«Текли горькие слезы». Олимпийский чемпион рассказал, как выжил после комы и страшной ампутации

На днях в Екатеринбурге сотни екатеринбуржцев пришли в «Экспо», чтобы увидеть Романа Костомарова. На выставке «Здравоохранение Урала — 2025» олимпийский чемпион поделился собственной историей реабилитации и рассказал о работе врачей, которые помогли ему вернуться к полноценной жизни.

E1.RU собрал самые интересные вопросы и ответы из этой беседы.

— Как вас встретил Екатеринбург? Успели что-то посмотреть?

— Из машины смогли увидеть прекрасную погоду. Екатеринбург для нас — дорогой, любимый город, с 2004 года практически каждый год мы сюда с Ильей Авербухом приезжали с гастролями. Гастрольный тур всегда с определенным графиком, и редко удается погулять по городу, куда-то съездить. Но вновь я рад быть здесь.

— Есть ли в планах выступить на катке на площади 1905 года в следующем году?

— Сейчас я выступаю не на всех шоу, которые проходят в нашей стране. Иначе у меня просто сотрутся ноги.

— Как проходит обычный день Романа Костомарова?

— Обычный мой день… это отвезти детей на тренировку, в школу, потом пойти самому на тренировку на пару часов. Кардионагрузка в первую очередь. Это больше всего мне необходимо, потому что кардиотренировка дает возможность устать. Спорт меня действительно стимулирует, дает мне силы и настроение на весь день. Это энергия, когда ты чувствуешь себя нормальным человеком.

— Вашей напарнице Татьяне Навке исполнилось 50 лет. Недавно вы вышли на лед вместе…

— Она провела шоу на своей новой арене, 13-го числа у нее был день рождения, юбилей. Все четыре шоу я с ней тоже выходил на лед, пусть и не так, как раньше. Но во всяком случае, все зрители были рады нас видеть, приветствовали прекрасно. Многие вставали со своих мест, и это не может не заряжать. Я, конечно, не получаю того удовольствия, что было раньше, когда выходил на лед и чувствовал себя как рыба в воде.

Да, это не каждодневная работа, как это было раньше, но, когда есть какие-то шоу, куда меня приглашают (я не гастролирую, как раньше, но где-то выборочно выступаю, если это недалекие поездки), я с большим удовольствием это делаю, потому что та энергия, которую дает тебе зритель, когда ты выходишь на лед, ни с чем не сравнима. Я к ней очень привык.

— Как изменилось ваше взаимодействие с врачами после того, как вы столкнулись с болезнью?

— При занятиях профессиональным спортом в подростковом возрасте болели связки, колени, но никаких хирургических вмешательств не было, хотя это бывает часто в фигурном катании. Были какие-то такие мелочи, но серьезных травм, заболеваний никогда не было.

Моему папе сейчас 78 лет. Пару лет назад он стал плохо видеть, ему поменяли хрусталик. И сам факт, что папа пошел в поликлинику… Его доктор спрашивает: «А где ваша карта?» Он говорит: «Я в первый раз пришел вообще». Он ни разу не был ни в поликлинике, ни в больнице. Я думал, что у меня будет то же самое, но произошло другое. Бывает, что поделать. Люди все разные, здоровье у всех разное.

— Помните ли вы день, когда вас увезли в больницу?

— Помню, как привезли в больницу, как пару раз просил, чтобы меня отвели в туалет. Для меня тогда был шок, что каким-то образом я очнулся через месяц. Я попал в больницу 10 января и только в конце месяца пришел в себя. Удивление у меня, конечно, было: где я нахожусь, сколько времени и в каком состоянии?

Самое страшное было 3 февраля, когда все врачи собрались и сказали, что необходима срочная ампутация не только ног, но и рук. Я пережил ужас, текли горькие слезы. Больше ничего и не двигалось, мог только моргать глазами и дать свое согласие на то, чтобы делали эту операцию, потому что другого выхода не оставалось.

— В тот момент было понимание, что вы находитесь в начале нового пути?

— В тот момент я упал с самой высокой горы в самое глубокое ущелье. Это было полное опустошение. Потребовалось много времени, чтобы принять это и найти смысл дальше жить. Поскольку я всё еще спортсмен, с верой моей жены и пониманием, что у меня есть двое детей, сдаться было невозможно. Произошло это не сразу, сначала было полное отчаяние.

— Эти стадии пройти необходимо…

— Увы, это неизбежно. Чтобы принять это, нужно пройти долгий процесс. Мой психолог — это Оксана. Всю веру и надежду в меня вселила в меня моя жена. Она взяла на себя всю эту нагрузку, все эти переживания. Если бы со мной всё это время была моя мама, ее бы скорее не стало, чем меня, потому что она бы просто не вынесла смотреть на это. Мама большая молодец, что доверила это всё моей жене. Слава богу, что всё обошлось для мамы тоже.

Тут не только колоссальная помощь врачей, но и близкого человека, который может придать тебе сил для того, чтобы бороться и сопротивляться тем условиях, в которых ты оказываешься.

— Фигурное катание — это про боль и постоянное преодоление. Сыграло ли это свою роль в вашей реабилитации?

— Это была закалка с самого детства. Мы родились в другой стране — Советском Союзе. Тогда всё было гораздо сложнее. Родители тогда были бедными, как и все мы, кажется. Занятие спортом давало тебе возможность посмотреть мир, что-то себе купить, заработать и стать успешным человеком.

