Пекинские впечатления

Раиса

Пока не остыли впечатления от поездки в Пекин, хочу хоть что-то запечатлеть на бумаге. Из Екатеринбурга я и моя компаньонка Ирина Анатольевна, с которой мы уже ровно десять лет ведём наш мелкотравчатый бизнес, вылетели в час ночи. Дремали в не очень удобных креслах бизнес-класса, а уже утром с любопытством заглядывали в иллюминатор. Внизу, в рассветных лучах насколько видит глаз, расстилались горы (Гималаи?). С высоты 10 000 метров они казались мягким скомканным бархатным одеялом, играя переходами оттенков серо-коричневых цветов. Примерно за полчаса до посадки кто-то из бывалых показал на тоненькую полоску, петляющую внизу — Великая стена. Говорят, что её видно даже из космоса.

В 9 часов утра самолёт приземлился в Пекинском аэропорту. Он поражает своим размахом и великолепием (от места высадки до выхода ходит внутренняя электричка). Ещё сверху, из самолёта виден огромный дракон, полукольцом опоясавший лётное поле. Крыша аэропорта стилизована под шкуру дракона, а сотни треугольных окон напоминают её острые чешуи. Сфотографировать такую красоту можно только сверху, издали. После увиденного наш новый екатеринбургский международный терминал показался мне просто сараем. Внутри тоже очень красиво, современно; когда двигаешься, свет из окон на потолке (высота примерно 3-х этажей) постоянно меняет угол падения, и это создаёт необычный цветовой эффект. Встречающий китаец долго втолковывал нам, что «здесь не Россия, а Китай, и пока мы не встанем в очередь по списку в затылок друг другу, через таможню никого не пропустят (у нас была групповая виза на весь самолёт). Наконец, прошли таможню и на комфортабельных автобусах разъехались по гостиницам. Мы разместились в гостинице «Кунтай Ройял 5*», отличный просторный номер (раза в 3 больше, чем тот, в котором мы жили в Амстердаме). Утром — завтраки (шведский стол, европейская и китайская кухни), вечером — хороший бассейн и джакузи, а также современный тренажёрный зал.

Гостиница располагалась неподалёку от рынка Ябаолу, так называемый «русский квартал», потому что здесь отовариваются челноки не только из России, но и бывших наших республик. Многие торговцы на Ябаолу говорят по-русски. В остальном Пекине — только по-китайски и очень редко по-английски. По «наводке» наших соотечественниц, завсегдатаев Ябаолу, пообедали в очень неплохом ресторане неподалёку от гостиницы и отправились в сердце Пекина, в центр китайской вселенной — на площадь Тяньаньмень (самая большая площадь в мире, вмещающая 1 млн. человек) и в зимний дворец императора — Запретный город Гугун. По карте, взятой нами в гостинице, — 1 см, на деле оказалось 6 км. Тем не менее, мы отважно пустились в путь, глазея по сторонам, разинув рот и непрерывно щёлкая затворами фотоаппаратов, как селяне, только что спустившиеся с гор. Примерно так же смотрели на нас и оглядывались китайцы, потому что белых людей в отрыве от экскурсовода и группы не часто увидишь на улице, не потому что опасно, а всё-таки в китайских названиях и ментальности трудно ориентироваться, что мы и испытали не раз на собственном опыте (но это не отбило, тем не менее, охоты к самостоятельности).

На исходе 6 км мы поддались искушению взять моторикшу и немного подъехать к площади. Сторговавшись на пальцах за 10 юаней (41 руб.), сели в тесную закрытую жестяную коробушку с маленьким окошком. Выхлоп от мотоцикла шёл, по-моему, внутрь нашей консервной банки, к тому же сиденья располагались спиной по отношению к направлению движения. Короче, из всех удовольствий — только отдых непривычно натруженным подошвам и осознание того, что, вот, нас везет настоящий (настоящая — это была женщина) рикша. Не вынеся более наслаждения такой экзотикой, остановили рикшу и протягиваем оговоренный гонорар. Тут она начинает проявлять недовольство, и мы понимаем, что она хочет получить с нас 180 юаней (это ставка за 3-4 часа поездки). Т. е. или ещё поехали, или платите… Отдали ей 20 юаней и расстались взаимно недовольные. (Хотя потом, в районе Ябаолу, мы видели как раз настоящих велорикш с открытыми колясками-ландо, которые зазывали: «Эй, леди! Тётыка! МадамО! Поехали!» Но на общение с ними уже не было моральных сил.)

Мы вышли на небольшой старинной улочке, где-то сбоку от Запретного города, не к главным воротам. Поскольку мы уже имели представление о пространствах Пекина, сделали ещё одну попытку общения с рикшей — мужчина средних лет, настойчиво предлагавший свои услуги, показался симпатичным и доброжелательным. Сторговавшись с ним за 20 юаней, поехали с ним вокруг площади Тяньаньмень (площадь Небесного спокойствия), мимо Национального музыкального театра в виде огромной перевёрнутой сферической нефритовой чаши, мимо помпезных храмов и памятников революционерам. С мавзолея, который предваряет вход в Гугун, на нас благодушно взирал портрет Великого кормчего.

Со вторым рикшей история повторилась, с той лишь разницей, что он выжулил у нас 50 юаней (с чего это я решила, что он сдаст мне сдачу?). На сём мы решили с такой экзотикой завязывать…

С востока к Запретному городу примыкал небольшой, на первый взгляд, и уютный сад с непременным атрибутом — текущим ручьём и изящными горбатыми мостиками. Всюду нагромождены живописные огромные валуны, но мы обнаружили, что не все из них настоящие (а может быть, и вовсе все ненастоящие), а очень искусная поделка из бетона. Никогда бы не подумала про имитацию, но на одном из валунов увидела щербинку, под которой торчала арматура. В Пекине много такого рода мест — наверно, многие из них рукотворные в прямом смысле.

