Футурологи Иннопрома: "Надо подумать, а хотим ли мы заниматься с роботами сексом?"

На прогноз-сессию нынешнего Иннопрома организаторы в качестве футурологов пригласили мировых специалистов в области автомобильного дизайна и конструкторской деятельности. Определять, из какой именно они страны, уже, пожалуй, бессмысленно, потому что каждый из них работал на множество мировых марок. Но тем не менее: американец Крис Бэнгл, который, однако, приобрёл наибольшую известность, работая на BMW в качестве шеф-дизайнера (с 1992 по 2007 годы, марки BMW, Rolls-Roysе и MINI), и Мурат Гунак, родившийся в Турции и руководивший до 2006 года всем дизайном группы Volkswagen. Сейчас первый из "автофутурологов" основал собственное дизайнерское бюро, а второй работает над электромобилями (Франция, группа МIA Elektrick). Оба, как можно догадаться, не профессиональные предсказатели, а просто профессионалы, тем не менее, долгое время определявшие, как будет выглядеть будущее машиностроения.

МЕТАМОРФОЗЫ КРИСА БЭНГЛА

Бэнгл в ходе своего выступления неоднократно возвращался к одной и той же мысли: необходимости изобретать новое, начиная не с вопроса "что?", а с вопроса "зачем?". И это неудивительно, потому что мысли автофутуролога следовали от одного вывода к другому, меняя при этом сферу размышлений с земли на небо и с неба опять на землю. Предположение, что в дальнейшем машины будут летать? Ок. Но как насчёт нового вида водительских прав? И зачем нам так уж нужно летать, у нас же прекрасные дороги, возможно, в летающих машинах больше всех продвинутся "Россия и Китай, поскольку тут дорог нет вообще"? (А может, лучше гироскопический транспорт, монорельсовые поезда, балансирующие за счёт быстро вращающегося колеса, которые поедут над городскими улицами на другом уровне или, может, под землёй?)

Футуролог подчёркивает: в 50-60-х годах идеи летающих машин парили повсюду, а сейчас их… нет. При том, что летающие авто уже есть – в Братиславе вот уже четвёртый раз проходит их фестиваль, и они неплохи по дизайну… Но где те пилоты, которые смогут управлять такими машинами? Что будет нужно, чтобы ими владеть? Может быть, традиционные водители личных авто исчезнут во время распространения этих технологий?

Подтверждение тому, что личный автомобиль может не являться предметом безусловных мечтаний большей части мужского и женского населения, Бэнгл находит и в настоящем: "Больше всех сейчас веселится не тот, у кого есть машина, а парень рядом с ним", – эта цитата иллюстрирует охлаждение молодых американцев к необходимости покупки железного коня: многие, считает дизайнер, уже не совсем понимают, зачем им авто. Это, а также возможность внедрения беспилотных автомобилей, ставит отрасль перед вопросом: а не вымрет ли в будущем автомобильный дизайн как явление?

– "Музыка будет бесплатной или перестанет существовать", помните? А что, если то же самое произойдёт с машинами? Все садятся вместе в одно такси… Зачем нам красота, если мы её не покупаем? Mercedes пытался сделать невидимую машину: с одной стороны камера, с другой – светодиод, который воспроизводит на поверхности машины то, что снимает камера – и машина "пропадает". Пусть эта машина будет невидимой, пусть она будет какой угодно – вот нам не безразлично, вы всё равно берёте её в прокат? – задаётся вопросом Крис Бэнгл.

Следующее предположение дизайнера – разрушение автомобиля как целостного понятия и предмета: "Что, если размещать аккумуляторы не в автомобиле, а в моторе?", "Что, если моторы будут просто бегать по улицам?"

В качестве иллюстрации Бэнгл приводит в пример разработку General Motors и Segway – по сути, "коробочку", к которой можно добавлять по необходимости электромоторы и колёсные пары. В городе, где нельзя ездить быстрее 30 километров в час, в расчёте на одного человека – одна колёсная пара. Три колёсные пары уже позволят разогнаться до 300 километров в час.

Что касается непосредственно будущего робототехники (автомобили, кстати, могут стать её частным случаем), то подход у Бэнгла оказался несколько шокирующим – но и "патриотичным" по отношению к собственной отрасли.

– Хотим ли мы заниматься с роботами сексом? – с серьёзным лицом спрашивает Бенгл, и он не шутит: он размышляет, рабами будут роботы или слугами, а, например, их сексуальные функции могли бы разрешить проблему торговли людьми – продавцы в таких условиях исчезнут.

