Огромному стаду элитных коз на Урале грозит голодная смерть

«Этот пост — крик души. Этот пост — последняя надежда. Второй раз в жизни за свои 56 лет я вынуждена обратиться за помощью в социальных сетях ко всем неравнодушным. К своим друзьям и коллегам. К тем, кто знает, с каким трудом в течение десяти последних лет я создавала свое стадо нубийских коз. Прошу вас о финансовой помощи, без которой я не смогу сохранить в эту зиму свое поголовье».

Несколько дней назад Эльвира Гречина опубликовала такую запись у себя в фейсбуке. Эльвира — фермер из села Черданцево в Сысертском районе. Cейчас ее стадо из 200 редких элитных коз под угрозой гибели от голода. Трудности начались еще год назад. Тогда они с мужем слегли от ковида, больше месяца лечились.

Пока супруги были в больнице, коз приютил настоятель ревдинского монастыря — когда-то Эльвира приобщила монахов к козоводству. Восстановление после ковидной пневмонии было долгим и тяжелым: одышка, проблемы с сердцем, а густые длинные волосы из-за выпадения пришлось очень коротко подстричь. Хозяйка даже спустя год не может полноценно работать и ухаживать за животными. Из-за этого семья не смогла продать молодняк и осталась без выручки — на деньги от продажи козлят они всегда закупались кормами.

Нынешняя засуха стала бедствием для сельского хозяйства многих регионов: Среднего Урала, Башкирии, Курганской области. У Эльвиры одна проблема наложилась на другую: с одной стороны, отсутствие выручки и безденежье, а с другой — цены на корма подскочили в два-три раза.

Мы приехали в Черданцево. Эльвира встречает нас, показывает хозяйство. В загоне-вольере нас окружают несколько десятков козлят. Морды с огромными висячими ушами как у спаниелей — это особенность породы. И так же по-собачьи козлята доверчиво тянутся к нам, трутся мордами, требуя приласкать. Хозяйка любит своих животных, всех знает «в лицо», помнит их клички. Несмотря на то, что это мясо-молочная порода, ни одну козу за десять лет не пустили на убой.

Самой пожилой козе Касси, привезенной из Америки, десять лет. Вообще-то девять-десять лет — средняя продолжительность жизни козы, а Касси до сих пор бодра и здорова, в этом году у нее родились двое козлят. «Это от хорошего ухода», — уверенно говорит Эльвира. Мы и сами видим: животные чистые, спокойные и дружелюбные, они уверены, что тут их никто не обидит. Им прощают съеденные роскошные кусты гортензий, когда они прорываются из вольеры в цветник перед домом.

Эльвира гладит животных и рассказывает:

— Это стадо — мой десятилетний труд, — говорит она. — Я все эти годы занималась селекцией. Понимаете, нам в Россию иностранные животноводы хороший материал не продадут. Козы, которые прилетели из Америки, — это те, которых мне просто скинули: то, что им не надо. И я занималась породой. Первые четыре года подряд бесплатно раздавала козлят ценой в 100–130 тысяч любителям по всей стране. Раздавала, чтобы порода пошла в народ: ее нужно популяризировать. Мы тогда были не самыми бедными людьми, и я могла себе это позволить ради дела. Потом уже начала продавать.

Мы были в хозяйстве Эльвиры три года назад, рассказывали ее необычную историю. Женщина успешно занималась бизнесом, владела крупным агентством недвижимости. Козоводством она увлеклась в конце 90-х, это было ее хобби.

Свое первое стадо зааненских коз она купила у знакомых. Хозяин тех коз умер, ухаживать за животными было некому, им грозил забой. Эльвира спасла их: выкупила, потом раздала знакомым, но мечта создать фермерское хозяйство осталась. И вот десять лет назад она купила с торгов у администрации района полуразрушенное здание школы вместе с земельным участком и завезла из США стадо элитных нубийских коз. Это одна из лучших пород молочного направления.

Каждая коза из стада Эльвиры дает в сутки по четыре-пять литров молока. Оно ценится во всем мире и считается продуктом премиум-класса, но уральцы не могут его купить.

— Я не могу продавать молоко в больших масштабах, — объясняет Эльвира. — На территории жилого дома по нормам нельзя аттестовать производственный цех. Это будет незаконно. Сдавать молоко перекупщикам за бесценок я не хочу. Я занималась породой из спортивного интереса, чтобы козоводство развивалось, было не хуже европейского. Поэтому коз мы пускаем в «запуск». Это такой термин, то есть делаем так, чтобы они не доились. Два раза в день доим и всё скармливаем козлятам.

Пять лет Эльвира добивалась, чтобы в селе ей выделили землю под строительство в аренду с последующим выкупом. Она писала письма в администрацию Сысертского района.

— Все эти годы отпинывали: выгодней было эту землю под коттеджи распродать. А два года назад я участвовала в выставке в «Экспо», — вспоминает Эльвира. — Приехал губернатор Евгений Куйвашев, подошел ко мне, поинтересовался, как дела. Я рассказала о проблемах, как с 2015 года обращалась в администрацию Сысерти с просьбой дать поле под выпас. Он тут же распорядился: помочь оформить землю. В Министерстве сельского хозяйства (агропромышленного комплекса и продовольствия. — Прим. ред.) области меня поддержали. Тут как раз сменилась местная власть, пришел новый руководитель Сысертского района. Он тоже пошел навстречу, и вот несколько дней назад мне выделили поле. Через три года я смогу выкупить его и построить там цех по переработке молока, чтобы потом продавать молоко и сыр.

Эльвира мечтает, прислонившись к стене (ей до сих пор тяжело подолгу стоять и ходить):

— Вообще, это могло быть уникальное хозяйство. Ведь у нас в регионе можно развивать агротуризм, это направление сейчас становится популярным во всем мире, и у нас на Урале можно организовать маршруты. Развивался бы малый бизнес в лице фермерских хозяйств, а областной бюджет получал бы прибыль от туристов. Лишь бы выжить нам сейчас.

Еще год назад сено стоило по 500–1000 рублей за рулон. Сейчас цена выросла до 2000–3000 рублей, стоимость комбикормов, по словам Эльвиры, также взлетела в два раза. Хозяйка достает калькулятор:

— Одной козе в день нужно пять килограммов сена, то есть в месяц надо 150 килограммов. Умножаем на 200 голов в месяц — 30 тонн сена надо на всё стадо, а в год — около 300 тонн, это с учетом того, что летом они на выпасе. Чтобы запастись сеном на весь год, нужно больше двух с половиной миллионов рублей.

Все прежние ресурсы фермеры исчерпали. Кредит в 600 тысяч они уже взяли, его нужно выплачивать. Эльвира пыталась взять еще один кредит, реструктуризировать старый, но получила отказ.

Продавать козлят сейчас она не может: спроса нет из-за нехватки кормов. О том, чтобы пустить животных на убой, владелица хозяйства и думать не хочет.

Первыми на просьбу о помощи откликнулся женский монастырь из Башкирии.

— Две бабушки, обеим под 80 лет, настоятельницы прислали мне со своей карты 40 тысяч и отправили к нам машину с сеном: девять тонн, — рассказывает Эльвира.

В благодарность фермер дарит монастырю несколько племенных коз.

— Всё осложняется тем, что из-за засухи все сейчас в трудном положении, — говорит Эльвира. — Напишите, пожалуйста, что я готова сейчас менять козлят на сено. Может, хоть так удастся спасти стадо.

А вот еще одна история необычного бизнеса. Успешный юрист из Екатеринбурга все свои накопления вложила в козью ферму и занялась сыроварением.