E1
Погода

Сейчас-1°C

Сейчас в Екатеринбурге

Погода-1°

пасмурно, без осадков

ощущается как -4

1 м/c,

сев.

725мм 94%
Подробнее
3 Пробки
USD 92,26
EUR 99,71
Реклама
Политика интервью «Даже если у мэров всё хорошо, за ними могут прийти»: Павел Крашенинников — о реформе власти в городах

«Даже если у мэров всё хорошо, за ними могут прийти»: Павел Крашенинников — о реформе власти в городах

Депутат Госдумы рассказал, кто стоял за протестами в сквере и нужны ли нам прямые выборы мэра

Павел Крашенинников в январе собрал ключевых госчиновников Свердловской области, чтобы рассказать им о поправках к Конституции

У протестов в сквере не было «кукловодов», массовые выступления горожан — результат непубличности власти. Об этом Е1.RU рассказал депутат Госдумы, один из авторов поправок к Конституции Павел Крашенинников. Интервью с ним мы записали после его лекции в Юридическом университете. Крашенинников пообещал, что власть станет более открытой, и рассказал, какие права есть у ЛГБТ-сообщества в России.

— В Екатеринбурге второй месяц все наблюдают за акцией по сбору подписей в поддержку прямых выборов мэра. Для того чтобы Законодательное собрание приняло на рассмотрение законопроект, необходимо собрать 10 тысяч подписей, собрано уже 12, сейчас их верифицируют. Имеет ли смысл сама инициатива о возвращении прямых выборов?

— Если есть общественная потребность, надо эту потребность как-то сформировать, если она не сформирована, никто [во власти] о ней знать не будет. У нас есть процедура, если она соблюдена и граждане оформили эту инициативу, значит Законодательное собрание должно ее рассмотреть. Если у вас нет ключа, вы никогда не заведете машину, поэтому я считаю, что препятствовать [гражданам в реализации инициативы] странно.

Очередь в палатку сборщиков подписей за прямые выборы мэра Екатеринбурга

— Вы говорите, что надо это делать на уровне инициатив и акций, а прямые выборы нужны муниципалитетам?

— Прямо сейчас не могу сказать, потому что у нас публичная власть будет сильно меняться. С учетом того что основная часть муниципалитетов финансируется [из государственного бюджета], подходы к управлению ими будут сильно изменяться. Моя задача — сделать так, чтобы механизмы управления были публичными. Любой акт, связанный с бюджетными деньгами и с правами граждан, должен быть опубликован. Города этого вообще не делают, субъекты Федерации делают это сикось-накось. Федерация публикует такие документы, мы это выстроили давно.

«Ко мне приходит губернатор, говорит: "Я только пришел, что делать?" Я говорю: "Делай аудит. На что деньги [до тебя] давали?" Он смотрит — там ужас»

Через 2 года приходит снова, я ему говорю: «А ты после этого аудита "прозрачку" сделал себе?» «Нет, зачем, так неудобно, есть куча проблем». А следующий придет — будет то же самое.

Если муниципалитет на 80 процентов дотируется, то кто ему эти деньги дает, как он эти деньги тратит, какой результат? Мы ничего почти об этом не знаем. Такое впечатление, что я наезжаю на местную власть. Но я не наезжаю, я так же о них забочусь, чтобы потом они нормально спали, чтобы за ними не пришли. Может быть, у них даже всё хорошо, но за ними всё равно могут прийти, потому что бардак.

Павел Крашенинников 1 сентября выступил перед студентами УрГЮУ, который он сам окончил еще во времена СССР

— Проблема в том, что часто делают имитацию этой публичности. История со сквером — это результат как раз непубличных действий власти. Нам говорят, что проводили публичные обсуждения, но кто про них знал?

