроился на работу - стал строить баню. Платили, конечно, гроши. Но зато не спрашивали документы и разрешили ночевать прямо на стройке.

Тем временем мама Максима, Зоя Васильевна, не находила себе места от беспокойства.

«Я не знала, жив сынок или мертв. Командир части на мои расспросы, почему Максим сбежал, лишь разводил руками. «Мол, сам понять не могу. Вечером только заключил контракт, а утром подался в бега», - со слезами на глазах рассказывает пожилая женщина. - Куда я только не обращалась за помощью. Даже отправляла письмо в программу «Жди меня». Но там ответили, что история им не подходит».

Регулярно интересовались у Рыжковой, нет ли вестей от сына лишь стражи порядка.

«Сначала приходил участковый и все выспрашивал, не объявился ли Максим, - продолжает Зоя Васильевна. - Через несколько месяцев пришел следователь. Он сказал, что на сына завели уголовное дело за побег. И что в его же интересах будет сдаться. А я думала только об одном - чтобы сыночек оказался жив!»
Лишь через год пугающей неизвестности Зое Васильевне пришло письмо, без обратного адреса, без имени отправителя. Внутри была лишь одна строчка знакомым почерком: «Жив-здоров. Не ищи меня». К тому времени Максим освоил сварочный аппарат, плотницкое дело и прослыл в Кротовке настоящим мастером на все руки. Правда, все удивлялись, что молодой парень такой нелюдимый. Все свободное время после работы проводил в одиночестве на съемной квартире. О друзьях и девушке дезертир и не мечтал - боялся хоть кому-нибудь доверить свою тайну. Однако тоска по близким не давала парню покоя. И вот неделю назад у Рыжковых дома раздался телефонный звонок.

«Мама, это Максим, - прошептал в трубку дезертир. - Забери меня, пожалуйста, домой».

«Я немедленно наняла машину и поехала в Самарскую область, - рассказывает Зоя Васильевна. - Уже через полтора дня я увидела своего сыночка. Сразу поразил его взгляд - жесткий и холодный. А еще, как сильно мой мальчик исхудал. Но теперь ему нечего бояться. После четырех лет неизвестности я никому не отдам Максима!»

Между тем, до хеппи-энда в этой истории еще очень далеко. За побег из части Максиму Рыжкову грозит до семи лет тюрьмы.

«Сегодня Максим обратился к нам с явкой с повинной, - комментирует ситуацию сотрудник Военного следственного отдела по Екатеринбургскому гарнизону капитан Антон Суворов. - Мы направили Рыжкова в комендатуру, откуда его откомандируют в одну из воинских частей Екатеринбургского гарнизона. Как минимум молодому человеку придется дослужить. Кроме того, в ближайшее время мы решим, что делать с уголовным делом в отношении данного солдата».

А вот проверку по избиениям и вымогательствам, о которых рассказал Максим, провести будет сложно. «Прошло уже четыре года, и не факт, что удастся установить имена обидчиков Рыжкова. К тому же настораживает тот факт, что человек четыре года не обращался с заявлениями ни в какие органы. Но в любом случае Военный следственный отдел по Самарскому гарнизону проведет проверку по заявлению Максима Рыжкова».

Фото: Андрей Горбунов, KP.RU