На Урале парень покалечил подругу в ДТП и бросил ее парализованной

Марина сидит в инвалидной коляске, ее тело опутано трубками. У каждой такой трубки есть свое медицинское название: трахеостома, нефростома, колостома...

У девушки очень слабый голос. Она может говорить, лишь зажимая руками трахеостому. Это искусственное горло, надрез рядом с трахеей. Он делается, например, при респираторной поддержке, когда людей спасают в реанимациях и они дышат с помощью аппарата ИВЛ.

Впрочем, все эти трубки Марине, к счастью, когда-нибудь обязательно уберут. Самый больной вопрос для нее сейчас — сможет ли она встать на ноги.

Марине 28 лет. Мы познакомились с ней в клинике реабилитации доктора Волковой. Три месяца назад девушка попала в аварию. За рулем был ее парень, он не справился с управлением, и машина врезалась в дерево. Марина рассказывает нам свою историю.

Она родилась и выросла в Сосьве — небольшом поселке на севере нашей области, где главные «градообразующие предприятия» — это зоны и колонии. Мужчины, правда, могут найти также работу на пилорамах.

— А я мечтала работать продавцом, — вспоминает Марина. — Больше ни о какой профессии не задумывалась, хотя выучилась в местном училище на парикмахера, но это все-таки не мое. А продавец всегда на виду, у него всё просто и понятно.

В Сосьве у Марины родились трое детей. Дочь и сын — погодки, им сейчас 11 и 10 лет, младшему сыну — шесть. Она воспитывала их одна, помогала мама. От мужа она ушла сама, не стерпев побоев и издевательств. Марина объясняет:

— Работы в поселке почти нет. Безработица провоцирует пьянство. На этом фоне случается рукоприкладство. Многие терпят, держась за мужчин. После скандала он просил прощения, а дальше всё по новой. Я тоже сначала прощала, потом поняла, что человек не изменится. Если не уйду — так всё и будет всю жизнь, год за годом. Надо что-то менять. Спасибо маме — поддержала меня. Я ушла жить к ней. В собственном доме оставаться было опасно, мало ли что он может сделать со мной и детьми в пьяном виде. Так и получилось. Уже после того как ушла, он поджег веранду. В полицию я обращаться не стала: считала, что бесполезно.

В Сосьве найти работу Марина не смогла и уехала поближе к Екатеринбургу. В Арамиле устроилась на работу мастером в фирму, которая занималась строительством домов, бань и беседок, отвечала за подсчет и расчет стройматериалов. Зарабатывала, снимала квартиру, а на выходные уезжала домой, к детям.

Вроде всё складывалось нормально, личная жизнь тоже наладилась. Марина познакомилась с Никитой, который был младше ее на три года. После первого мужа, с его запоями и драками, парень выглядел идеалом: вполне заботливым и внимательным.

Было, правда, в его биографии пятно. Спустя какое-то время после знакомства Никита признался, что был судим, назвал статью. Девушка не испугалась, ведь она выросла в поселке, окруженном зонами, где часть населения — отсидевшие, а другая часть — сотрудники этих учреждений.

— Подробности я выспрашивать не стала: неприлично, — тихо говорит Марина. — Знала, что статья тяжелая, но ведь нельзя ставить крест на человеке, если он оступился, когда был подростком.

Марина жила в этом городе недолго, иначе знала бы, что преступление, которое совершил ее друг, было резонансным. Компания подростков ограбила и убила таксиста в Сысерти. Несовершеннолетних преступников отправили тогда в детские колонии. Никиту освободили условно досрочно, к этому времени он уже был совершеннолетним.

Впрочем, после освобождения парень действительно начал новую жизнь и ни в какие криминальные истории больше не ввязывался. Работал на автомойке, купил машину, к Марининым детям относился хорошо. Вроде бы строили планы на будущее — встать на ноги, пожениться. Правда, дальше разговоров дело не заходило.

