«COVID-19 убил его за пять дней»: монолог жены первого погибшего врача в Екатеринбурге

Анатолию Манакову было 68 лет. Он заведовал отделением народной медицины в госпитале для ветеранов войн. В начале мая у него поднялась температура, а через пять дней он умер в 14-й больнице. Причина смерти — COVID-19. Доктор на протяжении семи лет боролся с раком и победил его, а через год жизнь отнял коронавирус. Почитайте монолог его жены.

Тогда в регионе только разгоралась пандемия. Единично болели знакомые, не было критичных случаев, была самая низкая смертность в России от коронавируса. Анатолий Иванович не боялся и не опасался. И у меня не было предчувствия беды, но тревога, конечно, была.

У меня в это время был отпуск, а он ходил на работу. Я говорила: «Ты понимаешь, мы сейчас в таком возрасте, что, не дай бог, произойдет инфицирование, у нас очень мало шансов выжить». А он: «Да ерунда». Хотя у него была возможность уйти на самоизоляцию, так как ему 68.

Мы же принимаем пациентов со всей области, большинство из них возрастные, поэтому закрыть отделение Анатолию Ивановичу не позволило чувство долга.

В начале мая мы отдыхали на даче. 5 мая он почувствовал себя нехорошо, поднялась температура 37,4, он принял парацетамол. 6 мая недомогание продолжалось, температура сначала спала, а потом поднялась до 38. На следующий день я послушала его — в легких было ослабленное дыхание. Мы приняли решение, что он поедет в город и вызовет мобильную бригаду. Состояние было удовлетворительное, он сам на машине доехал до города, вызвал скорую.

Анатолия Ивановича госпитализировали, по пути в больницу ему дали концентратор кислорода, и он сразу почувствовал себя лучше. Его увезли в 14-ю городскую больницу, в приемном покое сделали КТ и выявили двухстороннюю пневмонию с картиной матового стекла. Он сразу же позвонил мне — было ясно, что это коронавирус.

В первый день его лечили таблетками, состояние было удовлетворительное, но температура не снижалась. 9 мая ему прокапали какие-то препараты, сделали кардиограмму и начали вводить разжижающие кровь препараты. По тем протоколам, которые были на то время, лечение было правильное, но температура держалась. В ночь с 9 по 10 мая он не спал, был озноб, позвонил мне и сказал, что согласится на ПИТ (палату интенсивной терапии. — Прим. ред.), потому что ему тяжело. Перевелся в ПИТ, какое-то время понадобилось для организации процедур.

Как, почему это произошло? У него не было сильно выраженной дыхательной недостаточности, не было критичного состояния. Врач сказал, что, когда его перевели на ИВЛ, остановилось сердце. Но почему оно остановилось — я не знаю...

У меня было много вопросов к врачам. Что это было, недооценка состояния? Но я не стала ничего выяснять, все это слишком больно и в этом нет смысла. Меня охватило горе.

В 2012 году у него была диагностирована меланома кожи плеча. Он перенес 3 операции и 8 химий. При этом он никогда не роптал, не сетовал, всегда мужественно переносил это непростое лечение. В 2019 году его полностью проверили и не выявили основного очага метастазов. А метастазы были и в легких, и в печени. Все ушло, и это чудо, потому что от меланомы выживает малый процент людей — это очень страшная опухоль. Так вот его пощадила судьба, 7 лет борьбы закончились победой.

Все эти годы я была рядом, помогала и поддерживала его. Я знала, что все обойдется. Я думаю, справиться ему помогла вера. Мы молились, ездили в мужской монастырь в Тарасково.

Ведь мог пожаловаться, сказать, что ему плохо, что болит, но он этого не делал. Господь дал нам еще столько лет жизни вместе. И вот какой-то коронавирус его убил. Хотя это, скорее всего, стечение обстоятельств, потому что остановка сердца произошла не от коронавируса, что-то пошло не так. Наверное, ангел-хранитель был в отпуске.

«Сначала к пчелам я относилась скептически»

Анатолий Иванович много лет был главным врачом санатория «Нижние Серги». Но апитерапия была его давним увлечением. На Алтае у него жил дядя, который тоже был врачом, он лечил людей пчелиным ядом. Анатолий Иванович приехал к нему в гости и так загорелся этим, что стал много читать про апитерапию, а позже съездил на учебу к основоположнику апитерапии в России — Эдуарду Лудянскому в Рязань. Наряду с тем, что Анатолий Иванович был врачом в санатории, он занимался и апитерапией.

А потом в лихие 90-е, когда произошел развал санаторной системы, профсоюза, нас пригласили работать в госпиталь для ветеранов войн. Мы открыли здесь отделение традиционных методов лечения, где проработали в течение 20 лет.