Природа только просыпалась, кое-где зацветала форзиция. Уже через несколько дней город сильно «позолотился» её цветением. Когда мы расслабленной походкой часа в 4 подошли к входу в Гугун, ворота закрылись прямо перед нашим носом. В Пекине многие музеи закрываются рано, и даже если вы имеете билет, то всё равно вход закрыт и стоят на посту часовые. (А часовые в Пекине везде — от подтянутых и лощёных в центре, у посольств и высоких резиденций, до несуразных ушастых пацанов в мятой форме, размеров на пять больше, чем надо, подпоясанных, «юбка» колоколом, на ногах — кеды, за его пределами.) А раннее закрытие всего нам не раз боком выходило — ну нельзя торопиться, когда кругом такие красоты.

Погуляв по центру, решили двигаться в сторону гостиницы. Путь наш лежал через знаменитую торговую улицу Ваньфуцзинь (названия всех улиц и станций метро дублируются на английском языке). В торговые центры заходить не стали, просто решили погулять. Когда мы проходили мимо католической церкви, наше внимание привлекла картина свадебных фотосъёмок. После фотосессии кавалер бесцеремонно подхватил платье невесты, задрав его чуть ли не до подмышек, и поволок девушку в следующее место для съёмки. В это время с нами заговорил молодой человек. Из его слов мы поняли, что свадьба ненастоящая — в Пекине популярны костюмированные фотосессии (позднее мы с И. А. тоже поучаствовали в такой, вырядившись придворными дамами императрицы).

Парень оказался местным художником (а точнее, зазывалой туристов) и настойчиво стал нас приглашать посмотреть выставку «совсем рядом и совсем без денег!». Скорее из вежливости, чем из любопытства, пошли за ним куда-то во двор, затем в подвал. Там оказалась обширная мастерская и ещё один китаец, который принял нас любезно, надеясь, что мы купим обычный туристский набор — всякие свитки якобы на шёлке с пандами, всякими узкоглазыми красотками, цветущей яблоней (мейхуа — парень очень оживился, что я знаю китайское название дерева). Но мы вежливо, но твёрдо отказались от покупок, после чего интерес к нам быстро угас. Но всё-таки нас любезно препроводили обратно к храму и мы сердечно распрощались.

Двигаясь по Ваньфудзинь, мы наткнулись на целый квартал так называемых «макашников» — уличных торговцев китайской едой. Десятки открытых ларьков вытянулись вдоль улицы, продавцы в белых поварских шапочках, белых фартуках, нарукавниках и непременных одноразовых п/эт перчатках предлагали огромное количество специфических продуктов, которые они тут же готовят на специальных жаровнях (по типу фондю). На сковородах шипит масло, соусы и ещё что-то непонятное. В это макают выбранный покупателем продукт и быстро обжаривают его на сильном огне в течение нескольких минут. Много морепродуктов, осьминоги, кальмары, какие-то невиданные овощи. Выбрать что-то проблематично — слишком незнакомый ассортимент и языковой барьер. Над всем этим разносолом витают специфические запахи китайской кухни, которые спустя несколько дней мы выносили с трудом. Но пока они привлекают, и я соблазнилась чем-то, похожим на манты, тем более что продавец уверил, что это с «чикен» — курицей. Положив порцию, жестом спрашивает: «Соус?», — и что-то перечисляет. Услышав знакомое слово «чили», киваю головой, и показываю: немножко. Он и мазнул-то чуть-чуть, но этот пожар мы не могли залить никаким пивом, которое приобрели тут же, и, сжигаемые внутренним огнём, пошли дальше. Начало темнеть, и мы, сориентировавшись по карте, решили сесть в метро. Останавливаясь по пути в маленьких лавках, пытались узнать, далеко ли ещё до метро. (Этого слова китайцы не понимают, некоторые знают «сабвей»). В результате, мы прошли мимо нескольких станций М, пока набрели на одну из них. Надо сказать, что они гораздо менее заметны, чем указатели общественных туалетов, которые без преувеличения встречаются каждые 50-100 м, и к тому же чистые и бесплатные. Правда без бумаги, но это уж слишком… К тому же добрые люди уже предупредили, что её лучше всегда таскать с собой.

Самонадеянно мы спустились в метро, не имея даже понятия, как называется нужная нам станция. Спросили (т. е. ткнули пальцем в нашу карту) у прилично одетого китайца, по видимому, не самого маленького служащего. Он уверенно указал нам станцию. Чтобы добраться до неё, мы долго ехали с пересадками и, наконец, выйдя наверх, обнаружили себя на краю края земли. От него до гостиницы добирались минут 20 на такси, и утром перво-наперво выучили название нашей станции метро (Чаояньмень).

Сил пойти в бассейн не было. Так закончился наш первый день в Пекине.

На следующий день, проснувшись рано утром (по нашему времени вообще часов в пять, учитывая 2-часовую разницу во времени), насладились прекрасной панорамой утреннего Пекина: слева — современные мегавысотки, справа — старинный буддийский монастырь с серыми глухими стенами, впереди — уходящий к горизонту город. Всё это прекрасно обозревалось каждый последующий день из широкого окна во всю стену нашего номера. Внизу — огромный расписной под старинный фарфор фонтан, который работал только однажды, но зато мыли его каждое утро. В этот день решили поехать в Пекинский ботанический сад, самый большой в Юго-Восточной Азии. Знаменит ещё и тем, что после своего свержения и до самой смерти в нём работал простым садовником последний император Китая Пу И.

На завтрак спустились в ресторан, где довольно широко представлен шведский стол из европейской и китайской кухни. Поскольку остальное питание организовывали самостоятельно, старались наесться хорошенько и немилосердно перегружались. После знакомства с макашниками, долго не решались пробовать что-либо ещё из незнакомой кухни. Особенно отвратительны (на наш вкус) китайские сладости. После длительного присматривания я решилась взять одну какую-то козявку, по моим прикидкам — кокон шелковичного червя. Оказалось, это был какой-то маринованный корешок. И. А. даже понравилось, а я обрадовалась, что это всё-таки не червяк. На ужин мы несколько раз ходили в местный ресторан, а потом приноровились покупать готовую еду в подобии местных кулинарий. Но определить, что именно покупаешь, довольно сложно. Однажды купили вылитую курицу, хотя продавец честно сказал, мотнув головой: «Но, чикен». Но что это, естественно, объяснить не мог. Но мы поверили своим глазам и ошиблись. Что это было, до сих пор не знаю. Конечно, съедобно (особенно с водкой), но чикен была бы лучше.