— Когда был большой митинг, мы были на нем, прятались, но всё равно некоторые граждане узнавали, подходили и спрашивали. То, что говорили в области, в городе и тем более в Федерации, отличалось [от того, что происходило в действительности]. Говорить о том, что все купленные… Ну, слушайте, у человека может быть своя точка зрения, и это нормально. Он же не робот, чтобы трындеть то, что говорит какой-то там начальник, он должен высказывать свою позицию. Вы принимаете решение — объясняйте его людям. В сквере было много сторонников строительства храма. Но почему вы не садились, не разговаривали и так далее. В итоге всё закончилось хорошо с этим сквером, но на тот момент отсутствие прозрачности повлияло на ситуацию.

— Истории с протестами в сквере, на Куштау, в Хабаровске — это зарождение гражданского общества через протесты в регионах?

— Истории протестов отличаются друг от друга.

«Это не процесс становления гражданского общества, оно уже есть, и оно разное»

Существуют разные представления о нем, даже среди участников одних и тех же протестов. Гражданское общество начиналось во времена ГКЧП, когда мы выходили в Свердловске на площадь 1905 года. Вот это была мощь. Такого я больше никогда не видел. На Куштау смесь экономики и права: про это забыли, про то забыли, всё наложилось и рвануло. Так и бывает.

— Про сквер многие государственные чиновники говорят, что это срежиссированная история. Приехали вражеские технологи и организовали протест.

— Технологи обычно приезжают, когда уже почва готова. Почву [для протеста в сквере] не они же готовили. Наверное, технологи были, но почва же другая. Так что не все протесты [срежиссированы со стороны].

— Вы работали над поправками к Конституции. Со дня голосования прошло два месяца — что уже изменилось?

— Мы меняем правила игры, устанавливаем системы сдержек и противовесов. Сейчас работаем, чтобы социальные гарантии из бюджета устанавливались вовремя и вовремя индексировались. Это такая вещь, которая не может дать нам что-то сразу, это не то, что можно пощупать.

«Мы унифицировали и гуманизировали правила игры»

Например, теперь человек, которых хочет стать министром здравоохранения, должен объяснить свое желание, [публично] рассказать, какая у него программа. Это важно для всех.

— Вы говорите про гражданские права, но есть, например, ЛГБТ, у которых было очень мало прав, а теперь не будет вообще.

— Вы о том, что семья — это союз мужчины и женщины? Ну это так. Семья порождает определенные правовые последствия, в семье рождаются дети, при разводе [у членов семьи] есть определенные права. Если нет семьи — у них нет таких прав. Но, если нет семьи, это не значит, что невозможно другое сообщество. Они могут жить вместе, и никто им ничего не скажет. Они могут развестись, только называться это будет по-другому. Они могут наследственный договор вместо совместного завещания подписать. Пусть живут и радуются, я к ним нормально отношусь.

— Насколько опасны для нас события в Беларуси в преддверии выборов в Госдуму?

— Для меня события Беларуси — как будто у моих соседей произошла какая-то свара, еще и с рукоприкладством. Это обидно, досадно, противно, но сделать я ничего не могу, точка.

— Всё-таки как пройдут выборы в Госдуму в 2021 году?

— Выборы — это всегда сложно. Конечно, «Единой России» нужно проводить объективные праймериз и выставлять тех людей, за которыми люди пойдут. Я смотрю на так называемые новые партии — они очень активны, там люди очень известные, к «Деловой России» даже Шнур примкнул. Будет конкуренция, это всегда полезно. Людям будет весело!

Отравление Навального — это провокация?

— В этой истории ничего хорошего для власти нет. Ему пожелаю здоровья.

E1.RU благодарит Юридический университет за помощь в организации интервью. Павел Крашенинников ранее говорил о поправках к Конституции, что они не затрагивают основные права и свободы человека. Когда пандемия коронавируса была в разгаре, депутат призывал не торопиться со смягчением противовирусных ограничений.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Форумы
ТОП 5
Рекомендуем
Знакомства
Объявления