Но тут же Бэнгл признаёт: антропоморфные роботы – жуткие создания. И в то же время ему по-прежнему хочется, чтобы робот двигался "как стриптизёрша, а не как Железный человек". Но ведь и автомобили Jaguar – это не кошки с хвостом и ушами, и в то же время они воплощает динамику и агрессию кошки! "Возможно, мы должны превозмочь идею, что роботы должны выглядеть как люди", – предлагает Бэнгл и отмечает, что именно опыт автодизайна понадобится, чтобы понять, как будут выглядеть машины будущего, которые хочется иметь рядом с собой.

Впрочем, Бэнгл не обольщается насчёт немедленной необходимости этого: рынок робототехники, по его данным, составляет порядка 25 миллиардов долларов, и это меньше, чем мировой рынок открыток ("Знаете, этих, что с "Happy Birthday to you?"). Но стоит помнить: первый холодильник готовили к массовому производству 40 лет, посудомоечную машину – 30, а сотовый телефон – 15.

ПОСТОЯНСТВО МУРАТА ГУНАКА

– Вы знаете, то, что люди постоянно меняют машины в погоне за новой моделью, меня не интересует вообще. Это не дизайн, это мода, это набор шаблонов, – вот так, крайне неожиданно для автодизайнера, ответил Гунак на один из вопросов модератора. И привёл в пример холодильники: их, оказывается, меняют примерно раз в 12 лет.

– Почему не чаще? Ну, их же надо размораживать. И мыть то, что накопилось под ними. Это отталкивает, – рассказывает Гунак о самой частой причине этого постоянства и отмечает, что частая и комфортная смена такой продукции – слишком расточительное отношение к ресурсам природы.

Свои рассуждения Гунак сам называет "романтичными". И много говорит о лошадях: например, что отношение к машинам у нас до сих пор связано с отношением к лошадям: мы их моем, чистим, да и вообще – отличаем друг от друга: отношения очень плотные и эмоциональные.

Тем не менее, вскоре выясняется, что в качестве современных "лошадей" Гунак видит… существующие авто, работающие на углеводородах. А в качестве новых транспортных средств – современные электромобили, над которыми он, собственно, сейчас и работает.

Бэнгл, к слову, считает работу над электромобилями неким промежуточным этапом – не тем, что переведёт автопромышленность на новый уровень. Зато они с Гунаком сходятся в том, что современные молодые люди крайне критично относятся к такой покупке, как авто: например, в Германии те машины, которые любят в России – чёрные, надёжные, огромные – уже не "котируются": молодые люди считают тех, кто их приобретает, "недалёкими" и "смешными". То есть пока люди хотят такие машины, их будут производить, и ни о какой смене поколений речи не пойдёт… Но ведь это тоже может измениться.

Новые машины, считает Гунак, должны быть чудесны в плане дизайна и независимы от углеводородов, которые распложены в особых точках планеты и за которые люди ведут войны. Ведь солнце и ветер бесплатны для всех, и использовать их – задача человечества. Но задача сложная.

А вот электричество уже есть повсюду, "и если даже по всей Германии будет ездить миллион электромобилей, то потребление электричества вырастет всего на 0,3%. В то время как все современные гаджеты – от планшетов до сотовых – увеличили потребление электричества всего на 10% от уровня до их появления.

В отношении же существующих авто должно произойти "креативное разрушение", считает Гунак.

Которое уже произошло с понятием "лошадь как транспортное средство" – первые авто сравнивали с лошадью и говорили, что они никогда не составят ей конкуренцию – в конце концов, в машине же может закончиться топливо!

Которое уже произошло с большими радиоприёмниками, которые родители не разрешали молодым людям выносить из дома и слушать на полную громкость Элвиса Пресли – они не выносили этих ритмов. И так появились первые маленькие радиоприёмники, плееры, которые можно было унести с собой в парк.

Которое уже произошло с обычными компьютерами, к которым основные вопросы были "какой объём памяти и мощность процессора". Появились планшеты – и это стало волновать людей намного меньше.

Которое уже произошло в отношении плёночных фотоаппаратов, несмотря на то, что первые цифровые фотографии были весьма сомнительного качества.

Сейчас, говорит Гунак, грядёт новая мобильность: электрические и даже биоэлектрические (с педалями) авто, которые, в общем, должны наконец избавить авторынок от воспоминаний о лошадях – то есть от измерения мощности в лошадиных силах. Новую мощность придётся оценивать по-другому.

И нельзя не отметить: Гунак крайне высоко оценил новый трамвай УВЗ, представленный на Иннопроме. "С точки зрения технического исполнения – отличная работа", – похвалил всемирно известный дизайнер его создателей.

ФОТОГАЛЕРЕЯ: В Екатеринбурге проходит пятая международная выставка Иннопром 2014