Был 1988 год, я увидел Екатерину Гордееву и Сергея Гринькова, когда они выиграли свою золотую медаль, я подумал: «Всё, через четыре года стану олимпийским чемпионом». Наивно я думал тогда… Это удалось гораздо позже, весь этот спортивный путь ты сталкиваешься со многими трудностями. Ты просто по пять часов тратишь на дорогу, чтобы добраться до тренировки. Две тренировки в день. Это колоссальная нагрузка, особенно когда на улице минус 30. С десяти лет я добирался самостоятельно.

— А почему не бросили?

— Потому что это постепенно затягивает. Тебе начинает нравиться, появляется круг общения, друзья. Ты начинаешь чувствовать прогресс, у тебя начинает гореть глаз. Да, это непросто, но от результата к результату появляется желание. Ты понимаешь, что вчера ты не мог себе что-то купить, жвачку, кока-колу, а тут раз — я и во Францию поехал, и в Южную Корею.

На 80 суточных долларов я купил себе кроссовки Nike, а в 1995 году мы с Екатериной Давыдовой выиграли чемпионат мира в Австралии. Тогда впервые появились какие-то призовые деньги, у меня глаза на лоб полезли, тогда это были пять тысяч долларов. Что может сделать парень в 19 лет? Купить себе автомобиль — подержанные «Жигули»!

— Желание любого спортсмена — стать олимпийским чемпионом.

— Этот путь у меня занял 20 лет, за эти годы много чего произошло. Приходилось много менять партнерш по той или иной причине: то я не вырос, то она в ширину выросла. И это всегда морально очень тяжело, потому что каждое расставание с партнершей тебя отбрасывает назад. Когда мне пришлось уехать в Америку к Татьяне Навке, бросить Екатерину Давыдову, с которой я прокатался десять лет… Тут мне все говорили: «Надо уезжать, только с Татьяной ты сможешь выиграть». Ты опять в лужу сел, к маме идешь — а она говорит: «Раз тебе все так советуют, то, наверное, так и нужно, но решать тебе!» Всю жизнь приходилось самому решать.

Ты собирал по копеечке и отдавал долги — примерно так я жил четыре года в Америке. Тебе 25 лет, а ты до сих пор не заработал ни копейки. Морально это очень трудно, но я вытерпел, дождался 2003 года, когда мы с Татьяной не проиграли ни одного турнира, тогда я начал зарабатывать в плюс. До этого было выживание.

На этом пути, в таком возрасте и в безденежье многие сдаются, бросают свою карьеру и ищут легкий путь для зарабатывания денег. Например, встают с другой партнершей — американкой или канадкой, у которой богатые родители, и они платят тебе ежемесячно хорошие деньги, потому что ты с ней катаешься.

— Ваши слова будут важны для многих. Как справиться тем, кто пережил ампутацию?

— Это ужасно трудно. Даже давать советы очень трудно. Намного проще сдаться, как многие и делают. Здесь очень важно не остаться одному, важно, чтобы рядом были близкие люди, как моя жена, как мои родители. Зачастую бросают в такой ситуации, и тогда выбраться, я тогда не знаю, что сказать…

Наверное, я бы ничего не посоветовал, если ты остался один. Не знаю, какой нужно обладать силой и энергией, чтобы выбраться из такой ситуации. Колоссальная разница: жить сидя или лежа — или всё-таки двигаться, ходить, как ты делал это раньше. Для этого нужно плотно поработать, найти в себе веру, желание.

— Были ли у вас мысли также отдать своих детей в фигурное катание? Расскажите, чем они занимаются.

— Мое личное мнение: спорт необходим в жизни каждого человека. Пусть не профессиональный, без достижений, но он необходим. Обычно фигуристы отдают своих детей в фигурное катание, но мы не отдали, поскольку понимаем нынешние тенденции, насколько они усложнились, насколько спорт стал технически сложным. Чтобы Анастасию не обрекать на танцы на льду, которыми занимались мы всю жизнь, решили отдать ее в большой теннис. Сейчас ей это уже нравится, у нее горит глаз.

Это полезно — и в будущем, если будешь работать, ты сможешь добиться результата. Всерьез маленькой она это не воспринимала. Сейчас в 14 лет есть осознание, к чему она идет. Родителям нужно направлять на этот путь.

Сыну Илье 9 лет. Он как-то с детства умненький очень. Собирает, мастерит, очень много смотрит научных передач. Изобретатель какой-то. Мы отдали его в хорошую школу, из которой есть возможность пойти в университет. Помимо учебы, три раза в неделю он ходит на бокс и плавание. Это необходимо для пацана, нужно соответствовать папе.

— Есть ли у вас планы на будущее?

— С недавних пор я далеко в будущее не заглядываю, потому что это бессмысленно. Живу сегодняшним днем. Если мои слова и моя помощь хоть кому-то помогают, это прекрасно.

Куда меня только не звали… и в депутаты тоже. Я говорю: «Какой я депутат?» Это не мое, мне всё-таки нравится помогать людям. Есть благотворительный фонд, где я выступаю амбассадором. Зачастую мы встречаемся с детьми и взрослыми, которые столкнулись с такими же трудностями. Делиться своим опытом и тем, как преодолевать трудности, я с удовольствием это делаю. А так, занимаюсь спортом и собой, воспитываю детей и иногда грущу.

Ранее спортсмен и хореограф-постановщик Илья Авербух, приехавший на презентацию своего шоу в Екатеринбург, рассказал E1.RU, как узнал о болезни коллеги и друга Романа Костомарова.

Почитайте, что рассказывал Роман Костомаров о новой жизни с протезами и о планах на будущее. Также посмотрите, как фигурист впервые вышел на лед после ампутации.