Прежде чем поехать в ботсад, решили немного пробежаться по кварталу, в котором жили, чтобы сориентироваться. Свернув за угол гостиницы, через несколько домов нашли огромный рыночный комплекс Ябаолу (как выяснилось потом, таких там десятки). Снаружи это вполне современные здания, зато внутри — натуральный Таганский ряд. К тому же каждая торговая комната занавешена тюлевой занавеской (чтобы не сглазили конкуренты), прозрачные витрины плотно занавешены рекламой (порой не имеющей прямого отношения к тому, что продаётся). Для того, чтобы узнать, чем торгуют, нужно отодвинуть занавеску, зайти внутрь, на тебя тут же набрасываются продавцы (довольно сносно говорящие по-русски: «Задиравстуйте, саходи, какой разимер нада?» — и так 5—7 этажей по 40 комнат каждый. Мы, конечно, не стали обходить всё, тем более что торговля только начиналась, и многие комнаты были закрыты или только развешивались. Попробовали свои силы в сбивании цен (везде надо обязательно торговаться), прикупили по мелочи что-то, но супротив китайских торговцев нам ещё далеко. Хотя цены они снижают охотно и быстро. Потом мы уже приноровились, спросив цену, сразу же делили на 3, покупали, соответственно, в 2—2,5 раза дешевле. Кто увлекается процессом, тот может сбить и больше.

Не задерживаясь на рынке, отправились (уже осознанно) в метро, посмотрели карту, наметили места пересадок. И тут опять столкнулись с очередным восточным китайским коварством. Вчера, спускаясь в метро, купили билеты сразу на всю неделю, чтобы не стоять каждый раз в очереди. Несмотря на позднее время, кассир, не моргнув глазом, продал нам 10 билетов. И вот сейчас выясняется, что билеты действительны только 1 день. Ну, что ж, на ошибках учатся… Доехали до конечной остановки, взяли такси и ещё довольно долго ехали на северо-запад. По дороге нам встречались обширные регулярные посадки, думаю, питомники крупномеров, потому что для озеленения такого города, как Пекин, нужно очень много растений. Миллионы деревьев содержатся в идеальном состоянии — ни соринки, ни травинки, ровные взрыхлённые приствольные круги, всё ухожено, пострижено, и всё вручную. При этом на улице практически не видно обслуживающего персонала, только уборщики–веклорикши ездят вдоль дорог на велотележках, подбирая микроскопический мусор.

Примерно за 30 юаней (125 рублей) доехали до ботсада. За посадку и первые два км берётся 10 юаней, затем — по счетчику (обязательно выдаётся чек). За высадку — 1 юань (отдельная квитанция). Такси в Пекине много, садиться к частникам не надо, обдерут как липку. На такси главное — проследить, чтобы был сброшен предыдущий счёт и таксист не возил бы вокруг одного и того же места. А так они, в общем, честные, не то что эти моторикши…

Пекинский ботсад располагается в живописной долине, окружённой горами в голубой весенней дымке. На горах кое-где — храмы–пагоды с загнутыми краями крыш. Для чего они загибаются? Ни за что не догадаетесь! Это для того, чтобы маленькие дракончики, которые очень любят кататься с коньков крыш, не падали на землю…

Сад занимает не одну сотню гектаров. Сориентировавшись по карте и купив заранее во все места билеты (опять неправильно), двинулись по плавно изогнутым дорожкам в направлении Храма Спящего Будды. Кстати, на билетах беззастенчиво изображён натурально голландский пейзаж с тюльпановыми полями, а сбоку нахально приделана цветущая мейхуа — природное хитрое китайское простодушие!

Итак, мы гуляем, никуда не торопимся. Деревья ещё не опушились листвой и структура сада видна очень хорошо. Везде видны всходы пионов, в т. ч. и древовидных — любимый цветок китайцев. Представляю, как хорошо здесь летом, а ещё лучше, говорят, осенью, когда листва играет разными оттенками золотого и багряного. Через весь сад протекает живописный порожистый ручей или неширокая речка, утопающая в буйном цветении сливы, дикого персика и вишни и оснащённая непременными мостиками, один другого краше, из белого мрамора или известняка. Повсюду, несмотря на будний день, много гуляющих, особенно молодёжи. Они так же много фотографируются, смеются. В отличие от Европы, никто не реагирует на то, что кто-то ждёт, когда освободится кадр — стоят, болтают, никуда не торопятся. У них нет понятия о частном пространстве или оно весьма смутное — это не невоспитанность — просто такова их ментальность. Слава богу, они ещё не поражены вирусом политкорректности.

Расслабленно гуляя вдоль берега реки, подошли к стеклянной оранжерее с тропическими растениями. По архитектуре она похожа на огромную летающую тарелку, приземлившуюся прямо на лужайке. Внутри — известный набор тропических растений, душно (оранжерея), орхидеи, всё в довольно неряшливом состоянии, прекрасный интерьер «украшен» дешёвой новогодней мишурой и плюшево-пластиковыми игрушками. В Голландии подобные места намного круче. Наше внимание привлекли фигурки знаменитой терракотовой армии в натуральную величину (муляжи), и мы вдоволь с ними пофоткались.

Короче, когда мы подошли к Храму Спящего Будды, он опять закрылся буквально у нас перед носом, и купленные заранее билеты пропали. Мы ещё побродили по окрестностям, но уже начало темнеть, и мы поспешили на выход. Почему-то подумалось, что нас вполне могут закрыть в саду до утра, если мы не успеем к положенному времени. Китайцы, они такие! Порядок во всём.

Кстати, в ботсаду мы впервые увидели медитирующего человека (потом мы не раз встречали в парках подобных людей). На вид он напоминал пьяного, или сумасшедшего, принимал разные позы, махал руками. Для китайцев такая картина в порядке вещей, а мы слегка напряглись, повстречавшись с ним в глухом отдалённом уголке парка.