Анатолий Иванович был замечательным врачом, он настолько любил свое дело, пациентов, настолько был к ним терпелив, другого такого врача в моем окружении просто нет. Наши пациенты — ветераны, блокадники, военные, и почти все они пожилого возраста, достаточно сложные, с различными травмами. К ним должно быть особое внимание, нужно время, чтобы их выслушать. И я наблюдала, как Анатолий Иванович мог по полчаса или часу с ними сидеть, общаться.

И у Анатолия Ивановича всегда хватало времени и терпения выслушать всех пациентов и как-то им помочь.

Для некоторых пациентов не было разработано методик лечения, потому что случаи были сложные. Таких пациентов муж всегда вел сам, он доставал свои учебники и искал ответы. Вместе с ним мы разрабатывали индивидуальные методики. И пациенты были очень благодарны, после лечения они ощущали улучшения на год и больше. Некоторые говорили, что специально ложились в госпиталь полечиться пчелками.

Он окончил санитарный факультет, его специальность — «организация здравоохранения». После первичной специализации он проучился в Рязани в университете по апитерапии, получил документ, разрешающий лечение.

Я по специальности терапевт, причем терапевт классический, и мне было сложно перестраиваться на лечение этими методами, сначала к пчелам я относилась скептически. Но поскольку появилась возможность самостоятельно организовать работу отделения в госпитале, мы сделали все, как считали нужным. Очень важно быть хозяином своего увлечения.

Я наблюдала, как Анатолий Иванович лечит пациентов и как они реагируют. Лично мне это кажется очень больным, пчела жалит так, что мало не покажется. Но некоторые пациенты даже не морщились, уходили довольные и счастливые, рассказывали, как им это помогло.Тогда у меня поменялось мировоззрение. Анатолий Иванович с удовольствием занимался этим лечением, брал сложных пациентов, над которыми нужно думать.

Для того чтобы консультировать, я прочитала всю литературу по апитерапии. Вместе с Анатолием Ивановичем мы написали несколько научно-практических работ. Первая работа — лечение малыми дозами пчелиного яда. Поскольку наши пациенты отягчены медикаментами и особенностями здоровья — это всегда балансирует на грани опасности. Мы стали применять методику малых доз и увидели положительный эффект. Вторая работа была про пользу пиявок, которые разгружали сегмент позвоночника в том месте, где у пациента была патология. После пиявок у пациента улучшалось кровообращение, и мы начинали лечение апитерапией. Эта методика тоже оказалась эффективна.

Анатолий Иванович и сам обожал ими лечиться. Я ему ставила пчел и пиявок.

«У нас была одна душа на двоих»

Мы работали в одной системе, на работе и познакомились. Я была главным терапевтом курортного управления, а он главным врачом санатория. Мы сошлись в 1993 году, когда нам было по 41 году. За нашими плечами были неудачные браки, у меня уже была взрослая дочь.

У нас не было проблем, которые нельзя было решить. Нам не надо было притираться друг к другу. Мне кажется, у нас была одна душа на двоих. Поскольку у нас одинаковая специальность, медицина, всегда было интересно. Все свободное время он читал, поэтому интеллект был на уровне, с ним было очень интересно жить.

Все свободное время мы проводили на даче, причем мы не занимались агрофитнесом как таковым, там мы отдыхали. Я занималась рыбалкой, а Анатолий Иванович обеспечивал мне комфортное времяпрепровождение. Он всегда делал мне плотик, с которого я рыбачила.

Анатолий Иванович очень любил Окуджаву и Высоцкого, ему нравилось играть на гитаре, так мы и проводили вечера на даче.

Мы никогда сильно не ссорились. Я сейчас понимаю, как я была зависима от него. Вся моя комфортная жизнь была создана благодаря ему. И сейчас ничего не стало. Я поняла, как же мало нам отведено в этой жизни.

Анатолий Иванович много мастерил на даче своими руками. Сейчас смотрю, сколько всего он сделал сам. Постоянно натыкаюсь глазами, туда посмотрю — лежит лобзик, там — пила. Конечно, он в первую очередь врач, но если дело касалось дачи или дома, то Анатолий Иванович на все руки мастер.

Он делал для меня плотик, чтобы я рыбачила. Я люблю сам процесс, встретить и проводить солнце, наблюдать утренние и вечерние зорьки. Вокруг тишина, уточки плавают. Мы вставали часа в 4 утра, чтобы сходить на рыбалку. Анатолий Иванович любил рыбку, так что все, что я вылавливала, вечером готовила для него. Но сейчас я не рыбачу. Рыбу я не особо люблю, а готовить не для кого. Да и плотика нынче нет. Сейчас и рассветы не встречаю, все иначе теперь.

Ранее мы рассказывали, что коронавирус унес жизнь известного уральского хирурга Юрия Мансурова, мы публиковали воспоминания коллег и пациентов о враче и рассказ его жены о том, как хирурга лечили от коронавируса.

Почитайте воспоминания о судмедэксперте, которая умерла с диагнозом COVID-19. Также ушел из жизни известный в Екатеринбурге онкоуролог, ему было всего 48 лет.