«Переболела половина коллег. Выжить бы»: история ординатора, которая спасает пациентов с COVID-19

Екатерине Мингалеевой 24 года. Девушка родилась в поселке Дачном под Красноуральском, в 200 километрах от Екатеринбурга. Она училась в поселковой школе и планировала стать юристом. Она ординатор, который сейчас борется с COVID-19.

Три знака судьбы

Я училась в десятом классе, и у меня была очень эмоциональная подруга. Я как-то позвонила ей: голос был странный, она рассталась со своим парнем и тяжело это переживала. Мы с ребятами залезли к ней в дом через окно и увидели последствия попытки суицида — съеденные таблетки, психоз и спицу, которую она воткнула себе в локтевой сгиб. Я не знаю, как это произошло, но я почему-то не растерялась. Села на нее, остановила кровь, вызвала скорую. Потом подруга лечилась у психотерапевта, а сейчас у нее муж и двое детей.

Я решила, что если еще случится пара таких ситуаций, так как три — счастливое число, то я точно пойду в медицину. Все так и получилось. Друг рубил дрова и отрубил себе полпальца, я удачно остановила артериальное кровотечение, снова без страха и паники. Позже один знакомый упал с мопеда, и первая помощь ему стала тем самым знаком — три ситуации, когда я помогла. Надо поступать в медицинский университет, пообещала я себе. И поступила.

Медицинский

Сразу в голову приходят экзамены. Я не умею списывать и принципиально не использовала «ухо». Я честно готовилась, мне важно было все понимать. Я готовилась по три дня к каждому экзамену: вставала в 8, ложилась в 22 часа, весь день учила. В итоге у меня всего две тройки, обе на первом курсе. И несколько четверок на старших курсах. Первый курс был очень тяжелый: мне 16 лет, я приехала из поселка, не знала ничего, пыталась подрабатывать. Помню себя в стрессах весь год. Дальше было проще и интереснее.

Есть куча историй, когда студенты-медики падают в обморок в морге. В морге со мной этого не случилось. На втором курсе была сестринская практика, нас привели в хирургическую реанимацию на перевязку. Есть такая тактика лечения — «открытый живот». При ней живот не зашит после вмешательства, а лишь прикрыт специальными салфетками. Вижу это и понимаю, что «поехала». Очень впечатлилась, два раза вдохнула. С того момента собралась и больше не боюсь тела и крови.

Сексизм в хирургии

Я ориентировалась на хирургию как на будущую специальность. С руками всегда было хорошо — мелкие действия ловко удавались. Во время учебы участвовала в олимпиадах по хирургии. Это особое соревнование — есть комплекс органов и задание провести ту или иную операцию. Участвует команда, наша была женской — я в качестве хирурга и три ассистентки. Побеждает та команда, которая сделала быстрее, качественнее и техничнее. Наблюдают преподавали, идет запись на видео.

На третьем курсе наша команда проиграла, зато на следующий год мы победили с большим отрывом, а потом победили и на региональным этапе. Ждали всероссийской олимпиады по хирургии в Москве.

До шестого курса я думала, что я буду хирургом, была практика в хирургии, все получалось и нравилось. В ординатуру по хирургии в прошлом году было только одно бесплатное место, но мне на него не хватило баллов, пришло время хоронить мечту…

Был классный преподаватель по анестезиологии и реаниматологии. Я помню, как мне сносило голову от его лекций, никто интереснее про газы крови не рассказывал. В голове была мысль про анестезиологию: это самые крутые врачи, они много знают и ориентируются во всех медицинских вопросах.

Как я объясняю не-медикам, что такое анестезиология и реаниматология? Обычно все сами понимают. «Ааааа, это те, кто дают наркозы?» — спрашивают у меня. Отвечаю, что да. А еще мы оказываем помощь пациентам в терминальных состояниях и лечим в условиях реанимации.

Прыжок в COVID

Учеба и практика с начала эпидемии прекратились. Были только онлайн-семинары. Я отдыхала дома, ездила к маме и к школьным друзьям в Дачный. Категорически не хватало врачей, и больницы приняли решение по рекомендации руководителей ординатуры пополнять ряды врачей нами, ординаторами. Меня пригласили в екатеринбургскую больницу № 24.

Было дико в потоке больных, было страшно заразиться, это длилось не меньше месяца. Я соблюдала все правила почти на уровне безумия, но потом стало спокойнее. Видимо, напряжение просто не может быть вечным.

Самое сложное — выжить

C 15 мая я работаю в составе бригады реаниматологов городской больницы № 24, живу в отеле (таковы правила для врачей), работаю в самой гуще событий наравне с моими коллегами и нахожусь в самом странном на свете графике — 6 часов работа в реанимации, 12 часов отдых.

Количество больных зашкаливает, клиника этой инфекции крайне непредсказуема, режим работы жесткий, жара и костюм. Выжить бы — отвечаю я на вопросы о сложностях работы с COVID. Я даже не знаю, что в нем, COVID, простого и понятного. Я видела больных, которые лежат в реанимации и очевидно поправляются, но у них поражение легких 90%, и я ума не приложу, чем они дышат. А есть и очень тяжелые больные, хотя еще пару часов назад они хорошо себя чувствовали.

Одной девушке-пациентке было всего 35 лет. COVID, большое поражение легких.

Мы думали, что она не будет сохранна ментально, будет поражение мозга. Позже она пришла в себя, мозг был в порядке, она тихонько шла на поправку, мы болтали. Она лечилась месяц в реанимации, и мы почти подружились.

Как-то я захожу к ней, она активна, дышит сама, но говорит, что дела ее плохи… Да, действительно, была полиорганная недостаточность. На следующий день, на новой смене, вижу в журнале, что она умерла. Я плакала. С такими, как она, легко сродниться, мы месяц общались, обе старались ради ее жизни, но тщетно, жалко…

Жду окончания эпидемии. Есть много нового опыта, крепких и крутых знаний и немного седых волос в 24 года.

Когда закончится COVID, не знает никто… Мы с коллегами часто говорим о мирном времени, хочется в него обратно. Мы не видим наших «родных» не-ковидных пациентов, нет рутинной и привычной работы. Мы все устали от COVID — и здоровые, и заболевшие, и мы, врачи. Мечтаю об отпуске на море и машине. Берегите себя! Давайте не будем встречаться.

На 7 августа 900 свердловских медиков получили страховые выплаты за то, что заразились COVID-19 на работе. При этом в Минздраве говорят, что болеют как минимум в два раза больше врачей.

Почитайте колонку сотрудницы 6-й горбольницы о том, в каких условиях работают врачи и медсестры.