Выйдя из сада, взяли такси и примерно за 100 юаней (400 руб.), доехали до гостиницы. Мы устали и с метро решили не связываться — гулять, так гулять! Прежде чем пойти в гостиницу, зашли поужинать в китайский ресторанчик неподалёку. Уж не помню, чего мы заказали, еда не особо впечатлила. Зато пиво у них отменное. Вернулись в гостиницу, И. А. рухнула отдыхать, а я решила разведать бассейн. Спорткомплекс находился на 5-ом этаже (мы жили на 6-ом). Совершенно роскошный бассейн и горячее джакузи буквально вернули меня в прежнюю форму, и потом мы не пропускали ни одного вечера, чтобы как следует не оттянуться по часу и более. Была там и сауна, и тренажёрный зал, но нам хватало и этого. (Только китайцы и здесь исхитрились — пришлось И. А. втридорога купальную шапочку в отеле прикупить). Ну, мы им «отомстили» на завтраках.

На третий день мы решили пойти в Запретный город Гугун, куда нам не удалось попасть в первый день. Привычным уже путём на метро мы сразу приехали в центр и купили билеты. На входе взяли по аудиогиду — очень удобная экскурсия на хорошем русском языке. Аудиогид работает по принципу ДПС-навигатора — подходишь к определённой точке, включается рассказ. Можно таким образом прослушать пояснение несколько раз, если захочется. На встроенной карте отмечаются пройденные объекты. Над входом в Гугун находится помпезный мавзолей Мао Цзе Дуна, выполненный в том же стиле, что и дворец (точнее, дворцы). В мавзолей мы не пошли. Комплекс зимнего дворца представляет собой три дворцовых павильона, разделённых двумя обширными дворами для дворцовых войск, и боковые помещения — приделы, в которых располагались придворные и обслуга. Третий двор представляет собой императорский сад, окружённый личными покоями императора, где он жил с женой и многочисленными наложницами. Считается, что в Гугуне 9 999 и ½ комнаты (потому что император, как Сын Неба, не мог позволить себе больше покоев, чем у своего небесного отца, а у того, по достоверным источникам, во дворце было 10 000 комнат). Если и есть там такое количество комнат, то они малюсенькие, вроде наших кухонь, в которые вмещался только топчанчик и сундучок с бельишком? драгоценностями? опиумом? Кстати, в опиумных притонах мы побывать пока не успели. Другое дело императорские павильоны. Все они из дерева, искусно украшены резьбой, позолотой, нарядно выкрашены в красный и глубоко сияющий синий цвета. Интерьер совершенно одинаков — посреди огромного зала стоит огромный же трон. На полу — ковёр, иногда плоские подушки. На троне — император, внизу, на коврике — все остальные. Даже ел, бедняга, только один — даже императрице не полагалось составлять компанию. После посещения Гугуна мне стало понятно выражение «китайские церемонии». Жизнь несчастного императора была подчинена тысяче условностей. Вся его жизнь была расписана по дням и часам чуть ли не с самого рождения. В одном павильоне он принимал послов. В другом — встречался с родственниками жены (видно, в другие места их не пускали). В третьем — молился об урожае. Стихи сочинял тоже в специальной беседке. Через Гугун проходят миллионы туристов (в основном, китайских — они очень любят путешествовать по родному краю), поэтому во внутренние покои, тем более в парадные павильоны, можно только заглянуть через ограждение. В основном, народ идёт через центральные дворы и боковые проходы справа и слева от павильона. Но справа и слева от магистрального пути есть ещё дворы и садики поменьше, с многочисленными «Храмами Благочестивого Размышления» или «…Гармоничного спокойствия» или «…Спокойной Гармонии» и пр. Здесь мы не стали гулять, т. к. бродить тут можно целый день, а мы ещё хотели посетить парк Бэхай, расположенный неподалёку. Поэтому довольствовались прогулкой по императорскому саду, который не особенно впечатлил в это время года. Он довольно маленький, много камня, а посаженные многочисленные пионы ещё только вылезали из земли. Чтобы оживить сад, были выставлены цветущие миндали в кадках и несколько форзиций.

На выходе из дворца со мной приключилась история (а с кем же ещё?). Сдав аудиогид и получив обратно залог в 100 юаней, остановились прямо в воротах, чтобы снять живописный Угольный холм, на котором прямо через дорогу расположился парк Хиншан и красивые пагоды на горах. Тут же толкалась толпа рикш, назойливо предлагавших свои услуги. Выбравшись из толпы, решили присесть на берегу канала, окружающего Запретный город, немного перекусить и отдохнуть. И тут я обнаруживаю пропажу фотоаппарата (не столь жаль старого, сколько отснятых фотографий). И. А. говорит: «Вот тот рикша как раз мельтешил специально перед нами, он и украл. По глазам вижу, смотрите — смеётся. Уже перекинул сообщникам. Надо обратиться в полицию, они тут всех знают». Немного погоревав, решили всё-таки обратиться к маячившему у выхода полицейскому. Изображаю раз пять пантомиму: выхожу — снимаю — кладу в карман — хватаюсь — нету! Собирается толпа, рикши скалятся, показывают друг другу пальцем — вот, вот, у неё спёрли! Для них это редкое развлечение — откровенные кражи в Китае редки и за них грозит смертная казнь. Думаю, чёрт с ним, с аппаратом, человеческая жизнь дороже. Но полисмен озаботился, провёл нас к девушкам из сувенирного ларька, надеясь, что они с нами объяснятся по-английски. Мы обменялись «Хэлло!», на этом наши обоюдные знания закончились, и я ещё несколько раз повторила свою пантомиму, а они перевели её полисмену на китайский язык. После этого все сочувственно развели руками.

Ну что ж. Расстроенные, побрели мы в сторону Бэхая. И тут — о чудо! Запускаю руку в сумку и сразу натыкаюсь на фотоаппарат! (До этого перетряхнула её на несколько раз). Наверное, это мне за то, что пожалела китайского вора. Настроение сразу улучшилось, и несколько кварталов до Бэхая мы прошли довольно быстро.

