«Мне сказали, это мог быть обиженный силовик»: глава уральского «Коммерсанта» — о погроме в редакции

Минувшей ночью в Екатеринбурге разгромили офис уральской редакции газеты «Коммерсантъ». Погром неизвестные устроили в кабинете генерального директора Сергея Плахотина и главного редактора Николая Яблонского: разбили компьютерную технику, вырвали жесткие диски. А на столе Плахотина оставили записку: «Сдохнешь, сявка». Полиция и следствие проводят проверку. Мы поговорили с директором издания о том, что могло привести к этому инциденту.

— Вам до сегодняшнего дня поступали угрозы?

— Нет. И у меня ни с кем нет конфликтов, которые могли бы привести к таким последствиям.

— В полиции говорили, что дверь в офис не была взломана. Не рассматривали версию о том, что это бывшие сотрудники так отомстили за что-то?

— Это исключено. В редакции очень доброжелательная атмосфера. Все люди адекватные, мирные. Среди менеджеров часто меняются кадры, но никаких скандалов не было. На дверях действительно видимых следов взлома нет. Но не исключено, что ключи подобрали. Это будут проверять следователи.

— В редакции уже закончили работу силовики. Помимо разбитой техники и записки, были найдены какие-то следы преступников?

— Удивительным было то, что у меня в кабинете валялось сбитое горлышко от бутылки вина, которую взяли в кабинете редактора. Пятна вина нашли у меня на столе. А сама бутылка стояла в другом помещении на столе. В бухгалтерии было просто всё свалено на пол, часть бумаг разорвана. Хотя тут же стоял сейф. У Коли (Николай Яблонский, главный редактор газеты. — Прим. ред.) в кабинете валялся окурок дорогих сигарет. Создается впечатление, что это какая-то бытовуха, кто-то очень старался максимально наследить или действительно так неумело действовал. Мне кажется, что серьезные люди не оставляли бы таких следов и тем более записку. Кому в голову придет написать: «Сдохнешь, сявка»? Возможно, это немножко обиженный, но, безусловно, знающий, что такое «Коммерсантъ», целенаправленно идущий сюда человек. Но я для себя никаких конфликтов, которые бы вызвали такую реакцию, не могу вспомнить.

— Вам после этой записки не страшно?

— Это неприятно, но нет ощущения, что за этим может стоять кто-то серьезный и это может иметь серьезные последствия.

— Что было на жестком диске?

— Рабочие документы, фотографии, материал для наших книг, часть из которых не была опубликована. Очень много информации, но ради нее делать всё это очень странно.

— С утра были сведения, что погром может быть связан с книгой «Ловцы банд. Место встречи...» о борьбе с преступным миром Екатеринбурга, которую вы издали в прошлом году. Каким образом?

— Книжка вышла в ноябре ограниченным тиражом. Странно ждать столько месяцев, а потом высказывать недовольство. К тому же на нее был хороший отклик и от правоохранительных органов, и от второй стороны (преступников из 90-х). Сегодня два высокопоставленных силовика сказали, что уверены, будто это сделал бывший милиционер, которого мы не упомянули в книге. Якобы у него была очень большая обида. Сам я в это не очень верю. Но два человека уверяли меня, что это он. Я, конечно, могу полагаться на опыт этих людей, которые знают, как это бывает. Но сам я не верю.

— С ежедневной работой газеты это может быть связано?

— Тоже сомневаюсь. Мы поднимаем те же темы, что есть в повестке, о которых пишут десятки СМИ. С таким же успехом было бы логичнее прийти к вам, а не к нам.

— Что тогда, по-вашему, произошло?

— Есть две версии. Или кому-то действительно были нужны наши жесткие диски и была задача сделать всё это под бытовуху. Либо это действительно бытовуха: у кого-то в мозгах есть какая-то претензия к «Коммерсанту» или ко мне. Но не могу представить, за что могли так обидеться.