«Не говорите маме, что мне плохо». На Урале беременная женщина погибла после простой процедуры

Мы стоим с Людмилой Александровной на крохотной детской площадке напротив дома, где жила ее дочь. Две горки, качели, песочница и турник — это место особенно дорого женщине: «Она года три выбивала эту площадку у администрации, писала письма, обращения, и вот ее сделали, наконец, в нашей деревне благодаря ее настойчивости». Сейчас здесь бегает племянница Насти, внучка Людмилы.

35-летняя Анастасия Лукашевич из села Клевакинского умерла несколько месяцев назад в больнице Каменска-Уральского. У нее шел шестой месяц беременности. Смерть стала шоком для родных: буквально накануне, за два дня до смерти, дочь себя хорошо чувствовала, была внешне бодрой и здоровой. Ей резко стало плохо на следующий день после одной медицинской процедуры, и она сразу поехала в роддом. Мама считает, что дочь можно было бы спасти, если бы на ее жалобы врачи сразу обратили внимание. Чтобы узнать правду, женщина обратилась в суд с иском против больницы.

Это была третья беременность Анастасии — запланированная и желанная. От первого мужа у нее было два сына-школьника.

Клевакинское — маленькое село в Каменском городском округе с двухэтажками из серого кирпича. В одном из таких домов жила Настя с детьми. Когда-то после окончания УрГЭУ девушка жила и работала в Екатеринбурге, но, выйдя в первый раз замуж за парня из родного села, вернулась из мегаполиса. Здесь у нее была хорошая работа, которую она любила: она была главным экономистом на сельхозпредприятии. Ее мама работает там бухгалтером. Несколько лет назад Анастасия познакомилась с молодым человеком Сергеем, он был военным, служил по контракту.

— Очень хороший парень, заботливый, с внуками он тоже нашел общий язык. Всё было хорошо: любовь, работа, — рассказывает Людмила Александровна. — Когда узнала про беременность, обрадовалась, мечтала, что у них родится девочка.

Первый скрининг (обследование на выявление патологий), сделанный на 12 неделях, насторожил врачей. Женщине сообщили: есть вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна. После УЗИ и анализа крови Анастасии предложили провести также биопсию ворсин хориона. Это инвазивная процедура, материал (ворсины) берут на исследование с помощью прокола. Она могла точно показать, есть ли у еще не рожденного ребенка хромосомная аномалия.

На тот скрининг Анастасия не попала. В медицинских документах об этом говорится следующее: «Из-за наличия в организме инфекции мочевыводящих путей пренатальная инвазивная диагностика в первом триместре не проведена». Видимо, во время беременности случилось обострение хронического пиелонефрита. Инфекцию благополучно пролечили препаратами, разрешенными при беременности, а скрининг перенесли на другой срок.

На этот раз предполагалось уже другое исследование: кордоцентез. Это тоже инвазивная процедура — анализ крови из пуповины плода. Ее проводят на 20–23 неделях беременности. Достоверность этого исследования — более 99%.

Процедура это внешне вроде бы простая, длится всего пару минут, но делают ее только по показаниям. Хотя врачи обычно не заостряют внимание на возможных осложнениях, чтобы не напугать женщин, но во всех открытых медицинских источниках о них говорится: например, о риске выкидыша или инфицирования. Правда, судя по приведенной статистике, риск этот невысок, у большинства беременных всё проходит благополучно.

— Я беспокоилась, узнав детали исследования [что придется делать прокол], — вспоминает мама Анастасии. — Всё спрашивала: это не опасно? Настя успокаивала: мол, врачи сказали, что ничего опасного. Я как чувствовала, всё спрашивала ее: может, не нужно это? Какого Бог послал, пусть такой и будет, живут же дети с этим синдромом, родители их любят. Но она человек дисциплинированный. Говорила: «Раз врачи сказали надо — значит надо, хотя бы узнаю всё точно». Дочка вела себя мужественно, без истерик и депрессий. Переживала, но внешне не показывала. Возила своих ребят на тренировки в город, готовила сценарий проведения Масленицы в селе. 23 февраля мы все вместе съездили на горячие источники в Тюмень, Настя была за рулем. Купались, смеялись.

Процедура была назначена на 1 марта. Анастасия приехала на машине вместе с Сергеем в Екатеринбург, в Центр охраны здоровья матери и ребенка. Там, кроме кордоцентеза, сделали УЗИ. Оно показало, что это мальчик, и у него порок сердца. Результаты исследования на синдром Дауна должны были прийти через несколько дней.

На следующий день Анастасия ушла сдавать плановые анализы в женскую консультацию. После заскочила в гости к маме, чувствовала себя хорошо, а через пять минут дома поднялась высокая температура под 40, начался озноб. Сергей был на работе, в роддом Настю повез брат. В дороге тошнило. Из машины до приемного покоя роддома она дошла уже с трудом. В результате УЗИ выяснилось, что плод мертв. Поставили предварительный диагноз: хориоамнионит (воспаление плодных оболочек плода из-за поражения бактериальной инфекцией).