Парк располагается на островах большого озера (что характерно для местного паркового строительства). Остров представляет собой довольно высокий холм, на вершину которого ведут изогнутые дорожки, живописные каменные ступени. Вершина холма увенчана белоснежной ступой–храмом. На площадках стоят беседки–пагоды, в них можно отдохнуть. Из динамиков тихо звучит китайская музыка — она настолько гармонична, что кажется звуками самой природы — то ли ветер шумит в ветвях деревьев, то ли ручей журчит, то ли издалека слышится тихая песня. Совершенно не напрягает. На одной из площадок китаец играл на саксофоне Дюка Эллингтона и тоже в тему, ничуть не споря с китайским настроением. На вершине холма находится белая ступа, похожая на огромный перевёрнутый колокол (и, конечно, ларёк с сувенирами), и прекрасная смотровая площадка — озеро и за ним весь северный Пекин как на ладони в обрамлении зацветающих вишен и миндаля. Мы сфотографировались в этом прекрасном месте в одеждах императорских фрейлин, которые на нас тут же быстро напялили шустрые китайские фотографы всего за 20 юаней (я уже говорила, что китайцы обожают костюмированные фотосессии). Однако нелегко быть придворной дамой — один головной убор весит килограмма 4, а это, думаю, ещё облегчённый вариант.

Спустившись с холма, вышли из Бэхая через северный выход, пошли по улице Диамень Эст Аве в сторону дома. Здесь ещё сохранился аромат старого Пекина — старые тесные кварталы (хутуны), узенькие и грязненькие (в отличие от «фасадного» Пекина) улочки, где одновременно живут и работают микроскопические парикмахерские на одно кресло — днём, вечером — спальня для всей семьи, маленькие магазинчики. Украшены только фасады, выходящие на центральную улицу, остальное всё серенькое, без окон, только облупленные деревянные или обитые древней жестянкой двери.

Уже хотелось сесть на метро, но длиннющие китайские кварталы никак не хотели открыть нам заветный сим сим — станцию (хотя по карте их должно быть уже несколько штук на каждом перекрёстке). К сожалению, станции метро не так заметны в Пекине, как туалеты. Дело, наверное, в символике — туалеты обозначаются общепринятыми мировыми символами и цветом, что сразу воспринимается на подсознательном уровне, а метро обозначается буквой «G», что ничего нам не говорит, ни уму ни сердцу… Наконец, мы остановили такси и буквально через сто метров проехали мимо станции.

У нас ещё было время, и мы решили отправиться в другой торговый центр, который нам рекомендовали — Танья Даша (это не производные от русских имён, а самостоятельные китайские названия).

По пути мы увидели русскоязычную турфирму «Гармония» и решили взять экскурсию на Великую стену, потому что ехать за город одним, не зная языка, всё-таки напряжно (хотя вполне возможно и автобусом и поездом).

В Танья Даша более привычные нам открытые прилавки и торговля всякой всячиной — от шёлковых платков, халатов до сувенирного алкоголя, с основной фишкой — местной настойкой со змеёй и кореньями, всё очень натуралистично. И, конечно, огромное количество чайных лавок.

Чайные лавки — это отдельная песня. Нас, уставших после прогулки и поэтому слегка потерявших бдительность, взяли в оборот прямо у входа две красивые молодые китаянки. Лучезарно улыбаясь, грациозно поводя руками и гостеприимно приседая, они усадили-таки нас в удобные кресла (или стулья), после целого дня на ногах показавшимися нам совершенно уютными. К нашим носам тут же стали подноситься снимаемые с полок банки с невообразимо прекрасными ароматами. При малейшем нашем интересе, тут же аромат материализовывается в виде маленькой чашечки свежезаваренного чая. И так 10-15 раз — сколько можешь выпить. И всё это с волшебным щебетанием и улыбками. Думаешь: ну, возьму грамм 100, чего уж там… И этого грамм 25… и того, и вот ещё этого… Очнёшься — ого-го сумма набежала. Правда, тебе тут же подсовывают всякие подарки, скидки, ну, тогда вот этого ещё грамм 50.

По поводу китайских способов заваривания чая ходят легенды, но они не всегда соответствуют действительности. Одна из них — что первую заварку они, якобы, выливают. Это не совсем так. Китайцы обдают кипятком заварочную дозу, а заодно и заварочный стакан или чайник, и эту воду сливают. Затем заливают ровно столько воды, сколько выпьешь сразу — настаивается не более 2—3 минут. Затем эту заварку можно использовать хоть в течение нескольких дней (до 6—8 раз), главное правило — залил кипятком (но не крутым) и выпил. Китайцы полощут эту заварку практически до прозрачности воды, потому что настоящий чай достаточно дорогой. Это относится как к чёрному, так и зелёному чаю.

Напившись чаю и набравши, естественно, мешок разнообразной заварки, пошли далее. Наше внимание привлекла лавка, торгующая шёлковыми халатами, платьями и пр., в основном, по традиционным китайским лекалам, т. е. мешком. Но насколько лёгким, буквально невесомым и красочным был сам материал, настолько легко продавец шла на скидки и подарки (а мы, восстановив чаем силы, борзо требовали преференций). Незаметно мы набрали и себе, и «всем родным и знакомым кролика» шелковой рухлядишки, а приехав в Екатеринбург, поняли, что надо было брать ещё столько же.

Ужин взяли в номер и как следует оттянулись в бассейне.

На следующий день в 9 часов утра сели в небольшой микроавтобус компании «Гармония». Набралось нас примерно 10 человек и два китайских мальчика-экскурсовода (один из них — стажёр, очень хочет заполучить работу в Пекине). Экскурсовод представился Ваней, а стажёр — Алёшей. Чтобы нам было понятно, он пропел: «Ох, Лёха, Лёха, нам без тебя так плохо…». И. А. спросила, как его имя будет звучать по-китайски, на что он гордо ответил: «Имя моё переводится примерно так: Необузданный конь, мчащийся по бескрайним степям. Но вам звучание знать ни к чему, зовите просто Лёха».

