Главный невролог Екатеринбурга: «Инсульты помолодели, за 5 лет от них пострадали 250 детей»

В последнее время инсульты «помолодели»: всё чаще на больничных койках оказываются люди 20–30 лет и даже дети, рассказал E1.RU доктор медицинских наук, профессор кафедры нервных болезней и анестезиологии-реаниматологии Уральского государственного медицинского университета, главный специалист по медицинской реабилитации Управления здравоохранения Екатеринбурга Андрей Августович Белкин.

— Инсультов действительно стало больше — в любом возрасте. В том числе и потому, что улучшилась диагностика. Раньше ведь как говорили? «У него произошёл удар», «бабушка слегла». Никто не знал, что с человеком произошло на самом деле. И в молодом возрасте их тоже стало больше — за последние 5 лет в Свердловской области у детей произошло 250 инсультов.

— Почему это происходит?

— Инсульты — это следствие разнообразных нарушений в организме человека, включая функциональные. Они происходят при врождённых заболеваниях, генетических нарушениях, болезнях крови, болезнях сердца и сосудов. Я считаю, что профилактикой инсульта должен заниматься каждый уважающий себя человек — тем более, если инсульты были у кого-то из его родственников.

— Андрей Августович, у нас долгие годы считалось, что вот лежит бабушка после инсульта — и пусть лежит. Сейчас мы видим, что что-то стало меняться, и в Екатеринбурге часть больных после инсультов попадают в реабилитационные клиники, где им пытаются помочь. Что вообще вкладывается в понятие медицинской реабилитации и почему в России эта помощь стала развиваться только в последнее время?

— Медицинская реабилитация после острых нарушений мозгового кровообращения и тяжёлых черепно-мозговых травм как самостоятельное направление в медицине действительно начала развиваться только в последние 10–20 лет. И я вам больше скажу: большинство людей до сих пор не понимает, что это такое. Многие считают, что реабилитация — это некий аналог санатория, куда можно прийти, «прокапаться», сделать массаж, пройти физиотерапевтические процедуры. Сюда же люди относят «травников», «китайцев» с «иголочками» и прочими методами. На самом же деле реабилитация — это восстановление возможностей, которые у человека были, но теперь потеряны. Это не пассивный отдых в санатории или в стационаре, а труд. В первую очередь — труд самого пациента, а мы ему в этом труде только помогаем.

Медицинская реабилитация — это восстановление возможностей двигаться, говорить, работать, обслуживать себя. Её цель — максимально социализировать пациента. В нашей стране вообще всегда было особое отношение к людям с ограниченными возможностями. Наше общество до сих пор не готово принять их и не готово обеспечить им нормальные условия существования. Хотя инвалидов с каждым годом становится всё больше, и это прямое следствие прогресса медицинской науки.

— Почему?

— Потому что сейчас люди выживают, а раньше умирали сразу или через несколько недель после того же инсульта. Теперь у нас во всех крупных городах, включая Екатеринбург и города Свердловской области, работает целая сеть первичных сосудистых отделений. В результате после начала работы сосудистой программы люди после инсультов стали меньше умирать, ну а инвалидов стало больше — каждый год у нас в области после черепно-мозговых травм и инсультов появляется примерно 10 тысяч новых инвалидов. И вопреки заблуждению помочь можно каждому из них.

— Но не каждого больного после инсульта можно научить ходить?

— Конечно, не каждого. По нашему опыту, полностью восстановить утраченные функции мы можем только у 15% наших пациентов. Для медицинской реабилитации есть пределы возможностей — например, кого-то мы сможем только поднять с постели, кого-то — научить ходить или обслуживать себя. Для этого ещё очень важно желание самого больного. Потому что примерно четверть всех больных после инсульта не хотят что-либо менять в своей жизни — им и так хорошо. Как говорил один наш пациент, «стакан я могу держать и второй рукой». То есть ему для его привычной жизни было достаточно иметь только одну работающую руку.

— Это, наверное, только в России возможно?

— Безусловно, отношение нашего населения к своему здоровью и требования к уровню жизни значительно снижены. Наши люди согласны жить без зубов, без второй работающей руки, они готовы смириться с тем, что их бабушки всю оставшуюся после инсульта жизнь будут лежать в постели. И перед нами пациенты очень часто ставят задачи, которые поражают своей простотой! На мой взгляд, это неправильно. Человек всегда должен стремиться к лучшему.

— А какую помощь сегодня можно получить в Екатеринбурге — например, если кто-то попадает в больницу с инсультом?

— Больной с только что произошедшим инсультом попадает в так называемое первичное сосудистое неврологическое отделение. Главная задача этого отделения — спасти жизнь больного. Дальше он переезжает в отделение реабилитации в ЦГБ N 3 Екатеринбурга или в клинику Павлова, где ему бесплатно в течение 10–12 дней будет проводиться курс активной реабилитации. Если за это время мы увидим хорошую положительную динамику или будет ясно, что этого курса пациенту недостаточно для закрепления эффекта, то он переедет к нам в Клинический институт мозга, тоже на 10–12 дней и бесплатно.

То есть в течение примерно 6 недель (включая время лечения в первичном неврологическом отделении) больной, перенёсший инсульт, получает гарантированный государством реабилитационный курс. Поверьте мне, это очень неплохо по любым меркам, включая европейские и американские.

Больные у нас в клинике заняты «от» и «до», в их расписании нет ни одной свободной минуты. С каждым пациентом в отделении реабилитации работает огромная бригада специалистов — врачей, психологов, логопедов, физиотерапевтов. Мы занимаемся восстановлением движений, координации, походки, памяти и мышления, коррекцией речи и глотания. У нас есть специальный класс, где люди вновь осваивают простейшие бытовые навыки — налить воду в кружку, закрыть и открыть дверь, пользоваться столовыми приборами.

Но всегда есть предел возможностей, который преодолеть невозможно. Известно, что 80% положительных изменений при реабилитации пациентов происходят в первые 6 месяцев после начала нашего лечения, всё остальное — это улучшение достигнутых ранее результатов. Поэтому, если парализованная рука у человека так и не начнёт двигаться так, как раньше, мы должны научить жить его с этой рукой.

— Андрей Августович, а как человек может обезопасить себя от инсульта, когда он ещё не произошёл?

— Самое главное — это контроль за уровнем артериального давления, показателями в биохимическом анализе крови (холестерином и липидным спектром). Если есть подозрения на нарушения в системе свёртывания крови — лучше сдать анализ на тромбофилию и коагулограмму. Состояние сосудов, отвечающих за кровоснабжение головного мозга, можно проверить с помощью ультразвуковой допплерографии (УЗДГ сосудов головного мозга).

И самое главное — нужно заниматься спортом, не толстеть, не курить, стараться больше двигаться, не злоупотреблять алкоголем и избавиться от храпа. Храп — это риск развития обструктивного апноэ (остановка дыхательных движений. — прим. ред.) во сне и, как его следствие, инсульта. И не нужно забывать ещё об одном важнейшем факторе риска инсульта — о депрессии. Кстати, небольшие дозы алкоголя и хорошая двигательная активность, на мой взгляд, отлично помогают бороться с депрессией. Самое главное — здесь не должно быть передозировки.