«Останется вздыхать на руинах и делать грустные фоточки». Екатеринбурженка — о сносе больницы в Зеленой Роще

Эксперты Минкульта РФ признали, что здание больницы скорой помощи в Зеленой Роще следует исключить из Единого реестра объектов культурного наследия. Чем опасно это решение и почему не надо бояться изучать 500-страничные документы, в своей колонке объясняет екатеринбургская журналистка Ольга Павлова.

А что на самом деле происходит вокруг больницы скорой помощи?

Пока одни вздыхают о здании, которое мы теряем, а другие негодуют из-за опасной заброшки, с которой «никто ничего не делает», в общем доступе появляется один важный документ. И он может привести к тому, что больница в Зеленой Роще лишится охранного статуса.

А что, собственно, это значит?

Лишение статуса, как уверяют общественники, означает снос, а еще — и это уже по-настоящему пугает — готовит почву для тиражирования этой практики на другие объекты культурного наследия по всей стране.

Как сказала общественник и градостроитель Марина Сахарова, «факт снятия с охраны [больницы скорой помощи] может открыть ящик Пандоры не только для Екатеринбурга, а и на федеральном уровне».

Поэтому общественники призывают этот документ срочно оспорить, пока еще есть время.

ОК, мне небезразлична судьба больницы, я хочу «что-то сделать» и нахожу документ… И вот передо мной больше 500 страниц, разобраться в которых, на первый взгляд, невозможно. Но есть что-то, что даже мне сразу бросается в глаза и кажется странным.

1. Судьбу больницы в Екатеринбурге решают эксперты из Саратова — и, похоже, для экспертизы они могли даже не выезжать на объект. Ну не странно ли? Адресую свой вопрос государственному эксперту Олегу Букину. По его словам, это нормальная практика, когда специалисты из одних городов оценивают здания из других. При этом, как говорит Букин, для действительно объективной оценки, исключающей договорную составляющую, законом должен быть обеспечен принцип независимости: «Наверное, между заказчиком и экспертом не должно быть контакта, а способ выбора эксперта для конкретного объекта должен быть рандомный».

Если вернуться от общих фраз к документу о больнице, его эксперт называет «непрофессиональным», а выводы специалистов об утрате значительной части элементов здания — необоснованными. Я думаю, Олег Николаевич сам еще подробно напишет об этом.

2. Экспертиза, которую мы читаем, создает впечатление, что внутри больницы разве что «бактериальная бомба» не взорвалась. Причем, похоже, недавно.

Но, судя по документам, заключение сделано в 2021 году, а больница стоит заброшенной уже 20 лет. То есть город жил в опасности, и никто никаких исследований не делал, мер не принимал?

3. Кроме того, еще год назад все писали, что больница годится (!) для приспособления под современное использование. Был выполнен полный проект реставрации и пройдена экспертиза. В этом же самом документе приводится информация о готовом проекте приспособления.

Значит, там, в этом проекте, была как-то решена проблема с небезопасными стенами, перекрытиями, полами.

И это не первая в мире «опасная заброшка», которую нужно приспособить для современного применения. Специалисты знают, как использовать бывшие концлагеря, тюрьмы, больницы и другие запущенные объекты.

4. Кстати, в 2021 году здание не только внезапно стало опасно (хотя оно уже 20 лет имеет славу чуть ли не самых посещаемых руин) — оно еще и стремительно утратило свою ценность. В 2020 году были разработаны и утверждены предмет и зоны охраны, а государство считало, что весь ансамбль хоть и в неудовлетворительном состоянии, но является культурным наследием. Зато в 2021 году ситуация резко поменялась. Выходит, что в 2020 году аварийное здание можно реставрировать, а в 2021-м его остается только снести, так как оно больше не ценно?

Вот что вызывает вопросы в сделанной экспертизе, если ее хотя бы просто полистать. А если посидеть над ней посерьезней?

Это очень трудно. Но...

Общая неспособность разбираться в подобных документах может привести к тому, что лишать ценные объекты статуса, формируя таким образом почву для легального сноса, станет обычным делом. Глядишь, так совсем разучимся приводить здания в порядок и нести ответственность за то, во что их превратили.

Я обратилась за консультацией к архитектору. Мысли и замечания есть, но он не готов высказываться публично, хоть и критикует конкретный документ. К юристу обратилась тоже, но анализ 500 страниц на общественных началах в короткие сроки — это многовато.

Общественники призывают каждого читать, возражать и собирают подписи. На это нам всем по правилам игры дан месяц. И он подходит к концу.

Впрочем, я не очень верю, что этот месяц что-то изменит. Да, документ в открытом доступе, но в него мало кто заглянет.

Может быть, эти отчеты нужно объяснять, по-другому показывать их обществу. Может быть, работа с возражениями должна быть более интерактивной.

Но пока, похоже, останется нам лишь одно приятное занятие, которое мы давно практикуем, — вздыхать на руинах и делать грустные фоточки.

В декабре прошлого года появилась информация, что восстановлением здания заброшенной больницы займутся екатеринбургские меценаты, а летом 2021-го губернатор Евгений Куйвашев попросил премьер-министра Михаила Мишустина о помощи, чтобы поскорее снять со здания статус памятника.

Позже стало известно, что восстановлением госпиталя займется немецкая компания.