Вообще по-русски он разговаривал намного лучше Вани, и мы всю дорогу беседовали на разные темы. В частности вспомнили, что на «Уралмаше» работал сын Чан-Кай-Ши, который женился на русской девушке. Заметно волнуясь, Леха возмущённо сказал: «Значит, внук Чан-Кай-Ши (известного китайского лидера) — гибрид?!» — и затем высказался на тему о недопустимости смешанных браков, хотя у самого приятельница — русская. Я деликатно перевела разговор на несколько веков назад и стала расспрашивать про эпоху Цинь-ши хуань-ди. Алёше приглянулся наш путеводитель, и он всячески стал его домогаться. Сначала он пытался его плавно замылить, «забыть отдать», но он был нужен нам самим ежедневно, потому что содержал много ценной информации, и мы настойчиво изымали книгу из цепких Лёхиных ручонок. Он, конечно, сообразил, что имея такой источник информации, сразу приобретёт недосягаемые конкурентные преимущества перед другими экскурсоводами. Наконец пришлось пообещать отдать путеводитель в последний день, причём не просто отдать, а поменять на что-нибудь. Я запросила народный инструмент типа дудки (для младшего сына), и Лёха развил бурную деятельность по добыче оной и, наконец, приволок через два дня похожую дудочку, причём, из натуральной тыквы. Только центральный тростник был пластмассовым, боковые — натуральные.

Как водится, к нужной нам экскурсии на Стену прикрепили ещё 4 ненужных: посещение жемчужной и нефритовой фабрик, музея восковых фигур династии Мин и центра тайского массажа. Но это всё равно было дешевле, чем ехать одним на такси, к тому же в общую стоимость 360 юаней входили какие-никакие экскурсоводы и обед в китайском ресторане. Музей восковых фигур оказался довольно примитивным и статичным, особенно в сравнении с заведением мадам Тюссо в Амстердаме. Комментарии экскурсоводов этому соответствовали: «Враг приехал и всю девушку убил!», «Императрица была плохая — не смеялась совсем». Ну и прочие комментарии в том же роде.

Жемчужная и нефритовая фабрики, как и предупредил нас наш чудо-путеводитель, — разводилово для туристов, и от покупок там я воздержалась. Потом поехали в Пекине на Жемчужный рынок, там всё купить можно гораздо дешевле. Обед в ресторане состоял полностью из китайских блюд и крутящейся стеклянной столешницы в центре, чтобы каждый мог пододвинуть себе блюдо, подающееся на общей тарелке. В таком обеде обычно 10—15 блюд, не особо острых (адаптированных под туристов, т. к. наши китайские проводники обедали за другим столом). Зато здесь мы впервые попробовали знаменитую 56-градусную китайскую водку, что было весьма кстати — день стоял прохладный, а в горах и вовсе было холодно. Всего 20 г из микроскопических фарфоровых наперстков было достаточно, чтобы обрести душевное равновесие после посещения всей предыдущей сувенирной туфты.

Великая китайская стена поражает своими масштабами, красотой и фактической бесполезностью (несмотря на неё, манчжуры всё-таки завоевали Китай и на долгие десятилетия утвердили своё правление). По всем этим параметрам она является подлинным символом Китая. От стены в 8 000 км сейчас осталось 600 км, практически разрушенных. Для посещения туристов восстановлено несколько участков — мы были на ближайшем (в 60 км от Пекина) — Бадалин. Стена представляет собой крутую, очень крутую, иногда просто отвесную широкую лестницу, поднимающуюся в горы зигзагообразно. На каждом повороте зигзага — небольшая площадка и сторожевая башенка, иногда какие-то лабазы, сейчас приспособленные под сувенирные лавки. Чем выше поднимаешься, тем меньше этих лавок. Ступени очень высокие — в три кирпича. По бокам лестницы — стены чуть выше человеческого роста с бойницами — за ними укрывались воины и стреляли по наступавшим из луков. На площадках стояли пушки. Я поднялась на самую высокую площадку. За башней сразу начинался обрыв, впереди и вокруг — бархатисто-серо-коричневые горы. Местами зацветал дикий персик, и казалось, что это белые облака летят далеко внизу под тобой. От полноты чувств я спела тувинским горловым пением, тем более что остальные туристы подтянулись не скоро. Несмотря на будний день, по стене ползли сотни туристов, в основном, китайских, но чем выше, тем меньше их было. Видимо, редкий турист долетит до вершины…

Спускаясь обратно, приобрела у каких-то замшелых китайских дедов в овчинных тулупах, видимо, уже давно неподвижно сидевших перед покрытыми пылью Великой стены сувенирами, краснолаковую коробку, украшенную золотыми драконами и бронзовой ручкой, с шахматами, стилизованными под терракотовую армию. Она мне приглянулась ещё на пути наверх; дед, не надеясь на удачу, запросил 480 юаней. Торговались мы так: он набирал цифру на калькуляторе, а я пела ему тувинским пением. От неожиданности он сразу скинул цену вдвое. Но я опять ему спела. И так далее. В результате, с коробкой за 150 юаней подмышкой я, довольная, так бодро спускалась вниз, что проскочила террасу, на которой стоял наш микроавтобус.

В течение часа я блуждала по нижней террасе, все туристические автобусы уже уехали, поэтому за мной хищно наблюдали толпившиеся невдалеке таксисты, а одна таксистка просто ездила за мной неторопливо, как стервятник за раненой ланью. Но я знала, что наши китайские друзья Лёха и Ваня меня не покинут, поэтому довольно спокойно продолжала поиски своего автобуса, хотя это выглядело довольно абсурдно — площадка была абсолютно пуста. Когда я проходила мимо убогих лотков с совершенно неприглядными сувенирами, продавцы срывались за мной с криками «Чипа, чипа, чипа!», как стая голодных чаек (чип — это калькулятор). Одна из них чуть не опрокинула свой киоск, когда я на секунду притормозила возле. Смешно было.