А летом случилась авария, после которой Марина уже не встает. Накануне ее парень выпивал с другом, а после вызвался подвезти его до дома. Марина зачем-то решила поехать с ними. То ли решила проконтролировать, чтобы всё было хорошо, то ли из легкомыслия. Говорит теперь, что отговаривать от поездки было бесполезно — хотя, может быть, она просто не привыкла спорить с мужчинами. Старшая дочка хотела поехать со взрослыми, но тут мама настояла и оставила ее дома. Сама она была трезвой, это подтверждают медицинские документы.

Друга они благополучно доставили домой, а на обратном пути машина врезалась в дерево. На парне не было ни царапинки, а у Марины — перелом позвоночника и черепно-мозговая травма.

Когда девушка наконец пришла в сознание и ее выписали из реанимации, парень пришел к ней в больницу. Принес зеленку, перекись водорода и воду. Продукты были не нужны — глотать и жевать пищу Марина не могла, кормили ее через зонд. Просить прощения у нее Никита не стал — просто посидел в палате и ушел.

Три месяца девушку возили по клиникам. Из 23-й больницы — в коммерческий центр на реабилитацию (бесплатно по ОМС), потом в другую больницу, в третью, четвертую, пятую...

Друг больше не появился, не писал и не звонил. Тогда Марина узнала, что в тот первый раз Никита навестил ее не по своей воле. Директор фирмы, где работала девушка, очень переживала за свою сотрудницу и убедила парня съездить в больницу. Чуть позже выяснилось, что сразу после ДТП друг вернулся на квартиру, где жила Марина с дочерью, и продолжил снимать стресс выпивкой, позвав в гости соседку.

Так получилось, что единственный человек, кто не бросает девушку (кроме мамы, конечно) и пытается что-то для нее сделать, — ее начальница Татьяна Николаевна. Это она стала обзванивать медицинские центры, которые могли бы помочь Марине.

Согласились помочь в клинике Волковой. Взяли ее на первое время бесплатно, в надежде найти меценатов-благотворителей. Перевозка лежачего пациента из Сосьвы в Екатеринбург стоила 18 тысяч рублей. Это были огромные деньги для семьи. Начальница, жестко поговорив с бывшим парнем Марины, убедила его переслать эти деньги.

— Мы взяли ее на таких условиях, потому что первые месяцы после травмы реабилитация идет эффективнее всего, а у Марины очень большие шансы встать на ноги. Очень жаль, если эта возможность будет упущена, — говорит заведующая клиникой Ирина Волкова. — Мы никогда ничего не обещаем людям, потому что, когда надежды не сбываются, последствия могут быть тяжелыми. Это может сломать человека. Но тут есть шансы, что человек встанет. Гораздо тяжелее будет восстановить работу рук. Марина по-человечески очень располагает к себе, очень хочется ей помочь: мягкая, добрая, покладистая, женственная. Недавно сказала мне, что первый раз за три месяца улыбнулась, когда появилась хоть какая-то надежда. До этого могла только плакать, переживая за детей, за свою беспомощность, коря себя, что села тогда в машину. А еще из-за предательства любимого человека.

О детях сейчас заботится бабушка. Несколько раз в день Марина созванивается с ними по видеосвязи. Она говорит, что сделает всё, чтобы дети уехали из поселка в большой город. Переживает, что им тяжело дается иностранный язык, а она не может им ничем помочь.

— Вот у меня когда-то давно пределом мечтаний была профессия продавца, — рассуждает Марина. — Наверное, потому что не было перед глазами какого-то вдохновляющего примера, каких-то профессионалов, которые бы делали свое дело с душой. Сейчас увидела, как работают врачи-реабилитологи, как они помогают нам. Я бы очень хотела теперь стать одним из них. У меня есть еще одна цель, чтобы встать.

Против друга Марины сейчас возбуждено уголовное дело. В ближайшее время ее должен опросить следователь.

Совсем недавно нетрезвый водитель на Тюменском тракте совершил смертельное ДТП, после застолья 24-летний водитель с другом решили поехать в Тюмень. Пытаясь обогнать фургон с прицепом, он не рассчитал безопасное боковое расстояние. Многотонный прицеп снес легковую машину. Пассажир легковушки погиб, а ее водитель получил травмы.