Женщину отправили в соседний корпус, в отделение гинекологии. В 20 недель беременность должны были прерывать там.

— В первые часы мы с ней еще переписывались, — вспоминает Людмила Александровна. — Я попросила ее посмотреть домашнее задание для детей в чате, она посмотрела, переслала мне. Сергей отпросился с работы, приехал, передал в больницу одноразовые пеленки, которые она просила. Ему Настя сказала, что началось кровотечение, говорить почти не могла. Еще попросила: не говорите маме, что мне плохо. После этого она перестала отвечать ему на сообщения. Потом мы узнали, что ночью случился выкидыш, и ей стало еще хуже.

— Утром пришли врачи с обходом и увидели, в каком состоянии Настя. Все забегали, засуетились.

У Анастасии началось кровотечение. Остановить его не смогли, приняли решение удалять матку. Женщина была еще в сознании и сама подписала согласие на эту операцию.

— Мы с Сергеем приехали ночью. Меня пропустили. Я поняла: раз пропустили, значит, ничего хорошего не ждать. Врач мне объяснил, что за ее жизнь борются, что ведут переговоры с Центром медицины катастроф, вертолет наготове, ее примут в Екатеринбурге, если будет хуже.

Вертолет прилетел, но перевезти женщину не успели: она умерла.

Патологоанатомы сделали первичное заключение, что причиной смерти стал самопроизвольный выкидыш и сепсис. Воспалительная реакция была вызвана бактериальной инфекцией.

Людмила Александровна написала обращение в страховую компанию с просьбой проверить, насколько качественно и правильно была оказана медицинская помощь.

— Мне кажется диким, что в XXI веке женщина в больнице может умереть от аборта. Почему она ночью (когда соседка по палате ходила к медикам. — Прим. ред.) не написала мне, что ей плохо? Я бы тут же примчалась в больницу, подняла бы шум, к ней бы ночью пришел врач. Возможно, этих нескольких часов было бы достаточно, чтобы спасти жизнь, — переживает мать.

Сыновей погибшей забрал к себе бывший муж Анастасии. Уже после смерти пришли результаты последнего скрининга: он подтвердил синдром Дауна у нерожденного малыша. После ЧП в больницу Каменска-Уральского нагрянула проверка Минздрава, но результаты родным не сообщили.

Получить комментарий больницы Каменска-Уральского E1.RU не удалось, но у нас есть заключение страховой компании. Ответ пришел Людмиле Александровне. В нем говорилось, что по результатам экспертизы причиной смерти стали «стремительно развившийся геморрагический шок, полиорганная недостаточность и ДВС-синдром (очень опасное для жизни состояние, когда теряются факторы свертываемости крови, она продолжает лить. — Прим. ред.) на фоне массивного кровотечения. Кровотечение было вызвано инфекционным процессом из-за гибели плода и выкидыша.

Проверка страховой нашла незначительные дефекты — нарушение в оформлении медкарты. При этом эксперты не выявили нарушений, которые бы повлияли на летальный исход. Судя по медицинским документам, врачи не оставляли женщину одну на всю ночь, подходили к ней каждый час.

— На одном заключении экспертов страховой об отсутствии дефектов нельзя делать выводы о том, что случилось, — говорит юрист из Каменска-Уральского Юлия Майорова, которая будет представлять в суде интересы мамы погибшей. — В моей практике были случаи, когда страховая компания делала подобные выводы, а судебно-медицинские эксперты выносили заключение о прямой связи между смертью и действиями медиков. Конечно, в этом случае мы не спешим никого обвинять. Мама хочет узнать правду, выяснить для себя, что случилось, можно ли было спасти дочь. Это должна установить судебно-медицинская экспертиза.

Мы попросили екатеринбургского врача-гинеколога на условиях анонимности прокомментировать, могла ли процедура кордоцентеза стать первым шагом к трагедии.

— Теоретически любая инвазивная процедура связана с риском, в том числе с риском инфицирования, — объясняет специалист. — Даже простое удаление зуба может вызвать осложнение и инфицирование, а уж процедура кордоцентеза гораздо тоньше, сложнее. Важно не нанести вред, поэтому это исследование делают только при серьезных показаниях, взвесив все риски.

Совсем недавно мы рассказывали про похожий случай, когда у 21-летней девушки на 32-й неделе погиб плод. После этого у нее началось кровотечение, развился ДВС-синдром. Врачи из Екатеринбурга ее спасли, но женщина считает, что помощь ей была оказана некачественно и в роддоме вовремя не отреагировали на ее жалобы.