Наконец, один из таксистов, догадавшись, что я ищу, показал пальцем наверх, и я увидела бегущего по верхней террасе бледного Лёху. Увидев меня, он на радостях чуть не свалился вниз. Через несколько минут ко мне подъехал автобус, ликованию экскурсоводов не было предела — ещё бы, за это небольшое приключение им грозила бы потеря работы. Поэтому мы обещали не рассказывать эту историю руководству, и все присутствующие в автобусе туристы поклялись страшной клятвой, что будут молчать.

Радостные отправились обратно в Пекин. На северной его окраине проехали мимо олимпийских объектов, которые очень впечатляют с наружи — Дворец водных видов спорта представляет собой огромный голубой водный кристалл, а Большая арена опоясана причудливыми гигантскими стальными конструкциями. Эти здания получили, соответственно, прозвища Куб и Гнездо, особенно эффектны с подсветкой вечером. В Пекине вообще много гигантских замысловатых зданий.

На обратном пути нас завезли также в Центр тайского массажа, с надеждой втюхать нам лекарства от всех болезней. Бесплатная диагностика по пульсу в течение нескольких секунд должна была показать, что все мы глубоко больны, но жить будем, если всего за (3-значная цифра в долларах) приобретём десяток-другой пузырьков с чудодейственными препаратами. Но наш путеводитель (а также здравый смысл) побудили нас дружно отказаться от этой затеи к вящему удивлению и неудовольствию персонала. (А ведь они ещё напоили нас зелёным чаем!). На этом знакомство с центром было закончено.

Мы решили взять такси и, не заезжая в гостиницу, проехать на обозначенный во всех путеводителях Шёлковый рынок, который, по агентурным данным, был недалеко — в 10—15 минутах ходьбы от гостиницы. Как могли, попытались мы донести наше желание до таксиста. Он и повёз нас в указанном направлении, но чем дальше мы отъезжали от гостиницы, тем меньше это напоминало торговые кварталы. Смеркалось, и, опасаясь перспективы блуждать на ночь глядя по незнакомым кварталам, высадились на окраине Ябаолу и направились в уже полюбившуюся нам Танья-Дашу. Там опять присели уже в другой чайной лавке, напились, закупились и отправились домой — в бассейн и гостиницу. На Шёлковый рынок мы так и не попали (говорят, нужно было ехать ещё минут 20).

На следующий день решили поехать на юг Пекина, в Храм неба и старинную улицу Люличан, а так же в парк, располагавшийся (по карте) неподалёку. В этих же местах находится знаменитый Жемчужный рынок, называемый ещё Рынок у Красного моста. Выйдя из метро, на него и наткнулись. До входа в парк оказалось далеко, и чтобы не бегать взад-вперёд и не возвращаться затем к рынку, решили сначала заглянуть туда. Излишне говорить, что больше мы никуда не попали — вышли из торгового центра с таким количеством ну совершенно необходимых покупок, что оставалось только сесть на метро и вернуться в гостиницу.

Отдохнув немного и перекусив, решили подробнее осмотреть ближайшие окрестности. У нас ещё было время, и мы решили погулять вокруг гостиницы и в парке Ритань, находящегося всего в двух кварталах. Из окна нашего номера виднелся комплекс старинных построек. При ближайшем рассмотрении это оказался буддийский монастырь. Мы решили отложить его осмотр на последний день, так как через несколько минут посещение заканчивалось, а мы не хотели повторять прежних ошибок с билетами. Справа от гостиницы начиналась улица, увенчанная красивыми старинными воротами. Мы уже знали, что часто встречающиеся ворота обозначают линию крепостных стен, которые были здесь раньше. Город расширялся, строились новые стены, а ворота оставались, видимо, на память. Прогуливаясь по этой улице, подошли к парковым воротам.

В парке Ритань было полно отдыхающего народу, причём отдых довольно разнообразный — молодёжь играет в бадминтон, катается на роликах, детишки карабкаются по разным покатушкам, кто-то запускает воздушного змея, кто-то рисует (тут же толпа зевак). Пенсионеры играют в карты, го, кости, шахматы — причём очень удобно приспосабливают под это дело красивые урны. На них же и закусывают. В парке изумительной красоты пруд, в котором отражается небо, все посадки, скалы, люди. Выражение «Поднебесная» очень непосредственно проявляется зрительно. Холмы, скалистые горки, беседки — всё так гармонично, что теряется ощущение времени. Как зачарованные мы бродили по этому волшебному саду — небольшому, но вместившему все мыслимые красоты. Но труба зовёт в дальнейшие походы.

Решили устроить смотр шубам: быть в Китае и не купить шубу по дешёвке? — Нонсенс. К счастью, большинство шуб, примеренных мной, мне не понравилось по разным причинам. Наконец, присмотрела симпатичную бобровую шубейку, и в результате активного торга купила её за 420 долларов (вместо 860).

В воскресенье решили поехать в парк Ихэюань, знаменитый Летний дворец императрицы Цыси (на его строительство она истратила деньги, заложенные бюджетом на модернизацию флота). Было холодно, накрапывал дождь, поэтому поехали на такси. Ихэюань находится на северо-западной окраине Пекина, довольно далеко от центра. В парк можно добраться и «дорогой императора» — по специально прорытому каналу. Туристические судна стилизованы под старинные лодки-джонки, раскрашенные в яркие цвета императорского дома. Синие от холода туристы высаживались на пристани, а мы, пока ещё чуть тёпленькие после такси, смотрели на них снисходительно.

Мы подъехали к южному входу в парк. Он располагается вокруг роскошного озера, над каналами крутыми коромыслами изгибаются затейливые мраморные мостики. Насыпные острова и дамбы создают гармонию обзора и ненавязчиво формируют довольно протяжённый маршрут. Прекрасные картины сменяли одна другую — воздушные бело-розовые облака только-только зацветающих слив, тонкие ветки ивы, склоняющиеся над водою, сказочные расписные павильоны — и всё это отражается в величаво-спокойной, немного сонной воде озера Ихэюань.

