Четырёхлетний Саша из семьи сотрудников колонии, которому уральцы собирали деньги на спасение, умер в Екатеринбурге

Мы писали про маленького Сашу, когда сотрудники нашего Свердловского ГУФСИН обратились ко всем СМИ с просьбой помочь специалисту гаринской колонии собрать всем миром деньги на спасение его сына. Саше Менькову был поставлен диагноз Т-клеточный лейкоз. Саша лечился в нашем областном детском центре онкологии и гематологии. Улучшение было временным, потом снова рецидив за рецидивом. И наши врачи честно предупредили родителей, что помочь уже ничем не могут.

Родители ребёнка стали искать варианты спасения Саши в зарубежных клиниках. Нашли онкологическую клинику в Италии – как раз в этой клинике ещё весной оперировали другого маленького уральца Никиту Сопова, которого также привезли туда в тяжёлом состоянии. Деньги на лечение Никиты также собирали все вместе. Операция по пересадке костного мозга прошла успешно, сейчас Никита на реабилитации, последний анализ показал, что онкоклеток в организме нет.

Сашу Менькова тоже согласились принять в этой клинике. Выставили счет – около 342 тысяч евро, это около 20-ти миллионов рублей. Родители начали собирать деньги на лечение. Выручила одна известная российская промышленная корпорация – они никогда не афишируют свою благотворительность, и, по их просьбе, мы не озвучиваем название компании. Этот благотворитель выручал почти всех детей, про которых мы писали: покрывал миллионные счета Полине Медовщиковой – девочке с большим сердцем, помог Никите Сопову, Ангелине Сысоевой – со страшным сколиозом спины.

В этот раз они тоже пришли на помощь Саше.

– Мы оплатили половину всей суммы, – объяснила нам сотрудник этой компании, когда мы позвонили, чтобы выяснить, удаётся ли закрыть счёт на лечение. – Руководитель был готов оплатить весь счёт. Перед этим я поговорила с лечащими врачами нашего детского онкоцентра, мне объяснили, что положение очень сложное. Но сказать, что шансов нет, – не сказали. Да и вряд ли кто такое скажет! Предположили, что у итальянцев есть другие методики, не такие, как у нас, которые справятся именно с этой опухолью. Помогли же Никите Сопову! Я сказала папе, чтобы немедленно делали визу и вылетали. Но неожиданно родители перестали отвечать на звонки, я искала их через врачей. Когда, наконец, дозвонилась, папа мне сообщил, что в Италию они не едут, опасаются, что ребёнок не перенесёт перелёт, что у него температура. Я лично тогда не совсем поняла родителей, их отказ. Вопрос транспортабельности я выясняла у врачей, в тот момент (в середине августа) это было ещё возможно...

Деньги компания отозвала из клиники обратно, они пойдут на спасение других детей. Когда мы созванивались с папой Саши, Андреем Анатольевичем, пару недель назад, он говорил, что боится, не зная языка, посылать жену и сына туда, говорил, что там за границей они будут бесправны, что с них будут тянуть деньги. А ещё, что они ищут новую клинику то ли в Питере, то ли в Израиле, которую им (заочно, потому что Саша был в больнице – прим. ред.) посоветовал какой-то неизвестный профессор-онколог. В нашем детском онкоцентре при ДКБ N 1 ничего не знали ни об этом профессоре, ни о планах родителей. Впрочем, в тот момент (две недели назад) Саша действительно был уже нетранспортабельным и лежал под "химией".

– Консультировать заочно, не видя ребёнка, ни один серьёзный специалист не будет. Лично мы никаких рекомендаций по поводу лечения за рубежом не давали. Тем более, в такой ситуации. К сожалению, это случай крайне агрессивной опухоли, имеющей свою определённую генетику, – рассказывала E1.RU руководитель Центра онкологии и гематологии детской ОДКБ N 1 Лариса Фечина. – Каждый этап лечения этого ребёнка обсуждался с нашими коллегами из ведущего лечебного учреждения – специалистами федерального научного клинического центра имени Димы Рогачева в Москве. Но опухоль не отвечала на лечение. Это не зависело от качества проводимого лечения, а зависело от биологических особенностей опухоли. Наша задача была в мягкой форме объяснить, что это тот случай, когда нам помочь эффективно не удастся. Но мы никогда не связываем родителей в их желании поехать на лечение в другую клинику.

Возможно, Сашины мама с папой в первый момент действительно растерялись, побоялись лететь в чужую страну со смертельно больным ребёнком. Может, начали метаться, слушать заочные советы каких-то профессоров. Опасались, что сын просто не перенесёт перелёт, и хотели переждать, когда ребёнку станет лучше. Надеялись, что чудо случится и Саше помогут и у нас.

В выходные Саша умер в палате онкоцентра…

Мы не стали в день похорон беспокоить родителей. Деньги, которые вы переводили на лечение, в таких случаях обычно остаются на совести родителей и перечисляются по их желанию на спасение других детей.