Впереди нас неторопливо шла молодая женщина — китаянка в лёгком розовом одеянии, под розовым зонтиком и в шёлковых розовых туфлях. Несмотря на холод, она двигалась не спеша, плавно, и на все попытки сфотографировать её, как бы невзначай прикрывала лицо зонтиком. Мы долго гадали: то ли это актриса, отрабатывающая образ, то ли просто местная сумасшедшая. Наконец, сошлись на том, что это призрак императрицы Цыси бродит вокруг дворца, столь удачно вписываясь в окружающий ландшафт. Незаметно дошли до Северных ворот, ведущих непосредственно во дворец, расположенный на высоком холме на берегу озера. Сразу за воротами — обширные бамбуковые рощи и самая длинная в мире открытая деревянная галерея (около 1 км), идущая вдоль озера. Немного прогулялись по ней до Павильона слушанья пения жаворонка. Над павильоном, действительно, что-то чирикало, наверное, в записи. Во дворец решили на этот раз не ходить, отложив на другой раз (как и многое в Пекине), чтобы не перегружаться впечатлениями и успеть посетить Пекинский зоопарк, один из крупнейших в мире.

Забегая вперёд, скажу, что внешнее оформление и ландшафт превалировали над внутренним содержанием — замурзанные животные уныло сидят в довольно тесных и тёмных вольерах, скрючившись от холода или сбившись в кучку. Исключение составляют, пожалуй, лишь панды да бегемоты с носорогами — у них современные вольеры, а посреди бегемотника устроено кафе, но бегемоты про это не знают и бодро валят и льют сами понимаете что.

Около галереи много кафешек, но, опасаясь съесть чего-нибудь не то, решили ограничиться хорошим экспрессо. Расслабились… Нельзя в Китае расслабляться вне стен гостиницы! Две чашки кофе пробили такую ощутимую брешь в оставшемся бюджете, что вспоминались нам до самого отъезда.

Выйдя из дворца, тут же очутились на живописных грязных задворках, но без проблем поймали такси до зоопарка. Про него добавить больше нечего.

Вечером ещё побродили по Ябао-лу, стараясь с пользой потратить оставшиеся юани, —на следующий день предстоял отъезд на Родину. Вернувшись в гостиницу, от души поплескались в бассейне и, облачившись в шёлковые шмотки, устроили «прощальный ужин».

Наутро после завтрака упаковали вещи, сдали их в камеру хранения и в оставшееся до отъезда в аэропорт время решили погулять в окрестностях гостиницы, тем более что кварталы за улицей Чаояньмень не были ещё нами освоены. Прежде всего, мы отправились в расположенный напротив гостиницы буддийский монастырь. Народу почти не было, встретили лишь несколько монахов. В одном из боковых приделов сидел служка и играл на флейте — звуки очень гармонизировали обстановку. Монастырь построен по дворцовому принципу (или наоборот), только в отличие от зимнего дворца, он меньше, т. е. уютнее. Обширные площадки заняты рядами ярко-красных дощечек с просьбами к божествам и бодисатхвам (святым), рядом огромное количество красных ленточек с ритуальными закорючками. Мы с И. А. так же купили в лавке ленточку, служительница написала наши имена иероглифами (сверилась в тетрадке), мы, высунув языки, дописали от себя лично имена наших близких и, торжественно ухватив ленту за уголки, повязали её на специальную стойку. И от нас в Пекине кое-что осталось…

Фишкой этого монастыря является огромное количество расписных гипсовых фигур в натуральную величину, изображавшие жанровые сценки на городской площади, с непременным участием одного или двух судей–чиновников. Сценки представлены в 66 комнатах с одной открытой на зрителя стеной. Кроме этого, есть несколько больших алтарей с разными святыми. Особенно интересным нам показался алтарь, где молились о плодовитости — все святые, представленные там, были просто увешаны младенцами.

Выйдя из монастыря, мы углубились в кварталы. Всё чаще стали попадаться люди с огромными пучками зелени, овощей и пр., и вот мы наткнулись на настоящий китайский колхозный рынок, занимающий большой внутренний двор.

Никаких рядом афиш, вывесок мы не заметили. Прилавков на рынке нет, в лучшем случае — ящики или временные дощатые козлы. Всё располагается прямо на пыльной утоптанной земле (кинута полиэтиленовая плёнка): рыба, кальмары, креветки навалом, живая рыба плещется в жестяных корытах. Рядом огромное количество фруктов, овощей, грибов, ягод — смотришь и не узнаёшь знакомые продукты: какие-то чешуйчатые огурцы, огромные, как крокодилы, гигантская клубника (запах!), вытянутые клубни картофеля, похожие на дайкон, сам дайкон невероятных размеров, ананасы и мини-ананасы (увидели такие впервые). Грибы разных расцветок, буйная зелень: салаты, сельдерей, капуста, слоновые ноги лука-порея…Несколько промтоварных лотков, напоминающих китайский сэконд-хэнд. Продавщица выбивает пыльный костюм, прежде чем повесить на вешалку, прямо над развалом еды… Интересно, но китайцы почти никогда не едят сырые овощи, всё подвергается тепловой обработке.

Здесь же готовят китайский фастфуд. Несмотря на обилие макашен, китайцы уважают и доширак. Над рынком витает специфический запах китайских соусов, пережаренного масла и чего-то ещё непередаваемо противного и притягательного одновременно. Да, мы видели на рынке и знаменитый дуриан, но не рискнули его пробовать перед отъездом. Так же продавались и ягоды-волосатики (забыла название), несколько видов киви, манго и много чего ещё.

В общем, несмотря на сжатые сроки прогулки, мы получили незабываемые впечатления, и с чувством выполненного долга, отправились в ресторан, чтобы в последний раз полакомиться паровым осетром в соевом соусе (беднягу предварительно приносят в ведре на смотрины, и прощально взмахнув плавником, он удаляется на кухню, чтобы вернуться уже на блюде), выпить замечательного китайского пива и съесть зелёный салат с жареными орешками.

Комфортабельный двухэтажный автобус уже ждал нас у гостиницы, чтобы отвезти в аэропорт. Портье в золочёной ливрее привёз на тележке наши вещи и погрузил в багажный отсек.

До свидания, Пекин! Надеюсь, до скорого.